Сатанизм для интеллигенции - Кураев Андрей (протодиакон). Страница 104

Но закон кармы гласит, что любое зло возвращается к тебе. Значит, если я не хочу жить впредь, я не должен причинять страдание жизни другим. Для этого надо избегать деторождения-брака-зачатия-желания, ведущего к соитию. Желание плоти надо гасить мыслью, прибегая к тем самым медитациям, что описаны в предыдущей главе.

Кроме того, среди 40 канонических предметов буддистской медитации, рекомендуемых «Висуддхимагой», числятся такие: «вздутый труп, посиневший труп, гноящийся труп, изломанный труп, изгрызанный труп, труп, различные части которого разбросаны, разрубленный и разбросанный труп, окровавленный труп, изъеденный червями труп, скелет» 990. Медитации на эти темы чисто инструментальны. К ним надо прибегать в зависимости от того, что именно кажется буддисту слишком привлекательным в женщине. Например, «посиневший труп, демонстрирующий гибель цвета кожи, благотворен для того, кто испытывает влечение к красивой коже. Изгрызанный труп, демонстрирующий разрушение прежде гордого контура выступов мяса, благоприятен для того, кто испытывает физическое влечение к выступам мяса в грудной или подобной ей частях тела» 991.

Через женщину мы рождаемся: она – причина скорбей. И если решивший достичь «окончательного освобождения» не желает кармически сам возвращаться в мир рождений и смертей, он должен уничтожить всякую привязанность к женщине. «Разрушьте поддержку круговорота мирового бытия, воплощающую, рождающую силу – женщину! Прочь, самка, супруга, матерь!», – возглашает один из буддистских трактатов 992.

Именно за то, за что превозносили женщину древнейшие натуралистические верования (как мировое воплощающее, рождающее начало) и за что ее почтило в бытовом отношении индусское понимание, как раз за это самое возненавидел ее буддизм.

Да, и в христианстве было немало сказано об опасностях увлечения женскими прелестями. Но аскетические советы монахам никогда не возводились здесь в степень последних философских истин. Я хотел бы предложить для сравнения два текста. Один принадлежит Будде. «Взгляните на девушку в пору ее расцвета по 15-му или 16-му году. Не кажется ли эта сверкающая, ослепительная красота великолепной в эти мгновения? А между тем прекрасное, манящее и желанное в зтой блестящей красоте и есть не что иное, как мучение телесности. Взгляните на то же существо в другую пору ее жизни, по 80-му году: всмотритесь, какая она разбитая, согбенная, иссохшая, на клюку опирающаяся, едва плетущаяся, бессильная, выцветшая, беззубая, облысевшая, с дрожащей головою, морщинистая, темными пятнами покрытая… Вот вам ничтожество телесности! А потом, братия, взгляните на ту же сестру недугующую, тяжко страждущую, загрязненную испражнениями, поднимаемую и обслуживаемую другими. А потом взгляните на тело той же сестры на одре смертном, через день, два, три после кончины ее, как оно вздулось, почернело, предалось тлению. А потом взгляните на скелет с обрывками мяса, залитый кровью, сдерживаемый связками… Ну, что же братья? Куда же делась та сияющая, прежняя красота? куда исчезла? и как сменилась жалким, безобразным претящим ничтожеством телесного? (Терагата,60) 993.

Второй текст принадлежит св. Иоанну Златоусту. Начинается он очень похоже: «Когда ты видишь женщину благообразную, веселую, воспламеняющую твои помыслы, то представь, что предмет твоего пожелания – земля, что воспламеняет тебя пепел – и душа твоя перестанет неистовствовать… Представь, что она изменилась, состарилась, заболела, что глаза ее впали, щеки опустились, весь прежний цвет поблек; подумай, чему ты удивляешься. Ты удивляешься грязи и пеплу, тебя воспламеняет пыль и прах». Но вот сиюминутная аскетическая задача угашения похоти достигнута, и, оказывается, Златоуст совсем не собирается догматизировать свои слова: «Говорю это, не осуждая природы – да не будет!, – не унижая ее и не подвергая презрению, но желая приготовить врачество для больных. Бог сотворил ее такою, столь уничиженною, для того чтобы показать и Свою собственную силу и Свое попечение о нас, бренностию природы располагая нас ко смирению и укрощая всякую нашу страсть, а вместе с тем – являя Свою мудрость, по которой Он мог и в грязи образовать такую красоту. Посему, когда я уничижаю естество, тогда открываю искусство Художника. Ибо как ваятелю мы удивляемся более не тогда, когда он производит прекрасную статую из золота, а тогда, когда вырабатывает точный и совершенный образ из грязного вещества, так и Богу мы удивляемся и воздаем хвалу потому, что грязи и пеплу Он сообщил отличную красоту и в телах наших явил неизреченную мудрость» 994.

Нежелание видеть разницу духовных путей христианского мира и восточного приводит к весьма примечательным ситуациям. Например, в 1991 году издательство «Художественная литература» выпустило книжку «Будда. Истории о перерождениях». В джатаке «О заклинании тоски», включенной в состав сборника, есть следующее назидание: «Брат мой, ведь женщины – сластолюбивы, бездумны, подвержены пороку, в роду людском они – низшие. Как ты можешь испытывать любовную тоску по женщине, этому сосуду скверны?» 995. Издательство рекомендует эту книжку «для семейного чтения»…

Да, Рерихи всех убедили в том, что Будда и Христос так похожи друг на друга… Более того, ради того, чтобы лишний раз уколоть христиан, Е. Рерих, например, пишет: «Будда высоко ставил женщину» 996. Я был бы готов ей поверить…

Но вот однажды, чтобы убедить сомневающихся в правоте своего тезиса о том, что всякая женщина не более чем скверна, Будда провоцирует свою собственную мать (в том перевоплощении) на убийство его самого 997 … В другом перевоплощении – будучи царем Бенареса, Будда послал своего придворного плута сокрушить добродетель жены жреца, которая хранила верность мужу, – конечно же, ради подтверждения своей спасительной проповеди: «женщин нельзя удержать от соблазна» 998. Кто в состоянии представить, чтобы подобные легенды слагались вокруг имени Христа? И, кстати, почему Христос, якобы учившийся буддизму в Тибете и Индии, первое чудо совершил на брачном пире? Почему он умножил радость собравшихся, умножив вино? Почему не предложил помедитировать на тему об изгрызанном трупе невесты?

Так что мне представляется, что попытка Е. Рерих обличить христианство за счет женолюбивого буддизма не отличается уважением к историческим реалиям. Буддистские тексты возглашают вполне недвусмысленно: «То же самое тело красавицы для трех существ разное: для собаки – это пища, для любовника – существо, для монаха – падаль» 999.

Но не все буддисты стали монахами. Некоторые дерзали вступать с «падалью» в брачные отношения и рождать новых монахов для буддистских монастырей 1000. Некоторые ламы даже решались признавать реальность своих собственных детей… «Сын Марбы по имени Додебум погиб молодым в результате несчастного случая. Он поехал с друзьями на праздник, где, вероятно, молодые люди изрядно напились, что не редкость для тибетцев. По дороге домой его лошадь, испугавшись пьяных криков, понесла, и Додебум свалился в пропасть. После его гибели Марба, во всяком случае внешне, пребывал в совершенно подавленном состоянии. Один из его учеников спросил его: „Учитель, ты учишь, что все есть иллюзия, как же тогда понять твое подавленное настроение?“ – „Все так, сын мой, но случившееся – это уже сверхиллюзия!“ 1001.