Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 95

- Ага - это далеко? - спросила Аня.

- Уже близко, госпожа! Гораздо ближе, чем Вы думаете! - засмеялся бурят. - Это недалеко от того места, куда Вы направляетесь. Соседями будем!

Бурят ушел, а Анна осталась завороженно смотреть на маленьких верблюжат и кормить их молодыми ветками.

На кухне Анны Викторовны тоже не обнаружилось. Да где же она? - волновался Штольман. И немного сердился на шебутную вторую половинку. Вот почему нельзя сидеть на одном месте? На мягком месте? За веревочку, что ли, супругу к собственной руке привязывать? Он бы привязал, с удовольствием.

Наконец Жергал подсказал, понимающе сверкнув глазами, что Анна Викторовна была на другой стороне лагеря, у розвальней с сеном. Только ему еще не хватало “понимания” от посторонних людей!

Анна стояла, обхватив себя руками и улыбалась сказочным созданиям.

Синяя шубка, расшитая бархатом, кокетливая шапочка и две кудрявые косы. Она сама выглядела сказочной принцессой.

- Анна Викторовна! - сказал сердито Штольман, подойдя к ней. - Я повсюду Вас ищу.

Аня обернулась и любовно поправила уши его теплой шапки, не обращая внимания на возмущенный вид любимого.

- Доброе утро, Яков Платонович…Я будила Вас. - заметила она. - И Вы даже мне отвечали.

- Я Вам во сне, должно быть, отвечал. И этого не помню. - продолжал сердиться Штольман.

- И что? - усмехнулась Анна, продолжая любовно оглядывать мужа. Даже сердитый, он был такой родной и такой красивый!

- Я предпочитаю, чтобы по утрам Вы были рядом, а не бегали по лагерю. - честно сказал Штольман.

- А если бы я с Вами так? - нежно спросила Анна, беря его за руку, запрещала бы Вам, взрослому человеку, вполне невинные вещи. Например, выйти из юрты до своего пробуждения.

- Я - другое дело. - сказал Штольман. - Мне не трепетные девятнадцать, и я мужчина.

- Так и я уже не пятилетняя. Я больше не беззащитная барышня, убегающая из дома без спроса, а жена надворного советника. Меня защищает и Ваше имя, и Ваши призывы к благоразумию. Я не делаю ничего такого, что бы Вы не одобрили. - развела руками Анна.

- Помимо прочего, я просто скучаю, когда Вы уходите. Я был бы рад по пробуждению обнаружить Вас рядом. - настаивал Яков.

- Я и так почти всегда рядом. - Ласково сказала Аня, взяв супруга за руку. - Но и Вы меня поймите…

- Да понимаю я Вас, - вздохнул Штольман. - иногда даже лучше, чем Вы себя сами.

Он обнял супругу за талию.

- А что это за страшилища? - изумился он, разглядывая наряженных верблюжат.

- Это не страшилища, это пугала от рысей! - возмущенно объяснила Анна, защищая неповторимую красоту верблюжат.

- Ночью увидишь - сам такого испугаешься, - задумчиво сказал надворный советник.

Экзотики в их путешествии хватало с избытком.

Аня поцеловала мужа в щеку.

- Пойдемте, Яков Платонович, я распорядилась насчет завтрака. Надеюсь, Вы проголодались!

Если я и проголодался, то совсем по иному поводу, - подумал Штольман, хитро прищуриваясь на две длинные косы, ниспадающие на тонкую талию его драгоценной.

Чем ближе они подъезжали к столице Монголии, тем пышнее их встречали. На постоялом дворе, вокруг которого разместились в эту стоянку юрты, имелся настоящий повар-китаец.

Он встретил господина Штольмана и его жену в просторном доме возле растопленного камина и отвесил церемонный поклон.

- Яков Платонович, утром повар мне рассказал, что он-де служил у русского посла в Пекине и наловчился готовить все европейские блюда. Я попросила подать английский завтрак. Очень соскучилась по привычной пище. - рассказала Анна Викторовна.

Повар усадил чету Штольман за стол и расторопно поставил перед ними яичницу-глазунью, котлеты, овсянку, а также гренки. Не забыл подать и крепко заваренный английский чай.

- Ну что же, - улыбнулся надворный советник, намазывая супруге тост с джемом. - Вполне соответствует духу Англии.

- Яков Платонович, а почему к нам относятся так предусмотрительно? Мы важные гости? - поинтересовалась Анна.

- Потому что мы здесь, Анна Викторовна, в чужом государстве, в некотором роде представляем приамурское генерал-губернаторство, и в его лице, российскую власть. Закупаем большую партию провианта для каторги. Это серьезные деньги. Местные ламы заинтересованы в покровительстве Российской Империи, хотя политически Монголия принадлежит Китаю. Завтра нас примет сам верховный религиозный правитель Монголии - Живой Будда, хутухта.

- Звучит солидно! - улыбнулась Аня.

- Это только так кажется. На самом деле хутухта в Монголии это отрок, мальчик, и его власть сугубо номинальна. Ему отдают почести как очередной реинкарнации Будды. Сам он не правит, от его имени правят ламаистские вельможи. А отрок живет в золотой клетке, получает светское и богословское образование, принимает паломников.

- Ко мне сегодня уже приходил дух одного мальчика. - наморщила лоб Анна. - Яков Платонович, только Вы не смейтесь надо мной. Он просил не забирать его игрушки.

- К Вам опять приходят духи, Анна Викторовна? Одно время они совсем пропали и я, грешным делом, обрадовался. Мне бы не хотелось, чтобы они Вас беспокоили. - сказал Штольман, беря жену за руку.

- Яков, Вы меня слушаете? Я рассказывала про игрушки! - напомнила Анна.

- Я приму к сведению, Анна Викторовна, не сердитесь понапрасну. - тут же потушил пожар ее недоверия супруг. - Помощь духов нам не помешает. В Урге нужно вести себя осмотрительно. Боюсь, мы вмешиваемся в большую политику. Дело в том, что каждого Живого Будду по достижению определенного возраста умерщвляют по негласному распоряжению китайского императора, который опасается взрослого и независимого хутухты. На место верховного правителя садят нового мальчика и объявляют его реинкарнацией усопшего. Нынешний Живой Будда достиг совершеннолетия и очень боится за свою жизнь. Я согласился помочь ему бежать с нашим караваном.

- Хорошо. - серьезно сказала Анна. - Я буду внимательной и осторожной. Похоже дух, который приходил сегодня, тоже себя считает реинкарнацией Будды. Возможно это один из предшественников нынешнего Живого Бога. Как Вы собираетесь помочь хутухте бежать? Его, наверное, хорошо охраняют?

- Как меня уверил господин Негрен, всё уже готово, нам нужно только дать Его Божественности место в караване в качестве нашего работника.

Если даже Ваши духи нам будут помогать, то затея уже не кажется мне такой уж авантюрой. - усмехнулся Штольман.

- Анна Викторовна, в качестве кого мы можем нанять китайского подростка? Не слугой же его при нас определить?

- Переводчика. Он наверняка высокообразован и не привык к физическому труду. - подсказала Аня.

- А это хорошая идея, Анна Викторовна! - похвалил ее Штольман. - чтобы я делал без Вас.

- Вы мне льстите! - улыбнулась супруга.

- Ничуть. - серьезно сказал Штольман и поцеловал ей руку. Ну в самом деле, каково ему было бы здесь без этой шебутной и деятельной особы, украшающей мир одним своим присутствием.

***

Подъезжая к столице Северной Монголии, их караван остановился у площадки, посередине которой возвышалась большая груда камней и хвороста. Венчали насыпь вставленные в центр большие палки и прутики. На них были навешаны разнообразные безделушки. Это были подношения или жертвы духу горы. Здесь можно было найти и изображения буддистских божеств, скрученные в маленькие свитки тибетские молитвы, и даже простые ленточки из цветного коленкора. Стоимость жертвуемого была не важна, значим был лишь сам факт подношения.

Яков Платонович с Анной Викторовной наблюдали, как буряты невозмутимо разбрызгивают вокруг каменной горки молоко, спиртные напитки и жгут благовония.

- Что они делают? - прошептала Анна.

- Думаю, они приносят жертву духу горы. - прокомментировал Штольман. - Вон идет Ваш спаситель, у него и спросим.

К супругам Штольман направлялся улыбающийся Жаргал.

- Почему Вы его так называли? - спросила Аня.

- Ну как же, он сначала Вас соблазнил кататься на верблюде, а потом от него же Вас пришлось спасать. Я с самого начала был не в восторге от этой затеи. - поднял бровь Штольман.