Киров (ЛП) - Шеттлер Джон. Страница 86

Для серьезных дел корабль располагал четырьмя большими башнями, две на носу и две на корме, с тремя 356-мм орудиями каждая. Хотя пока что он них было мало пользы.

Старый линкор, составлявший ядро оперативной группы 16 получил приказ обнаруживать и уничтожать любые вражеские корабли в пределах 300 миль от побережья Ньюфаундленда. Капитан Райт получил сообщение о том, что эсминцы 7-й группы Кауффмана уже атаковали врага и пребывал в приподнятом настроении. Он включил общекорабельную трансляцию.

— Слушайте все, — сказал он громко и четко. — Мы все видели, что наши транспорты отошли некоторое время назад. Теперь мы получили приказ найти вражеский корабль, порвавший «Уосп». Похоже, что 7-я эскадра эсминцев уже взяла след, и мы идем прямо на этого ублюдка… «Миссисипи» готов?

— Так точно, сэр! — Воскликнул каждый из присутствовавших на мостике. Он услышал эхо того же ответа, который выкрикнул каждый член экипажа, более тысячи офицеров и матросов. Все двенадцать 356-мм и четырнадцать 127-мм орудий были заряжены и готовы в стрельбе. Все члены экипажа находились на своих боевых постах, сосредоточенные и мрачные. Двигатели корабля гудели, толкая его вперед на максимальной скорости 21 узел. Острый нос прорезал волны.

«Миссисипи» был готов.

Адмирал Вольский решительно подошел к охраняемому люку, у которого стоял Трояк со своими людьми. В голову закралась мысль о том, что это Карпов отправил их сюда, но он отринул ее. Он слишком хорошо знал Трояка.

— Быстро вы, — сказал адмирал. — Я отдал вам приказ прибыть сюда всего несколько минут назад.

— Адмирал, я здесь по приказу капитана. Мне приказано не допускать никого в кормовую цитадель.

— Капитан хорошо все продумал, — сказал Вольский. — К счастью, я старше по званию. Отойдите, сержант. Прикажите открыть люк. — Как он и ожидал, Трояк немедленно подчинился. Его бойцы освободили проход, двое морпехов открыли люк и замерли по стойке смирно. Сержант с отделением находились на своем боевом посту, но были готовы выполнить приказ старшего по званию. Перед ними был адмирал флота, так что все они вытянулись и отдали честь. Он не был недееспособен, как сказал им Карпов. Это было видно.

Вольский вошел через люк, за ним потянулся хвост из младших офицеров. Как только они вошли, Федоров направился в проход с доктором Золкиным. Они собрались на боевом мостике. Одинокий вахтенный вскочил и замер, увидев их.

— Адмирал на мостике! — Объявил Федоров. Резкое стакатто передних артиллерийских установок подчеркивало срочность. «Киров» вел огонь, что означало, что вражеские корабли были гораздо ближе, чем хотелось бы адмиралу.

Волський взглянул на Федорова и подмигнул.

— Сержант Трояк, — сказал он. — Оставьте двоих бойцов здесь, чтобы охранять вход. Возьмите оставшееся отделение и возьмите под контроль главный мостик. Если необходимо, дождитесь инженеров, но возьмите мостик под контроль и не выпускайте никого до дальнейших распоряжений. Капитан Карпов ни при каких обстоятельствах не имеет право вставлять командирский ключ в любую систему на мостике. Понятно?

— Так точно! — Рявкнул Трояк с сибирским акцентом и его люди направились на выполнение поставленной задачи.

Адмирал резко снял шапку, быстро осмотрел боевой мостик и повернулся к группе офицеров, которых собрал.

— Велично — сонар, Калиничев — радар, Громенко — БИЦ, Косович — штурвал, Федоров — пост штурмана. — Он обернулся и увидел только что прибывшего лейтенанта Николина, и указал ему на пост радиста. — Занимайте посты, джентльмены. — За ними последовали старшины и мичманы, прибывшие из жилых помещений и свободные от своей вахты.

— Любой подготовленный человек может занять пост. Остальным вернуться на места по боевому расписанию. — Они охотно заняли места за мониторами. Трое присоединились к Громенко в БИЦ, уже занявшего пост перед темным безжизненным экраном.

Вольский подошел к БИЦ, где находился центральный модуль с разъемом для командирского ключа. Он окинул взглядом мостик и улыбнулся, увидев доктора Золкина.

— Если позволите, доктор, — сказал он, и Золкин подошел к нему.

Адмирал повернул переключатель, включающий общекорабельную трансляцию.

— Доктор, будьте добры, сообщите экипажу, что я здоров и пригоден к исполнению своих обязанностей.

— С радостью, — сказал Золкин. Он взял гарнитуру и сказал:

— Говорит доктор Золкин. Адмирал Вольский вернулся на свой пост и я подтверждаю, что он здоров и пригоден к исполнению своих обязанностей и берет командование кораблем. — Он не успел закончить, как они отчетливо услышали приветственный гул из-под палубы. Экипаж оправданно нервничал под командованием Карпова. Они выполняли свои обязанности, но тем не менее, командование человека, не внушающего доверия, изводило всех. С другой стороны, Вольского уважали все. С тех пор, как он заболел, экипаж начал проявлять беспокойство и неуверенность. Для них было уже достаточно трудно принять то, что случилось с кораблем. Многие до сих пор отказывались в это верить, но с Вольским у руля они наши в себе точку опоры и охотно направились на свои посты.

Однако когда доктор Золкин повесил микрофон, раздался предупреждающий сигнал, а затем резкий свист стартующей ракеты и воспламеняющегося твердого ракетного топлива. Вольский узнал его безошибочно. Это была MOS-III «Старфайер», одна из самых быстрых и смертоносных ракет в мире.

— Боюсь, что тонкости придется отложить, — сказал Вольский, вытаскивая командирский ключ и спешно вставляя его в модуль. Интерфейс ожил, и загорелись пять светодиодных окошек для кода, который он ввел так быстро, как только позволяли толстые пальцы.

Взлетев ввысь, ракета выровнялась и начала набираться высоту и просто чудовищную скорость. На полпути к своей цели, находившейся в 112 километрах к югу, она разогналась до головокружительной скорости в восемь звуковых. У него было всего срок пять секунд, которые понадобятся ракете, чтобы преодолеть это расстояние.

Адмирал ввел код и нажал красную кнопку с надписью «игнорирование команды». Загорелась второй экран, на котором отобразилось его имя и звание: «ВОЛЬСКИЙ, ЛЕОНИД, АДМИРАЛ ФЛОТА, УРОВЕНЬ 1 — ПРИНЯТЬ?».

Нужно было нажать одну из двух кнопок, «ДА» и «НЕТ», и Вольский подтвердил команду. Последовала мучительное десятисекундное ожидание, за которое «Старфайер» преодолела двадцать семь километров. Затем заработали все системы мостика, в частности, на радаре отобразились группы целей, данные о системах вооружения и данные по ракете, идущей к цели. Громенко взглянул на экран и не смог поверить в то, что видел.

— Адмирал, это MOS-III номер десять! — Она уже прошла больше половины дистанции и начала снижаться, направляясь к цели. До попадания оставались десять секунд.

— Уничтожить ракету, Громенко, — сказал Вольский, но в этот момент произошел сбой питания. Экраны потемнели на несколько секунд, а затем включились снова. Вольский знал, что случилось, и остался спокоен и решителен. Карпов понял, что случилось, и попытался произвести аварийную перезагрузку. Он попытался восстановить контроль над кораблем как раз в тот момент, как Громенко нажимал на кнопку отмены, и мгновения хаоса, в которое две системы управления боролись за контроль над потоками энергии, идущими по кабелям по всему кораблю оказалось достаточно, чтобы помешать отмене удара — почти достаточно.

Ракета получила команду прервать полет и камнем рухнула в море. Двигатели резко отключились, но скорость полета была просто невероятной. Три секунды спустя поступила команда на деактивацию боеголовки, когда Громенко судорожно нажал кнопку на своем пульте…. Но к тому моменту ракеты не было в воздухе. За две секунды до этого она ушла в воду за пятьсот метров от заданной точки и боеголовка сдетонировала.

На эсминце «Планкетт» капитан Кауффман отчаянно кричал рулевому идти на сближение зигзагом. Маневр был бесполезен, так как вражеские орудия управлялись не людьми посредством оптических прицелов. Цифровая система управления огнем держала цели в тисках радарного захвата. Его корабли также подсвечивались лазерами дальномеров, точно определявших дальность. Его корабль был поражен и горел, как и «Бенсон», «Майо», «Джонс», «Гливз» и «Хьюз». Все восемь эсминцев 7-й эскадры поставили дымовую завесу в попытке прикрыть свой отважный рывок на дальность пуска торпед, но дым никак не затруднял огонь «Кирова». Вдруг Кауффман заметил, как ему показалось, молнию на горизонте, а затем от вражеского корабля в небо вылетел яркий столб белого дыма. Сначала его сердце замерло от мысли, что один из его кораблей достал противника из 127-мм орудия, но это был лишь старт смертоносной ракеты MOS-III «Старфайер», запущенной впервые в истории.