Киров (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 20

Адмирал удовлетворился тем, что в следующий раз не останется без воздушного прикрытия при обнаружении вражеским самолетом. Но его мысли быстро вернулись к предстоящей операции. Угроза надводных кораблей противника была достаточно символической, так как немцы имели в регионе лишь несколько эсминцев. Возможно, они могли вывести сюда крейсер типа «Хиппер», но после уничтожения «Бисмарка» единственной реальной угрозой со стороны Кригсмарине был линкор «Тирпиц», и, если разведка была права, он находился в Киле.

Даже если «Хиппер» покажется здесь, у него имелись два крейсера чтобы справиться с ним. Даже если они были обнаружены, у немцев было не так много сил, которые они могли бросить на них. Конечно, Do-18 мог вернуться и попытаться атаковать их бомбами или торпедой, но ввиду присутствия двух британских авианосцев немцы, вероятно, будут использовать эти самолеты, чтобы наблюдать за британским флотом с безопасного расстояния. Однако еще были подводные лодки. Немцы, вероятно, направят к ним все, что имеют в этом районе, но оперативная группа была хорошо защищена семью эсминцами.

Учитывая обстоятельства, у него было мало оснований думать об отмене операции, хотя ему внушало уверенность решение оставить оба авианосца вместе на некоторое время. Возможно, в ближайшие дни все же придется отправить «Эдвенчер» для постановки мин, но пока он оставался с основными силами. Адмирал увидел взлет «Фулмаров» Гренфелла с удовлетворением, отметив, что «Фьюриос» также поднял два «Си Харрикейна». Они обошли оперативную группу один раз и умчались прочь.

Мгновением позже размышления адмирала прервал радист.

— Странное сообщение, сэр.

— От флота метрополии? — Он повернулся к радисту, ожидая, что тот зачитает дешифрованное сообщение, но радист оставался на своем месте, продолжая слушать передачу.

— Четкий сигнал, сэр, — недоверчиво сказал он. — Я считаю, что вам стоит это услышать, адмирал.

— Что же, выводи на громкоговоритель.

Радист щелкнул переключателем, и они услышали четкий голос, говоривший на английском языке, однако адмирал сразу же заметил акцент.

— … Группа кораблей по координатам семьдесят градусов, сорок две минуты сорок пять секунд северной широты, ноль градусов, сорок шесть минут сорок восемь секунд восточной долготы, следующая на скорости пятнадцать узлов, прошу назваться. — Сообщение повторялось.

— Кто-то с катушек слетел? — Воскликнул Уэйк-Уолкер. — Нарушать радиомолчание? Он сообщает наши координаты и скорость? Капитан Бовелл!

— Адмирал? — Капитан появился из штурманской рубки и направился на мостик. Адмирал наклонил голову в сторону громкоговорителя и стал ждать повторения сообщения.

— Черт его подери, — сказал капитан. — И кто это, какой-то идиот на рыболовецком траулере?

— Ваше предположение столь же хорошо, как и мое, — ответил Уэйк-Уолкер. — Но как траулер может определить нашу позицию и скорость? Все через не то место! Сначала мы попали в прицел самолет-разведчику джерри, теперь это! Если передача будет перехвачена, мы будем раскрыты! Что у вас?

— Никто не сообщал о надводных целях, сэр. — «Фулмары» Гренфелла сейчас поднимаются, и мы осмотрим все вокруг. Я все проверю и напомню им следить за всеми коммерческими судами.

Странное сообщение повторилось.

— Очень хорошо, мистер Симс. Выключите это к чертовой матери.

Радист посмотрел на адмирала, поджав губы и думая о том, стоит ли напомнить ему, что это странное сообщение опять повторилось. Однако прежде, чем он успел что-либо сказать, раздался телефонный звонок из радарной рубки:

— Самолет-разведчик докладывает о надводной цели на северо-северо-восток, примерно в сорока милях от нашей позиции. На корабельных радарах ничего.

Адмирал Уэйк-Уолкер удивленно поднял тонкие брови. Надводная цель? Он повернулся к капитану Боувеллу, оценивая ситуацию.

— Что вы думаете, капитан? Мы нашли ваш траулер?

— Возможно, какой-то шальной пароход, сэр. Может быть, даже немецкое судно снабжения, хотя я не могу понять, зачем им передавать подобное сообщение по-английски. Скорее всего норвежское судно, хотя у нас нет никаких уведомлений из адмиралтейства. Тем не менее, вероятнее всего это эта обезьяна с гранатой. Однако не могу себе представить, как им удалось нас заметить. Мне приказать Гренфеллу обойти его одним из самолетов?

— Это было бы разумно, — сказал адмирал, и Боувелл немедленно отдал приказ радисту, уцепившись за возможность не получить новой взбучки.

— Они просто повторяют это снова и снова, сэр, и, несколько я могу судить, голос их радиста становится несколько нервным.

— Нервным?

— Может, это сигнал бедствия?

— Возможно, старшина. Увидим. Продолжайте.

— Есть, сэр.

Несколькими минутами ранее «Киров» запустил систему наведения противокорабельных ракет и принял координаты кораблей адмирала Уолкера, но англичане об этом даже не догадывались. «Киров» был далеко за пределами зоны действия их примитивных радаров, и они не были оснащены никакими системами, способными обнаружить ярко освещающие их лучи и определить тип радара. «Киров» словно кричал на глухого. Когда один из истребителей, наконец, заметил что-то на радаре, они направили его взглянуть на замеченный объект.

От приближения самолета Карпов ощущал себя все более неуютно. Подойдя к экрану радара переднего обзора, он указал адмиралу пальцем.

— Вы можете совершить серьезную ошибку, — сказал он. — Ошибку, которая может не оставить нам шансов ее исправить!

Адмирал Вольский ощутил, что Карпов был очень близок к проявлению неповиновения, но был слишком поглощен ситуацией, чтобы разбираться с ним. Сроки, определенные Роденко, оказались весьма точны, и вскоре они заметили далекий объект над седым горизонтом, который, судя по всему, и был приближающейся воздушной целью. Вольский испытал некоторое облегчение, будучи рад увидеть что-то собственными глазами, что помогло бы ему выбраться из всей этой трясины противоречивых сведений. Адмирал ожидал увидеть британский военно-морской вертолет, но вскоре понял, что это был самолет, шедший на малой высоте и снижающийся еще сильнее, направляясь к ним.

Карпов потянулся за биноклем, висевшем на креплении рядом с иллюминатором, и присмотрелся к цели. Его движения были напряжены, в нем явно ощущалось влияние адреналина. Вдруг его рот приоткрылся от удивления.

— Это еще что, черт его дери…?

Самолет несся не более чем в ста метрах над водой, и Вольский отчетливо услышал гул пропеллера.

Федоров вскочил со своего места и выскочил в бортовую дверь, желая лучше рассмотреть самолет, облетающий корабль. Он удивленно улыбнулся, заметив концентрические круги опознавательных знаков британского Королевского флота и сразу же опознав тип самолета. Тот, воя двигателем, прошел у него над головой, накренился и, стремительно набрав высоту, скрылся в низких облаках.

Плечи Карпова резко поникли. Он растерянно посмотрел на адмирала, причем было заметно, что бинокль в его руках дрожал. Он сделал глубокий вдох, пытаясь снять напряжение, так как ожидал, что корабль сейчас превратиться в пытающие обломки. Но цель была самолетом-разведчиком, а не ударным самолетом, как он опасался. Однако что за ерунду задумали британцы? Что он видел только что?

Федоров вернулся на мостик, закрыв за собой гермодверь. Его лицо светилось от волнения и удивления, а нос был красным от холода.

— Товарищ Федоров, — сказал адмирал. — Будьте так любезны не покидать свой пост в будущем. Нарушение герметичности цитадели в боевых условиях является серьезным дисциплинарным проступком.

— Виноват, товарищ адмирал, — сказал Федоров. — Но вы это видели? Это был старый британский истребитель «Фулмар-II», самолет, которыми должны были оснащаться те авианосцы во время Второй Мировой войны!

Карпов хотел было что-то сказать, но не стал, потому что сам видел именно то, о чем говорил Федоров. Адмирал отметил удивление Федорова, и испытал облегчение, поняв, что принял правильное решение не открывать огня, по крайней мере, пока. Но все равно это было еще одно свидетельство в то дикое месиво, с которым они столкнулись. И то, что видел Федоров, явно было невозможно.