Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 71

Алексей Юрьевич натаскал со всей округи валежник и даже притащил, отдуваясь, огромный сухостой с большими кривыми корнями, призванный послужить неплохим укрытием от ветра. Хмуро задумавшись, он начал рыть в сугробе что-то вроде большого тоннеля.

- Что бы делаете, Алексей Юрьевич? - устало спросила Анна.

- Копаю нам укрытие, Анна Викторовна. Боюсь, перед нами стоит задача выжить до утра, не обморозившись. Прошу Вас не сидеть без дела, а помогать. Рядом с костром поищите ветки ели, ломайте их, я застелю ими пол в снежной пещере. Будем сооружать убежище.

Аня покорно взяла нож и довольно проворно нарубила достаточное количество крепких пушистых ветвей. Сил было достаточно, подстегивало желание обогреть раненого Якова Платоновича.

- Снежная пещера, Анна Викторовна, спасет от ветра и мороза. Под снегом, на ветках, под меховым одеялом, будет лучше, чем у костра. Если сможете, то лучше дополнительно обогревайте Якова Платоновича - объятиями, чаем, дыханием. Будет теплее. Насколько, конечно, может быть тепло в зимнем лесу. Сейчас я помогу затащить дядю на нашу самодельную постель из лапника. Вот увидите, ему там будет лучше.

В снежной пещере было тесновато, но, в самом деле, гораздо теплее, чем снаружи. Аня поцеловала мужа, и он опять открыл глаза, непонимающим взором оглядев окружающую обстановку.

- Не переживайте, Яков Платонович, мы пережидаем ночь в снежной пещере. Снаружи Алексей Юрьевич соорудил большой костер.

- Хорошо. - сказал тихо Штольман.

Аня принесла ему немного чая, и Яков, отпив глоток, снова уснул. Аня устроилась рядом, поглаживая мужа по голове. Она очень боялась за него. Анна тихонько целовала его колючую щеку и лоб. Она истово молила Бога, чтобы Яков поправился. Аня дремала вместе с ним, пока Алексей поддерживал огонь.

***

- Анна Викторовна! - резко и строго раздалось снаружи.

Когда Аня вышла, её сразу подбросило от холода. Племянник внимательно посмотрел на нее.

- Все сроки, боюсь, вышли. Наш ямщик давно должен был вернуться. Думаю он не дошел до поселка. Я намерен отправиться сам за подмогой и привести, наконец, помощь, пока мы тут все не замерзли. Возьму лошадь. - серьезно сказал племянник.

- Нет! Нет! - испугалась Аня, немедленно запаниковав. - Посмотрите, какая темень! И начинается метель. Дорог не видно. Вы заблудитесь и замерзните до смерти. Я прошу Вас, не ходите!

Она опять заплакала.

- Анна Викторовна, - строго сказал Лебедев, пережидая ее истерику. - У меня есть лошадь, рядом проходит тракт, есть карта и компас, оружие.

Я мужчина. Я обязан помогать и защищать, для этого с вами и поехал. Это мой долг. Я не могу ждать утра.

- Но как же Яков Платонович? Как я буду одна? Вдруг нам понадобится помощь. - растерянно сказала Анна.

Лебедев вздохнул. Как и всякая женщина, Анна Викторовна жила эмоциями, которые сейчас только мешали.

Она напомнила ему младших сестренок. Ее огромные глаза смотрели с такой паникой и ужасом, что у него защемило сердце. Однако хуже в такой ситуации было бездействовать, всем на погибель.

- Аня, я натаскал много валежника, бревна будут прогорать долго.

Переворачивайте дядю чаще, чтоб не отлеживал бока на лапнике и не подмерз. Пейте иногда оба по глоточку рома. Я понимаю, что это плохой вариант, но лучшего у нас нет. Якову Платоновичу необходима медицинская помощь, а нам всем отдых и тепло.

- Вы все поняли? - выжидательно спросил он.

- Да, да.. - согласно закивала головой Анна.

- Вы будете смелой и решительной, не будете паниковать и плакать? - уточнил Лебедев.

Анна кивнула.

- Хорошо. - заключил он.

Поддавшись порыву, он неожиданно обнял ее, с несвойственной ему сентиментальностью, и сел на лошадь.

- Берегите дядю! К утру все будет! - крикнул он.

- Алексей Юрьевич… - тихо и обреченно сказала Анна вслед племяннику. Она осталась за главную.

Аня подкинула побольше веток в костер и, убедившись, что костер будет гореть еще долго, залезла в снежное убежище согревать мужа. Внутри было не так страшно, как снаружи. Яков Платонович, даже спящий, был основой ее спокойствия и уверенности.

Сегодня он спас ее от той повозки, рискуя собой. Провидение не допустит, чтобы они тут вот так сгинули. Аня нащупала теплую руку мужа и тихо целовала ее. Яков в полусне погладил лицо жены, и они понемногу дремали. Несколько раз Анна вставала, подкидывая ветки в костер и поила мужа ромом, буквально по ложечке. Все будет хорошо! - твердила она сама себе. Засыпая, она накрыла его еще одной рогожей, сняв с себя лишнюю.

***

Когда вдруг неожиданно Аня проснулась, их большой костер уже догорал, и холод пробирал до костей. Яков по-прежнему спал, его руки были теплыми. Значит, к счастью, он не так сильно замерз как она. Аня вскочила, скорей подкинуть веток в угли. Лес освещала луна. Снеговые тучи ушли.

Аня посмотрела на небо и увидела яркие всполохи северного сияния. Вокруг царила тишина зимнего леса, мертвая и пугающая.

Вдруг раздался звук бегущего зверя - мимо Ани пробежала косуля. Затем она услышала короткий пронзительный вой - за зверем бежала стая волков. Она потянулась к сумке.

Пальцы у Анны Викторовны совсем окоченели, и она замешкалась, вспомнив что револьвер разряжен. Его еще нужно было суметь зарядить непослушными руками.

Волки бросили преследовать косулю. Часть хищников при виде огня остановилась, они осторожно подбирались к поляне и, наконец, легли в сотне шагов от снежного убежища. Если сначала зверей было немного, то через некоторое время их количество значительно увеличилось.

В свете яркой луны Аня видела силуэты и тряслась от холода и страха. Волки заинтересовались человеком.

Чем больше опадал спасительный костер, тем ближе подбирались голодные хищники. Некоторые особи тихо подвывали.

- Яша, волки! - пыталась разбудить Аня Штольмана. Он открыл глаза, но было заметно, как трудно ему приходить в сознание.

- Револьвер.. - прошептал Штольман.

Когда Аня вылезала из снежной пещеры подкинуть веток в костер, волки, а их было несколько десятков, немного отступали. Однако они не уходили, надеясь, что человек ослабнет и станет их добычей. Надежда Анны на спасение падала с каждой минутой, а надежда волков на то, вкусная добыча ослабнет, наоборот, только росла.

Негнущимися пальцами она смогла зарядить ледяной тяжелый револьвер. Аня, шмыгая носом, тихо всхлипывала от ужаса. Подняв руку, она начала стрелять, потратив все шесть патронов. Волки отбежали чуть дальше, часть утробно скулила, получив раны. Жуткие звуки наполнили поляну. Руки Аню совсем перестали слушаться.

- Анна, револьвер, я заряжу. - услышала она голос мужа.

Он вылез из убежища, покачиваясь. Аня усадила Штольмана рядом со скромным костром. Сухостой закончился, а влажные ветки горели из рук вон плохо.

Яков зарядил револьвер, болезненно щурясь и действуя скорее на ощупь, однако умелые пальцы вставляли патроны привычно, сами по себе.

Аня забрала из его рук револьвер.

- Цельтесь в самых крупных особей, - подсказал Яков.

Аня стреляла. Ей было вовсе не жалко животных. Она видела их горящие, злые глаза и отчаянно не хотела, чтобы они с Яковом стали их добычей.

Сегодня она выпустила очень много пуль. Оставшиеся волки ушли, признав в людях не менее опасного, чем они сами, противника.

Анна с удивлением поняла, что по указательному пальцу бежит кровь от стертой спусковым крючком раны.

Пальцы потеряли чувствительность от холода. Аня не почувствовала боли.

Она подбросила в костер оставшиеся ветки, из последних сил помогла Якову залезть обратно в пещеру, заложив вход сундучком и лапником с пола.

Аня дала мужу немного рома, отпила глоток сама. Рот обожгло. На нее навалилась огромная сонливость и апатия.

- Я подвел Вас. - прошептал Штольман.

- Вы не виноваты ни в чем. - Аня нашла губы мужа и поцеловала. Сил бороться совсем не было и она начала засыпать.