Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич. Страница 100

Дальше пили кофе молча. Георгий посматривал на часы. Бросал взгляд на иностранцев, сидевших за соседними столиками на широкой гостиничной террасе.

Взгляд его резко ушел в сторону моря, где горизонт пересек какой-то корабль.

Подошел официант, и Георгий снова заказал на хорошем английском по кофе для каждого.

Прошло не меньше часа прежде, чем на его лице появилась сдержанная улыбка.

Виктор услышал за своей спиной шаги, но не обернулся. Он сидел напротив Георгия. Справа от Георгия стоял свободный стул. Тень пришедшего человека прошлась по столу и, когда он уселся, Виктор посмотрел на него и обомлел. Это был Рефат Сибиров.

— Доброе утро всем, — он обвел троих напряженным, но все-таки приветливым взглядом своих слегка раскосых глаз.

Потом поднял руку и посмотрел по сторонам. К нему мгновенно поспешил официант. И снова на хорошем английском прозвучал заказ чашечки кофе.

— Через двадцать минут выходим, — сказал Рефат. — Через тридцать пять минут мы должны подъехать к банку. Нас будут ждать.

Виктор отметил про себя, что в голосе Рефата твердости и какой-то командирской уверенности было больше, чем у Георгия. Георгий был мягче, может, просто добрее в душе. Хотя душевная доброта как-то не вязалась с его службой.

Ник пристально смотрел на Рефата и молчал. Этого человека он никогда не видел. То, что он не назвался, особенно не удивило, но как бы подчеркнуло, что именно он с этого момента взял командование на себя. Именно его ждал Георгий, и было понятно, что пока этот человек не появится, ничто не начнется. Теперь он пришел и сообщил, что все начинается через двадцать минут.

Георгий привлек внимание Ника едва заметным жестом руки.

— Дальше, чем на полтора метра, от нас не отходить, — произнес он инструктивным, сухим тоном. — На любое резкое движение возле нас или в нашу сторону отвечать выстрелом. Думать потом.

Георгий перевел взгляд на Виктора. Тот кивнул.

Рефат улыбнулся и тоже кивнул.

Оставив двадцатидолларовую бумажку на столе, они поднялись и прошли через холл к выходу из гостиницы.

— Ты с нами? — спросил Георгий, кивая на мини-джип.

— Спасибо, зачем тесниться?

Он пошел к уже знакомому им шоколадному «мерседесу», стоявшему слева от входа.

Джип развернулся и выехал на дорогу, ведущую к обрезанному мертвым городом шоссе. «Мерседес» не спеша тронулся вслед.

Колючая проволока осталась позади. Георгий ехал осторожно, все время посматривая в зеркало заднего вида. Через километр свернули в сторону моря.

Ник посматривал через заднее стекло на «мерседес», выдерживавший безопасную дистанцию.

Остановились перед бетонной несимпатичной двухэтажной коробкой с надписью «Норд Медитерраниэн Бэнк».

Стеклянная вертушка входа неподвижно поблескивала на солнце.

Георгий смотрел на часы.

Солнечный зайчик вдруг пробежался по салону машины. Ник резко повернул голову вправо и увидел, что вертушка двинулась. На улицу вышел мужчина арабской внешности в темном костюме с широким зеленым галстуком.

Георгий глянул в зеркало заднего вида. Потом оглянулся на Виктора и Ника.

Решительно кивнул им и открыл дверцу мини-джипа. Одновременно с ними перед вертушкой-входом оказался и Рефат. Все происходило четко и почти мгновенно. Банковский служащий, вышедший им навстречу, тут же нырнул обратно в стеклянные лопасти входа. За ним следом в банк просочились остальные.

Уже в холле Виктор обратил внимание на двух вооруженных охранников. Они безразлично проводили посетителей взглядом. А четверо посетителей молча прошли следом за служащим в костюме.

Коридор вывел их к лестнице, спускавшейся вниз. Здесь горели яркие старомодные светильники. В короткий коридор нижнего этажа выходило несколько тяжелых дверей.

Банковский служащий открыл своим ключом одну из них. За ней появилась вторая с кодовой системой. Служащий, заслонив собой кодовый замок, щелкнул кнопками, набирая шифр. Дверь открылась.

Они оказались в просторной комнате без единого окна. Под потолком висели три видеокамеры. По центру стоял солидный тяжелый стол, вокруг него — несколько таких же тяжелых стульев. Мебель показалась Нику довольно антикварной, но своей солидностью она была здесь весьма уместна.

Георгий и Рефат уселись к столу. Виктор и Ник остались стоять за их спинами.

Ник уже не сомневался, что встретивший их банковский служащий был араб.

Этот араб открыл едва заметные двери внутри комнаты и зашел в другое смежное помещение. Послышался щелчок еще одного замка. Через минуту араб принес кожаную папку. Раскрыл ее на столе, вытащил несколько экземпляров скрепленных документов. Пересчитал экземпляры. Оставив их на столе, вернулся в другую комнату и на этот раз принес оттуда письменный прибор, состоявший из хрустальной чернильницы, пачки промокательной бумаги и сосуда с прозрачной, похожей на воду жидкостью.

Развернул каждый экземпляр документа на последней странице и разложил их отдельно. Вопросительно посмотрел на Рефата и Георгия.

Георгий и Рефат переглянулись, после чего Георгий кивнул.

Он поднялся со стула. Протянул ладонь правой руки банковскому служащему.

Тот взял сосуд с прозрачной жидкостью и лист промокательной бумаги. Вылил немного жидкости на бумагу и отер ею подушечку большого пальца правой руки.

После этого Георгий макнул большой палец в чернильницу, взял сам лист промокательной бумаги и, промокнув слегка начерниленный палец, склонился над документами.

Ник смотрел, как Георгий спокойно опустил палец в обозначенный на документе квадрат. Поставил там отпечаток. Потом поставил отпечаток на следующем экземпляре. Ник насчитал на столе пять экземпляров, и Георгий обошел все пять, «расписавшись» пальцем. Но за внешним спокойствием Георгия угадывалось напряжение. Это напряжение выдавал и его взгляд.

Он снова протянул руку банковскому служащему. Тот с помощью промокашки и прозрачной жидкости очистил палец от чернил и перевел казавшийся безразличным взгляд на Рефата.

Рефат с очевидной легкостью повторил процедуру «подписания» документов.

Виктору показалось, что на Рефата араб смотрел с большим уважением, чем на Георгия.

Очистив палец Рефата, служащий вопросительно посмотрел на Виктора и Ника.

Рефат словно перехватил его взгляд и отрицательно покачал головой.

Георгий в этот момент достал из кармана широкую пробирку с «законсервированным» пальцем Броницкого. Потом он достал из кармана пиджака резиновые перчатки. Натянул их на руки. Открыл пробирку и вытащил палец. Его движения были осторожными, как у хирурга во время сложной операции.

Банкир, на удивление, совершенно спокойно среагировал на появление отдельного пальца. Он так же тщательно протер его перед тем, как Георгий опустил подушечку пальца в чернильницу.

Потом, как печатью, Георгий поставил отпечатки пальца в третьем квадратике каждого документа. Очистив палец Броницкого от чернил, снова спрятал его в пробирку с маслянистой прозрачной жидкостью. Пробирку положил в карман, после чего стащил с рук резиновые перчатки и оставил их на столе.

Банковский служащий, подождав немного, пока отпечатки подсохнут, собрал документы и, кивком предложив всем следовать за ним, направился к двери в смежное помещение.

Там все выглядело более современно. Несколько высоких сейфов под стенами.

На длинном столе — включенный компьютер. Рядом с ним — широкий сканер, принтер, какие-то еще аппараты.

Араб, открыв планшет сканера, положил туда один документ, развернутый на странице с отпечатками пальцев. Закрыв планшет, щелкнул «мышкой», глядя на монитор.

Компьютер зажужжал. Картинка монитора задвигалась. Открылось окошко какой-то программы, после чего на мониторе появились три увеличенных отпечатка пальцев на фоне тонкой сеточки.

Араб спокойно смотрел на монитор, ожидая, когда компьютер исполнит порученную задачу. За его спиной так же неподвижно стояли Георгий и Рефат.

Виктор выглядывал из-за спины Рефата. Все увиденное поразило его. Он вспоминал свои размышления о пропавшем пальце Броницкого. Теперь ему казалось, что представить, для чего может понадобиться отрезанный у трупа палец, было совсем не трудно. Но даже если бы в то время к нему пришла мысль о том, что палец понадобился для отпечатка, он все равно бы отбросил ее. Ведь заканчивается двадцатый век и эпоха безграмотных людей, вроде, канула в далекое прошлое.