Расплата за ложь (ЛП) - Хара Кай. Страница 33

Нет, я не могу.

Я снова начинаю идти, отдаляясь от его дома, от его запаха, от него.

Я ужасная эгоистка, раз у меня даже возникают такие мысли, не говоря уже о том, чтобы их осуществить. Я не то чтобы хочу быть поглощенной мыслями о нем до такой степени, чтобы праздновать победу нашей команды сегодня. Только если я буду делать это с ним, только с ним.

Вопреки его мнению, я могу признаться себе в том, что у меня внутренний конфликт. Я прекрасно это осознаю и пытаюсь, пытаюсь подавить эти мысли, но не могу.

Я не знаю, что делать.

Картер был частью моей жизни в течение трех лет, и мы встречались два года.

Хотя он, возможно, не самый надежный человек, он был частью моей опорной системы в течение долгого времени.

Я не могу просто порвать с ним ради парня, которого я знаю месяц и который дал мне понять, что его интересует только трах со мной.

Это было бы полной глупостью.

Но мысль о том, что Рис будет прикасаться к кому-то еще, что другая девушка будет смеяться вместе с ним, что он будет называть ее «любимой» вместо меня?

От этой мысли у меня чуть ли не крыша едет.

Беллами написала мне сообщение, в котором сообщила, что случайно раскрыла неверность Картера Рису, и я ожидала, что он сделает колкое замечание.

Но я не ожидала такой ярости.

Я хотела провести с ним время, отпраздновать победу, которую он помог одержать мне, а значит, и всей команде, но наша ссора омрачила это событие.

Это не имело значения в тот момент, когда мне казалось, что наша дружба, наши отношения, все то, что мы делали, разрушается.

Он сказал о том, что будет встречаться с другими девушками, из той же злости, но я не сомневаюсь, что теперь он выполнит свою угрозу.

Я не испытываю такого сильного гнева, когда думаю о том, как Картер изменил мне, но, возможно, это из-за физического расстояния между нами.

Как я могу выбирать, когда один стоит передо мной, а другой ― далеко, и судить о нем можно только по приятным воспоминаниям и одному очень болезненному?

Мне просто нужно пойти домой и поспать, это поможет мне проветрить голову.

Надеюсь.



Я не видела Риса более двадцати четырех часов ― это самый долгий срок, который мы не виделись с тех пор, как я приехала в АКК.

Я знаю, что это звучит нелепо, но я чувствовала каждый из этих двадцати четырех часов. Они тянулись мимо, безрадостные и пустые, контраст с нашими обычными днями преследовал меня.

Вчера у меня был день отдыха, не было ни командных, ни индивидуальных тренировок, Рис не пришел на занятия, и я его не видела.

Я скучаю по нему.

Как я уже сказала, я веду себя нелепо.

Я хочу поговорить с ним. Сегодня вечером состоится торжественное открытие библиотеки, и я хочу знать, как он к этому относится.

Звенит звонок, возвещая об окончании занятий, и выводит меня из задумчивости. Выйдя из класса, я вижу, как Рис выходит из главных дверей в конце коридора.

― Макли! ― кричу я, обходя нескольких человек, чтобы добраться до него. Он не слышит меня в толпе, поэтому я снова выкрикиваю его имя, пролетая через дверь и бегом спускаясь по наружной лестнице. ― Макли!

На этот раз он меня слышит. Парень останавливается в двадцати футах от меня и поворачивается, чтобы посмотреть, как я бегу к нему, с бесстрастным лицом.

― Привет. ― Говорю я, слегка запыхавшись.

― Привет. ― Он говорит, его тон и лицо по-прежнему ничего не выдают.

―Я, эм, я хотела поговорить с тобой.

― О чем? ― спрашивает он, его голос лишен эмоций.

Я ненавижу это.

Я не хочу, чтобы между нами все было так. Я хочу, чтобы он улыбался мне, как всегда, чтобы он нахально ухмылялся, когда делает сексуальный намек или, в его случае, очень откровенную сексуальную просьбу.

Я ненавижу этот барьер между нами.

В груди становится тесно, возникает очень сильное и глупое желание пойти домой, лечь в постель и заплакать, которому я совершенно не собираюсь поддаваться, но, тем не менее, оно есть.

― Тренировка сегодня днем. Все еще в силе в 4? И еще, сегодня вечером открытие библиотеки. ― Добавляю я неубедительно. ― Я хотела убедиться, что ты готов.

Его глаза вспыхивают какими-то безымянными эмоциями, а затем немного смягчаются.

― Да, тренировка в четыре. ― Говорит он: ― И я готов, спасибо, что спросила. Думаю, будет трудно, но… это всего лишь здание. Я должен помнить об этом.

Остальные студенты расходятся по классам, оставляя нас с Рисом стоять посреди площади.

― Думаю, они бы гордились тобой за то, что ты помог этому случиться. За то, что ты использовал деньги, которые они тебе оставили, в память о них, а не просто для покупки дорогих вещей.

― Не пойми меня неправильно, я люблю дорогие вещи. ― Он говорит с коротким смешком, и мое сердце замирает от этого звука.

Это то, чего я хочу. Мне кажется, что чем дольше я смогу поддерживать с ним разговор, тем больше я смогу разрушить ледяную стену, которую он воздвиг между нами.

― Но ты права, ― говорит он, уголок его губ приподнимается на волосок. Еще одна трещина в стене. ― Они бы гордились мной.

― Ну, ― я делаю паузу, неловкость леденит мне язык. Я не уверена, что в наших обстоятельствах правильно говорить. Я хочу провести с ним время сегодня вечером, поэтому я просто решаю сказать правду. ― Я с удовольствием проведу с тобой вечер…

Мои слова обрываются, когда длинные руки обхватывают меня сзади, поднимают с земли и крутят вокруг себя, восклицая:

― Детка!

Нет.

Этого не может быть.

Руки опускают меня на землю и отпускают. Я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Картером.

Он действительно здесь.

Он в Швейцарии.

Почему моей первоначальной реакцией было внутреннее восклицание «нет»?

Он обнимает меня, снова отрывая от земли.

― Привет, Картер, ― говорю я, слабо отвечая на его объятия. ― Что ты здесь делаешь?

Он отпускает меня и отходит назад с раздраженным выражением лица.

― И это ты хочешь сказать мне после того, как я проделал весь этот путь, чтобы увидеть тебя? Ты понимаешь, насколько отстойна эта поездка?

Это прямой рейс из Чикаго, так что поездка не такая уж ужасная, но я ничего не говорю.

Я оглядываюсь через плечо на Риса, но его уже нет.

Должно быть, он ушел, как только понял, кто этот человек, обнимающий меня.

Яма в моем животе вернулась.

Как бы мне хотелось пойти за ним и сказать… что-нибудь.

― Нет, извини, просто я удивлена. Спасибо, что приехал.

― Не похоже, что ты рада меня видеть. ― Он говорит, его тон обвиняющий.

Я изображаю улыбку и снова обнимаю его, надеясь, что это снимет напряжение.

― Да, рада.

Честно говоря, я совершенно ошарашена его появлением. Сказать, что я этого не ожидал, значит преуменьшить значение этого слова. Да и по времени он был как нельзя кстати.

― С кем ты разговаривал?

― Что? ― спросила я, но услышала его.

― С тем парнем. ― Картер говорит, наклонив подбородок ко мне, как будто Рис все еще там. ― Кто он?

― Просто друг. Он лучший друг парня Беллами.

Он кивает, но ничего не говорит, его глаза ищут, глядя на меня. Я чувствую, что он собирается увидеть что-то в моей душе, что я не готова признать, не говоря уже о том, чтобы он увидел это сам, поэтому я отклоняюсь.

― Очень мило, что ты приехал. ― Ненавижу, как скованно и неловко я говорю. ― Почему такой сюрприз?

Он пожимает плечами.

― Мне кажется, что в последнее время мы не общаемся. И вообще мало разговариваем.

Он не ошибается. Мы не разговаривали по телефону и почти не переписывались после нашей ссоры. Не то чтобы я затаила обиду, просто мне… все равно.

Мне все равно, что мы с моим парнем не разговариваем.

Это осознание, когда оно приходит ко мне, становится шокирующим.