Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич. Страница 52

— Она говорит спасибо за то, что приехали, — полушепотом начал переводить Войчек. — Надеется, что мы узнали здесь много полезного и познакомились с коллегами из разных стран. Надеется, что полученная на конференции информация поможет более активно бороться с международной преступностью… Напоминает, что следующая конференция пройдет в Мюнхене через полгода … и надеется встретиться там снова… А теперь приглашает к общению… Умеют они коротко говорить, — добавил явно от себя Войчек. — Пойдем поедим!

Взяв по несколько тарталеток и по кусочку пиццы, они отошли к окну.

Поставили тарелки на деревянную панель подоконника.

— Приятного аппетита, — прозвучал за спиной Виктора голос Рефата.

Виктор обернулся.

— Что-то твоя переводчица больше ко мне интереса не проявляет, — сказал Рефат и сожалеюще пожал плечами. — Еще проявит, — улыбнулся Виктор.

И он не ошибся. Стоило Рефату подойти к столу, чтобы набрать себе миниатюрной фуршетной еды, как тут же к нему приблизилась Вика, и к Виктору и Войчеку он уже не вернулся.

— Видишь, как хорошо быть высоким московским татарином! — ехидно произнес Войчек. — Не то что низеньким худым поляком…

К ним Рефат этим вечером уже не вернулся, а когда Виктор попытался отыскать его взглядом, то ни его, ни Вики в зале не обнаружил.

Следующим утром под моросящим дождиком прогулялся Виктор по уже хорошо изученной улице, на которую выходил фасадом «Кенсингтон Парк Хотел». Прошелся до «Макдональдса», и хоть голодным не был, но не смог отказать себе в удовольствии съесть хоть один гамбургер. Собственно, ему даже не гамбургера хотелось, а просто посидеть за стеклянной стенкой и понаблюдать за улицей.

В час он зашел в шестьсот второй номер к Рефату. Войчек был уже там. Оба старательно изучали меню гостиничного ресторана.

— Ну а ты что хочешь на обед? — спросил Виктора Рефат.

— А что у них есть?

— Долго перечислять. Давай закажем тебе суп из крабов, овощной салат и баранью отбивную с мятным соусом.

— Давай, — согласился Виктор.

— А я возьму свиную, мне жирного нельзя, — сказал Войчек. Рефат заказал все по телефону, потом налил себе сока.

Войчек достал из пакета бутылку «Выборовой».

— Славяне могут принять немножко аперитива, — сказал он, ожидающе глядя на Виктора.

Виктор кивнул.

Чокнулись втроем. Виктор и Войчек — водкой, Рефат — соком.

— За успех! — сказал Войчек. Присели на диван.

— Ну что, нам осталось договориться с Виктором, — Рефат посмотрел Виктору в глаза. — Дело движется и, возможно, мы его сможем первыми довести до конца.

Нам пора договориться о полноценном обмене информацией…

— По поводу поиска убийц Броницкого? — спросил Виктор.

— Давай отставим игру в наивность, — серьезно произнес Рефат. — Мы все знаем, что ищем. За несколько миллиардов долларов могут и сто Броницких убить, и оттого, что мы найдем убийц, деньги к нам не приблизятся.

— К кому, к нам? — спросил Виктор, пораженный услышанной суммой.

Ему стало ясно, что Рефат до сих пор принимает его за очень важную фигуру в этом деле.

— Это мы сможем решить, когда мы хотя бы приблизимся к этим деньгам. Но думаю, что повода для обид у нас не будет.

Официант, вежливо постучав в дверь и получив разрешение войти, вкатил в комнату блестящий сервировочный столик на колесиках. Тарелки на нем были накрыты металлическими полусферами с бронзовыми солидными ручками.

Расставив все на столе, официант ушел.

Ели сначала молча. Войчек налил себе и Виктору «Выборовой», а Рефату — сока.

— Ну так что? — спросил Войчек, подняв широкий низкий стакан и глядя Виктору в глаза.

Виктор протянул свой стакан навстречу и, вздохнув, улыбнулся.

— Ну раз договорились, — заговорил Рефат, — то можем тебе еще кое-что подбросить. Один из тех, кто отслеживал беглецов до немецкой границы, капитан пограничной службы Украины и служит в штабе погранвойск. Его фамилия Кылимник.

Год назад его вывели из официальной комиссии по делимитации украино-российской границы. Почему — неизвестно. Тебе найти его в Киеве будет проще, чем нам.

Кстати, в свое время у него были неплохие отношения с Броницким.

Виктору эта новость показалась особенно ценной. Теперь у него было достаточно сведений, чтобы продвинуться дальше. Конечно, надо будет еще подумать, что сообщать мобильному Георгию, а что нет. Да и вообще, над создавшейся ситуацией придется попотеть, чтобы определить, что и как делать, ведь скрывать свое сотрудничество с Рефатом и Войчеком будет нелегко. Да и будет ли это полное сотрудничество? Даже со своей стороны он не был в этом уверен.

Разговор неожиданно изменил направление, и больше они о деле не вспоминали. Зато вспомнили Вику, что вызвало у Рефата хитрую улыбку.

— Эта лисичка, которая и волку не по зубам будет, — сказал он, — но ласковая.

Упоминание о Вике вернуло Виктора к мыслям о поездке в колледж, где учился Броницкий-младший. Собственно, он уже ничего особенного от этой поездки не ожидал, но решение было принято. Да и где-то глубоко в душе теплилась надежда на какую-нибудь неожиданность. Вот только брать с собой Вику в качестве переводчика ему расхотелось. Но другого переводчика не было. Не просить же, в самом деле, Войчека или Рефата, которым он и говорить о запланированном визите не собирался. По крайней мере заранее.

Ночью Ник спал плохо. То и дело просыпался и каждый раз сквозь гашишный морок сознания на поверхность мыслей выплывал телефонный номер 546-33. Тот самый, по которому он звонил после стрельбы по собакам. Проснувшись в очередной раз, Ник поднялся, выпил воды из-под крана. В комнате, несмотря на ночь, было не очень темно. Окно Ника выходило на улицу, и свет двух фонарей нежно ложился на потолок, оттуда как бы подсвечивая квартиру.

Спать уже не хотелось, хотя и бодрствовать особенного желания у Ника не было. Но в таком состоянии выбирать, что делать, не приходилось. Однако телефонный номер не уходил из головы.

С завистью посмотрел Ник на спящего Сергея — тот после травки даже не храпел, лежал беззвучно, как покойник.

И снова телефонный номер завис в сознании, и Ник уже не знал, как от него избавиться. Разве что позвонить? Но зачем? Нужное сообщение на этом автоответчике он же оставил, а других указаний не поступало. Военная дисциплина в части исполнения приказов и отсутствия личной инициативы часто помогала Нику.

Вот и в этот раз какая бы глупость не пришла в голову, больше, чем на раздумья или головную боль, она его не спровоцировала бы. Но и головная боль — дело неприятное. Особенно, когда она и не боль в общем-то, а какой-то тяжелый, вязкий туман, делающий голову тяжелой и разбивающий мысли параличом.

Но этот телефонный номер висел в голове, как что-то физическое, требующее немедленного удаления, как опухоль. И с каждой минутой он казался все больше и больше знакомым. Словно Ник знал его еще до того, как невидимый инструктор продиктовал номер по телефону.

Бродя от бессонницы по комнате, Ник увидел в углу кулек с вещами из квартиры Погодинского. Точнее — из-под вещей, так как большую часть унесенного Сахно из ресторана «Маша» они уже съели и выпили.

Подошел, достал одну из записных книжек. Полистал, поднеся почти вплотную к глазам, но видно было .плохо, и тогда он подошел к окну, где свет уличного фонаря был сильнее. Просматривая страницу за страницей. Ник вдруг вспомнил, как искал по просьбе телефонного инструктора телефоны трех знакомых Погодинского.

Как их звали? Кажется, Курц… Вайнберг и еще один, чей телефон в записных книжках отсутствовал — Слонимский.

Проверив на букву "К", Виктор перелистал страницы и дошел до "W", где и обнаружил Вайнберга с инициалами. После кода Трира увидел тот самый телефонный номер — 546 — 33. Вот кому они собак убивали и рыбу подбрасывали!

Но, собственно, кому? Ведь кроме фамилии. Ник ничего про этого человека не знал. Ясно было только, что этот Вайнберг достаточно богат и что-то связывало его с покойным Погодинским. Ах, да! Еще он ездит на малиновом «ягуаре», который сейчас, по всей видимости, разыскивает полиция, занимающаяся убийством Погодинского.