Слишком поздно - Гувер Колин. Страница 20

Джон… становится мертвым грузом. Однако много знает, а это – большой головняк.

Для Джона. Не для меня.

Ну а в личной жизни я давно все лишнее удалил. Кроме Слоун, но она и не лишнее, нет. Если сравнивать ее с наркотой, то она герыч. Героин зачетный. Ты готов колоть его себе каждый день до конца жизни.

Может, и странно людей с наркотой сравнивать, но если кроме нее ничего больше не знаешь, то норм.

Джон – это мет. Понторез, языком треплет, от него неприятности. Большие неприятности.

Далтон – кокс. Общительный, дружелюбный, с ним хочется делать больше кокса. Кокс я люблю.

А Картер…

С чем бы сравнить Картера?

Я пока его не раскусил, не знаю, какой он наркотик. Вчера, когда мне показалось, что Слоун назвала его имя, он минуты на две стал для меня ебучим передозом.

Вот только Слоун его не звала. Она с ним даже не говорила. И он, если у него в башке хоть капля масла есть, тоже с ней общаться не станет. Познакомился – и все, хватит.

Скоро пацаны в хате перестанут быть геморроем, потому что Слоун съедет в наш дом.

Бля!

Я же хотел сегодня кольцо купить, сука!

Иду к шкафу за одеждой. «Армани»? Нет. День, конечно, особенный и всякое такое, но я надеваю классическую рубашку (она нравится Слоун) и к ней слаксы. Хотя без разницы вообще, что я выберу, у меня все шмотье – заеб́oк. Я всегда соответствую уровню, на котором хочу быть.

И нет, это не мудрость моего сраного папашки. Он был бродягой и одевался как нищий, а так, кто знает, может, протянул бы на воле подольше.

В кухне застаю Джона. Он стоит спиной ко мне, у мойки и прижимает к виску пакет со льдом.

– Че случилось?

Он оборачивается. Правая половина лица у него – сплошной синячина.

– Ебаться в рот, это кто тебя так?

Джон бросает лед в мойку.

– Один хрен с горы.

Подхожу и вижу, что ебало ему вскрыли даже сильней, чем я думал. Нет, он мне скажет, кто его так отмудохал! Если Джон просрал очередную сделку, я сам ему вторую половину лица расхуярю. Беру со стойки ключи и повторяю вопрос:

– Кто тебя так, Джон?

Он выпячивает челюсть и отворачивается.

– Один урод застукал вчера со своей телкой. Врасплох застал. Сейчас еще ничего, было хуже.

Вот мудила-то! Я смеюсь.

– Нет, сто пудов, все как было, так и осталось. – Иду к кладовой и проверяю запасы бухича. Там пусто, как и всегда. Захлопываю дверь. – Мы сегодня гуляем. Затарься, а я сгоняю пока по делам.

Джон кивает.

– Особенный повод?

– Ага, помолвка. Сделай все красиво, чтоб без дешманского пойла. – Я иду к передней двери, а Джон смеется мне в спину. Обернувшись, я вижу, что этот гондон еще лыбится. – Че ты ржешь? – спрашиваю, возвращаясь в кухню.

Джон мотает головой.

– Так че не ржать-то, Эйса. Ты и женитьба?

Я смеюсь… а потом ебашу его по левой стороне рожи.

Время он мое, понимаешь ли, тратит.

Глава двадцать пятая

Картер

Иду к машине на парковке, не чувствуя под собой ног. Падаю на сиденье, хватаюсь за руль и откидываю голову на подголовник.

Я потерял границы, потому что линии, к черту, размыты. Я стараюсь выполнять задание и в то же время из-за Слоун сомневаюсь, тот ли путь выбрал. Кем я сейчас был: Картером или Люком? А может, Люк становится Картером?

Как не быть собой рядом со Слоун, просто не знаю. Мне столько хочется ей рассказать. Столько сделать для нее. Открыть правду.

С другой стороны, расскажи я о себе, зачем пришел в ее дом – и под угрозой окажется все. Моя жизнь, жизнь Райана и, возможно, ее собственная. Чем меньше Слоун знает, тем лучше.

Уронив голову на руль, я пытаюсь вообразить масштабы той бури дерьма, что на нас надвигается.

Я хочу быть со Слоун, быть с ней как Люк, но этому не бывать, пока мы не нароем достаточно улик, чтобы навсегда упрятать Эйсу за решетку. А убрать его не выйдет, пока он на чем-нибудь не проколется. Эйса очень осторожен. Он оказался неожиданно умен.

Чем дольше мы возимся с расследованием, тем больше опасность для Слоун. С другой стороны, я достаточно успел узнать Эйсу и могу сказать: уйти от него сейчас – худшее, на что может решиться Слоун. Просто так он ее не отпустит. Отомстит, да еще и на брате отыграется.

Пока Эйса на свободе, Слоун никуда от него не деться, а ее плен может продлиться еще несколько месяцев.

Снова откидываюсь на спинку сиденья и берусь за телефон. Как на грех, пришло два сообщения от Эйсы.

Эйса: «Ты где?»

Эйса: «Едем пожрать в обед. «У Перальты». Подыхаю с голоду».

Несколько секунд я тупо смотрю на сообщения. Это на него не похоже. Обычно по делу Эйса со своего номера не пишет, а значит… он реально хочет просто поесть?

Я: «Буду в десять».

* * *

Двенадцать минут спустя я пробираюсь через рестик к столику Эйсы. Подсаживаюсь к нему, а он смотрит в экран телефона.

– Даров, – произносит он, не поднимая головы. Дописывает сообщение и откладывает наконец мобилу. – Вечером занят?

Качаю головой и утыкаюсь в меню.

– Не-а, а что?

Даже не глядя на Эйсу, я замечаю ухмылку, с которой он достает из кармана какой-то предмет. Опускаю меню и вижу на столике перед собой шкатулку.

Ювелирный футляр.

Какого хера?

Эйса приподнимает крышку и протягивает коробочку мне. При виде кольца внутри у меня все начинает зудеть от ужаса. Он что, предложение делает?

Сдерживаю смех. Да у него крыша поехала, если он думает, что Слоун согласится. А еще он плохо ее знает – это кольцо не для нее, слишком броское и вульгарное. Ее стошнит от такого.

– Предложение делаешь? – говорю, вернув ему футляр и снова берясь за меню. Веду себя так, будто мне по барабану.

– Нет, уже сделал. Сегодня отмечаем.

Я резко поднимаю взгляд.

– Она согласилась? – Вот уж не думал, что можно кивать так заносчиво. Выдавливаю из себя улыбку. – Поздравляю, че. За такую девку надо держаться.

Почему она утром ничего не сказала? С какой стати согласилась за него выйти? Да просто выхода для себя не увидела: не в том она положении, чтобы отказывать Эйсе. Безопаснее было ответить «да». Хотя мне от этого не легче.

Я только не понял, почему Слоун меня не предупредила.

Эйса тем временем прячет кольцо в карман куртки.

– Да, стоит, – говорит. – Она героин.

Выгибаю бровь.

– Героин?

Эйса отмахивается от вопроса и подзывает официанта.

– Я буду пиво. Любое, главное, не бутылочное. И чизбургер, чтобы полный фарш.

Официант смотрит на меня.

– То же самое, – говорю.

Мы отдаем меню, и тут у меня в кармане вибрирует сотовый. Наверное, Далтон. По пути сюда я написал ему, что еду обедать с Эйсой. Не знаю, зачем меня пригласили, пусть напарник знает, где я. Тем более после того, как Слоун назвала во сне мое имя. Я почти не сомневался, что, согласившись приехать, подписал себе смертный приговор.

Отхлебываю воды из стоящего на столике стакана.

– Ну, и когда тот самый день?

Эйса пожимает плечами:

– Хэ-зэ. Скоро, наверное. Хочу забрать Слоун из этой засранной халупы, пока она не пострадала. Ни одному рылу рядом с ней не доверяю.

Ты смотри, какой заботливый. Опоздал всего-то на день. Впрочем, Джон не проболтался.

– А я думал, ей там нравится, – вру я. – У вас разве не свободные отношения?

Эйса прищуривается.

– Ни хуя не свободные! С хрена ли?

Я со смехом начинаю приводить доводы, почему мне так могло показаться:

– Ну, взять ту же Джесс. Ты ебал ее у себя в спальне. Та телка в бассейне…

Эйса смеется.

– Ты еще многого не знаешь об отношениях, Картер.

Я откидываюсь на спинку диванчика. Стараюсь не выдавать интереса, но при этом хочу понять, зачем он портит жизнь Слоун.

– Может быть. Я думал, что в браке оба равны. Видимо, ошибался. Для меня отношения – дремучий лес. Как твои, так уж точно.

– Как твои, так уж точно? – повторяет Эйса. – Кто, блядь, так говорит-то?