Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 198

Они целовались в прихожей и Аня, пользуясь случаем, лукаво спросила у разомлевшего мужа:

- В город мне одной выбираться дозволено? Ты не будешь против?

- Зачем? - хрипло и тихо спросил Яков. Своими поцелуями она сбивала его с толку! Вот хитрюга.

- В магазин за дамскими штучками. - улыбнулась жена.

- Можно, конечно, только Таню с собой бери, дорогая. Город незнакомый. Я охотно бы с тобой прогулялся и осмотрел его, завтра будет такая возможность.

- Значит завтра и погуляем. Сегодня я только в большой колониальный торговый дом загляну…

Яков покачал головой. Он Анну уже хорошо узнал. Если она что-то задумала, лукавый блеск глаз выдавал ее с головой.

Аня хитрила. Она хотела купить что-нибудь для мужа. Особенное. Интуиция подсказывала ей, что здесь она найдет нечто необычное.

Через пару дней Якову должно было исполниться тридцать девять. Чудесный возраст, вот только виновник торжества, со своими с государственными хлопотами, похоже совсем забыл о себе. Хорошо, что для таких приятных дел, как забота о муже, есть она. Аня чувствовала большое желание удивить и обрадовать своего Якова.

В ее багаже дожидалась своего часа замечательная картина. Аня рисовала мужа несколько месяцев. Она изобразила Якова, стреляющего в тигра. Животное уже обнажило острые зубы и было готово вот-вот броситься на него в атаку.

Шкуру этого тигра все еще выделывали в Сретенске, обещая вскоре закончить. Ей было вовсе не жаль этого злобного пушистика. Он весной чуть не съел ее, поделом ему досталось! Яков убил животное с одного выстрела и не дрогнул. В этом поступке был весь его характер. Поэтому она и нарисовала его таким… В острых ситуациях Яков всегда сохранял завидное хладнокровие. Ее рыцарь, её воин.

Они с Татьяной отправились в большой колониальный магазин. Огромные витрины-витражи привлекали горожан еще издали. Торговые залы были по-европейски разделены для выкладки самых разнообразных товаров.

Аня искала ювелирную лавку. Торговые полки и прилавки были переполнены. Каждый дюйм пространства был использован по назначению. Все привлекательно блестело, но иногда так одуряюще пахло, что у нее опять закружилась голова.

В магазине Анна хотела купить мужу нарядные необычные запонки, а себе - японские шпильки с шелковыми цветами.

Ночью эти шпильки ей приснились, и она по утру решила, что к платью для приемов они ей непременно понадобятся.

Неожиданно в фойе-ресторане магазина Анна увидела Нину Аркадьевну Нежинскую, разговаривающую ни много ни мало, с пожилым Лазарем Николаевичем Авиловым, помощником генерал-губернатора. Аня остановилась.

Она первый раз за почти что год увидела Нину Аркадьевну. Бывшая фрейлина неуловимо изменилась, став, пожалуй, еще царственней и надменней. Рождение ребенка пошло ей на пользу. Яркая, уверенная и опасная дама с хитрой лисьей улыбкой разговаривала с чиновником. Авилов робел и трясся от почтения.

Аня замерла, боясь быть увиденной. Здороваться с Нежинской не хотелось. Что ей было нужно от Авилова? Не в силах понять эту опасную женщину, Аня сбежала на поиски ювелирной лавки, к счастью своему, обнаружив ее на другом конце магазина. Однако было поздно. Неуловимым женским чутьем Нежинская обернулась и заметила бывшую соперницу. Хотя нет, не бывшую. Вечную и заклятую соперницу, вздорную, глупую девчонку, умудрившуюся выйти замуж за убежденного холостяка Штольмана. Ее, Нины, Штольмана! Она его не отпускала!

***

Нина исподволь разглядывала Анну Викторовну и вынуждена была признаться самой себе, что ненавистная ей госпожа Штольман (от этого словосочетания пальцы ее сжались в кулаки, а губы растянулись в ехидной улыбке) словно похорошела (хотя, конечно, нет!). По крайней мере, Анна растеряла столь вызывающую для благородной дамы младенческую припухлость и крестьянские щеки “кровь с молоком”.

Настоящая леди, по мнению Нины и ее супруга, должна быть утонченной и хрупкой, лишенной какой бы то ни было выносливости и мускулатуры, присущей лишь крестьянкам. Таких женщин мужчинам хотелось носить на руках, а не вот таких вот затонских барышень, откормленных маменьками сдобными булками. Николас после знакомства в Красноярске с Анной Викторовной, живо говорил об этом готовящейся к родам жене…

Анна словно вытянулась, хотя и без этого была излишне длинной для женщины. Нина про себя ревниво отметила, что одета соперница была с иголочки. Накидка и шляпка простые, но изысканные, из дорогущих английских тканей. Где она взяла все это в такой глуши?

Перед бывшей фрейлиной вдруг встала картина, как ее любимый Якоб покупает девчонке эти вещички, а потом приводит домой и страстно раздевает, снимая с нее все эти подарки и откидывая в сторону…

Нину бросило в жар, она подумала о его исключительно мужественном теле. Ее кожа все еще помнила его прикосновения, сколько удовольствия он дарил ей тогда, еще в Петербурге. В Затонске от Якоба такой самоотдачи она так и не дождалась.

А теперь все это он дарит глупой заносчивой провинциалке.

О’ Конор был хорош, но это все было не то. Якоб, когда влюблен, просто горит… Шанса вернуть былое практически не было. Она вздохнула, ядовито улыбаясь.

Нина решила во что бы то ни было испортить Анне настроение, чтобы она не выглядела такой счастливой и умиротворенной. Девчонка увела ее Штольмана, и Нина за это будет ненавидеть ее всю жизнь!

За спиной госпожи Штольман раздался коварный вкрадчивый голос.

- Анна Викторовна? Здравствуйте. Чудесно выглядите.

Сердце Ани упало. Пришлось повернуться.

- Здравствуйте, Нина Аркадьевна.

- Прогуливаетесь?

- Делаю покупки.

- Мы тоже с супругом приехали запастись дамскими безделушками. Сэр О’Конор ждет меня в ресторане.

Я не имела возможности поздравить Вас со свадьбой. Поздравляю! И спасибо, очень мило с Вашей стороны было помочь мне уладить проблемы с законом.

- Не стоит благодарности, Нина Аркадьевна, тоже поздравляю Вас с переменами в Вашей судьбе, замужеством и рождением дочери.

Как Ваш малыш?

- Наша дочь сейчас на попечении английской няни.

- Вы не берете ее с собой?

- Нет-нет, детям лучше дома. В поездки, тем более в такую дикую провинцию, мы наследницу не берем.

Аня понимающе кивнула. Маме в любом случае виднее.

Проведя отвлекающий маневр, Нина решила побольнее ужалить соперницу.

- Вижу, изучаете мужской ассортимент?

Запонки? Хороший выбор. Лунный камень и топаз не берите, я такие Якобу уже дарила… Видели у него небольшую жестяную шкатулку с аксессуарами? Там почти все запонки выбирала я.

Правда… - огорченно подтвердил Анне ее внутренний голос. В голове замелькали картинки, как фрейлина Ее Величества с гордостью и некоторым снобизмом дарит улыбающемуся Якову запонки, помогает застегнуть…

- А самые любимые, ну те, что он все время носит, из слоновой кости и серебра, я привезла из поездки по Европе два года назад.

Нина обрадованно смотрела, как побелела девчонка и отступила назад. Вот слабачка!

- Рекомендую вот эти. - вконец развеселилась женщина, указав на первую попавшуюся пару.

Анна отошла от прилавка и тряхнула головой.

- Раз много, тогда, пожалуй, я куплю что-нибудь другое. - задумалась она.

- Часы я тоже ему дарила! - довольно сказала Нина Аркадьевна.

Тут женщины увидели сэра Николаса О’Конора, по всей видимости разыскивающего супругу.

- Простите, мне пора. Увидимся на приеме. - фальшиво растянула губы в улыбке соперница.

Она помахала мужу, привлекая его внимание:

- Дорогой!…

***

Татьяна потеряла барыню из вида и забеспокоилась. Анечка Викторовна отослала ее за швейными принадлежностями

Горничная семьи Штольман оббегала весь магазин, но хозяйку не нашла.

Выбежав на улицу, Татьяна облегченно увидела ее на скамейке. Анна сидела, переводя дыхание. Щеки ее раскраснелись.

- Что с Вами, барыня?

- Да что-то нехорошо стало, Таня.