Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич. Страница 89

Смотрела она утром на Ника нежнее, чем раньше. Он упивался ее взглядом, как вином. Он чувствовал себя нужным, вернувшимся в нормальную жизнь. И когда она нырнула в метро, а он, решив идти пешком в гостиницу, остался наверху, состояние душевной радостной невесомости еще продолжалось. Он спускался с холма, на котором стоял этот квартал. Он шел и думал о Сахно, который все бросил к чертям ради своей беловолосой Улли. Ему, конечно, было, что бросать. И он. Ник, был ему не нужен. Теперь и Нику никто, кроме Tatjany, не был нужен.

Как все странно и понятно одновременно. Нашел свое счастье и спрятался в невидимую ракушку. Эта красивая ракушка называлась Париж.

Выйдя на широкую авеню, Ник свернул налево. Через минут пятнадцать увидел за забором уходящее в холм кладбище. Над воротами надпись — «Пэр-Лашез».

Зашел. Повеяло таким спокойствием, таким мирным счастьем, словно эти камни и надгробия дышали добром и благополучием, словно они источали спокойную радость.

На аллеях кладбища никого не было.

Забравшись вглубь. Ник уселся на лавочку. Сверху светило солнце. Его тепло дотягивалось до кожи лица. Оно соприкасалось с другим теплом, возникавшим в Нике от мыслей о Tatjane, оно объединялось с ним, превращая это тепло в реальное, ощутимое, нежное.

Прошло два дня тишины, и если б не внутренняя напряженность, это время могло бы легко сойти за обычный отпуск. Временами Виктор действительно думал, что для его психики не мешало бы отвлечься от этого разросшегося загадками и угрозами дела.

Сухая зимняя бесснежная погода укутала Пушу-Водицу в почти сказочную атмосферу. По другую сторону улицы, в лесу, за голыми деревьями которого проглядывало затянутое тонким льдом озеро, под ногами все еще хрустели высохшие листья. Виктор брал туда Яночку и следил, как она берет в руки то дубовый, то кленовый лист и подолгу рассматривает.

С ними начали здороваться немногочисленные соседи, и нескольких Виктор уже узнавал издалека, когда появлялись они в самом начале длинной улицы.

Эхо трамваев стало как бы составной частью тишины этого места. Когда оно долго не звучало, Виктор начинал немного беспокоиться. Не по поводу пропавших трамваев, конечно, Просто нарушение едва уловимого ритма этого места возвращало его к мыслям о Киеве, о Николае Ценском, о трупе в их квартире.

Спокойнее всех, если не считать Яночку, чувствовала себя Ира. Она нашла в серванте дома старую потрепанную книжку Горького «Дело Артамоновых» и в прямом смысле увлеклась чтением. Или отвлеклась от всего чтением. Понять было трудно, но в каждую спокойную минуту она брала книгу в руки. Ради интереса Виктор посмотрел, какие еще книги лежали в серванте. Их было немного и все они, казалось, были подобраны для библиотеки десятиклассника — Лев Толстой «Война и мир», Достоевский «Преступление и наказание», сборник рассказов Чехова и «Кобзарь» Шевченко.

Виктор поймал себя на мысли о том, что он прикидывает, сколько времени понадобится Ире, чтобы прочитать все эти книги.

Вечером, уложив Яночку на кровать под окном, пили с Ирой чай.

— Когда все это кончится? — спросила она негромко.

— Скоро, — пообещал Виктор. — Закончится и поедем в отпуск.

— В отпуск лучше летом ехать.

— Как раз до лета все точно закончится, — уверил ее Виктор. Она покивала головой.

Зазвонил мобильный, оставленный в кармане пальто, висевшего в коридоре на стоячей вешалке.

Виктор набросил пальто и вышел на веранду.

— Нашли твоего «Мюллера», — сообщил Георгий. — В лесу возле Ирпеня.

Разукомплектованный. Видно, был изнутри нашпигованный аппаратурой прослушивания… Я послал человека проверить твою квартиру и он только что сообщил, что нашел двух жучков в коридоре и видеоглазок на лестничной площадке, направленный на твою дверь. Так что ты им все это время был в телевизоре.

Понял?

— Да…

— Но и это еще не все. Соседний отдел подбросил информацию о нашем немецком приятеле. Слишком интересную информацию. Придется встретиться.

— Когда?

— Ну ты ведь никуда не уходишь?

— А куда мне можно уйти?

— Правильно. Значит, сиди на кухне или даже лучше на веранде, если там не очень холодно. Чтобы своих не будить. Буду рядом — перезвоню.

Поначалу Виктор тоже хотел было взять в руки книжку. Но это желание быстро пропало и, не включая свет, он остался сидеть за круглым дубовым столом на застекленной веранде, освещенной только нежным бледно-голубым светом почти полной луны.

Задумался о Николае Ценском и его жене, которая совсем недавно приезжала в Киев. Виктор не мог избавиться от ощущения, будто он уже и с Николаем лично знаком и все про него знает. И все, что он делает или хочет делать, будто направлено на то, чтобы Николай вернулся в семью, к жене и сыну. Чтобы вернулся к ним контейнер с вещами и мебелью и могли бы они зажить спокойно в России или в Киеве по их усмотрению.

Мысли о контейнере сами вывели Виктора на Мишу Зано-зина, дежурившего сейчас со своим приятелем Максимовым на контейнерном складе. Постепенно все закончилось у Виктора внутренним раздражением. Все работают, а он прячется и отдыхает.

Сходил на кухню, выпил воды из-под крана. Посмотрел на часы — полпервого ночи.

Мобильный зазвонил около часа.

— Выходи на улицу, я здесь. — прозвучал голос Георгия. — И держи трубку возле уха.

Виктор тихонько прикрыл за собой двери. Вышел за калитку. Огляделся по сторонам, но улица была пустая.

— Перейди дорогу, — прозвучал из трубки голос Георгия. Виктор остановился посреди деревьев, за которыми даже под скудным лунным светом виднелось озеро.

— Иди вперед к озеру.

Виктор прошел метров триста, остановился на песочном берегу. Вокруг стояли деревянные грибки замершего на зиму пляжа.

— Посмотри направо, видишь деревянный домик спасательной станции?

— Вижу, — подтвердил Виктор, заметив неосвещенное строение.

— Подходи сюда, здесь скамеечка. Присядешь… Виктор подошел и действительно увидел под стеной бревенчатого домика скамейку, с которой поднялся Георгий. Первый раз Виктор увидел его что называется «во весь рост».

Был он почти на голову выше Виктора. Но лицо его рассмотреть было невозможно.

Глаза Виктор и чувствовал и видел. Проницательные и жесткие. Скамейка стояла под навесом от дождя и поэтому свет луны, способный осветить лицо собеседника, сюда не попадал.

Обменявшись рукопожатием, они уселись.

— Слушай внимательно, — проговорил Георгий. — Только сначала отключи мобильник и положи его в карман. Виктор смутился на мгновение. Спрятал мобильный.

— Мне подбросили информацию о том, что Ценский готовит покушение на нашего человека в Париже… Даже не информацию, а указание провести операцию по ликвидации Ценского. Это очень забавно потому, что указание пришло через отдел, в котором ничего не должны знать о наших делах и о том, что мы его разыскиваем… Понимаешь?

— Ну да…

— Это значит, что практически мы работаем против кого-то из нашего же ведомства, а Ценский точно вышел на след этих денег и теперь его спешат убрать и притом нашими руками. В общем-то, они не идиоты и понимают, что убивать мы его не станем, а возьмем живым, чтобы он поделился с нами тем, что сам накопал.

— Тогда что надо делать? — спросил Виктор, суетливо подыскивая в голове идеи, которые можно было бы предложить Георгию.

— Не отреагировать на указание мы не можем. Главное, чтобы мы могли все делать без посторонней помощи и так, как надо нам. Так что твоя мечта исполнилась — полетишь в Париж!

— Да, но я не знаю французского, — растерялся Виктор.

— А в Лондоне ты не знал английского, помнишь? Не беспокойся, в этой ситуации незнание иностранных языков — большой плюс, — спокойно ответил Георгий. — Если тебя вдруг возьмут французы — никогда не поверят, что ты серьезная фигура. Хотя до серьезной фигуры тебе еще расти и расти… Но, я тебе скажу, прогресс есть! А если тебя арестуют, пройдет как минимум день, пока они найдут переводчика. Потом ты будешь им рассказывать всякие небылицы про свою милицейскую работу… — Георгий негромко рассмеялся. — Придумаешь им какой-нибудь детективчик.