Тот, кто утопил мир - Паркер-Чан Шелли. Страница 84

Она вставила крюк в трубку. Это, конечно, уже не оружие. Просто полая труба. Чжу положила левую руку на ближайший к себе открытый конец…

Быстрее мысли только молния. В тот миг, когда желание Чжу обрело форму, свет выстрелил из трубки и ярким пятном лег на рваные паруса за спиной у Чэня. Чэнь рывком обернулся, и тогда Чжу вскочила на ноги и со всей силы огрела его железной трубой по голове.

Металлический звук удара был слышен даже сквозь шум бури. У Чжу возникло ощущение, словно она с размаху вонзила топор в дерево. Чэнь зашатался. Если бы не шлем, она проломила бы ему череп. Но Чжу уже поняла, что одного удара мало. Не раздумывая, она отшвырнула трубу и выхватила саблю, замахнулась, метя в незащищенную полоску шеи между шлемом и металлическим воротом…

…и тут Чэнь с разворота подставил под ее клинок предплечье, оскалившись от ярости и страха. Он отбил меч легко, словно Чжу весила не больше комара, поднырнул под ее занесенную руку и ударил.

В Чжу будто врезалось пушечное ядро. Она сама не заметила, как отлетела и приземлилась на спину, задохнувшись. Внутри что-то звенело, не столько боль, сколько наплыв ощущений слишком мощных, чтобы их осознать. Чэнь навис над ней. Чжу не успела откатиться, и он наступил ей на левую руку, слепо ищущую саблю. Вот теперь она точно распознала боль. Закричала, когда хрустнули кости. Чэнь пинком отбросил саблю и тем же расчетливым злобным движением пнул ее саму.

Отца Чжу забили ногами до смерти на глазах у детей, и она с ужасом поняла, что ее ждет то же самое. Ребра хрустели. Скоро осколки врежутся в легкие. Боль снедала Чжу, влекла в ту пустоту, которой так жаждал Оюан. И ничего нельзя было сделать.

И вдруг она ощутила под собой пустоту. Чжу рефлекторно выбросила вперед руку с крюком. Кончик вошел в доски, и Чжу удержалась, не поехала дальше по накренившейся палубе. Она висела на одной руке, и ветер доносил до нее издалека обрывки чьих-то криков. Кричала женщина. Чжу не сразу осознала, что эта женщина — она сама.

Чэнь съехал по палубе вниз. Корабль качнуло, вода потоком полилась по доскам, и Чэнь заскользил обратно. Приземлился невдалеке от нее и с трудом поднялся на ноги. Его движения замедлились, он стал неповоротливей, утратил ловкость.

Чжу рывком поднялась на колени, потом выпрямилась во весь рост. Ее так трясло, что она едва держалась на ногах. Она прижала левую распухшую руку к сломанным ребрам и попятилась. Чэнь наступал. Оба шатались и падали вместе с качающейся палубой, как корабли, идущие против ветра.

Рядом с фок-мачтой был участок палубы, более светлый, чем дощатая палуба. В первый момент Чжу почудилось, что это спущенный парус, а потом она вспомнила — там же люк, через него поднимали наверх парусину. Значит, под парусом не твердая палуба, а наспех сколоченная легонькая бамбуковая решетка. Решетка, возможно, выдержит ее вес, как в тумане подумала Чжу. Вот бы заманить на нее Чэня…

Она неловко перескочила на прикрытую парусом решетку. Та дрогнула под ногами, однако не треснула. Оглянуться Чжу не решалась. Она чуяла приближение Чэня, словно его Мандат зловеще гудел сквозь шум ливня. Гул все нарастал. Наконец Чжу поняла: враг почти настиг ее.

В следующий момент решетка взбрыкнула так, что Чжу не удержалась на ногах. В ушах зазвенело от испуганного вопля Чэня. Сама она превратилась в сплошной комок боли, но думать о сломанных ребрах было некогда. Она чуть ли не на четвереньках кинулась туда, где Чэнь пытался высвободить ноги из обломков бамбука и рваной бумаги.

Из последних сил Чжу воткнул крюк в не защищенный доспехом бок.

Чэнь взревел, когда Чжу его полоснула. Плоть расступалась под напором лезвия, как мясо под ножом.

Крюк замер, когда Чэнь схватился за него рукой. Чжу дернула. Без толку. У врага была железная хватка. Она напрягла все силы и рванула еще раз. Со второй попытки рука все же вылетела из ловушки, и Чжу стремглав перекатилась через решетку — на твердую палубу. Приземлилась, скорчившись и пытаясь отдышаться. Вся надежда была на то, что раненый Чэнь долго не продержится. Кровь ручьем текла из раны на его боку. У Чжу на глазах он, зарычав, выдернул крюк и отшвырнул в сторону. Сквозь прореху в ткани виднелись края раны — лезвие дошло до жира, но не до внутренностей. С усталым ужасом Чжу поняла, что не смогла ударить как следует. Чэнь обладал защитным слоем жира, похлеще, чем у Фана. В битве это придает воинам силы и массы, а в подобных случаях — спасает.

На неудавшийся маневр ушли последние силы. Она не могла встать, не то что бежать. Даже ползти было тяжеловато — одна рука разбита, вместо второй бесполезный обрубок. Тяжело дыша, Чжу медленно отползала по палубе на локтях. Доски под ней дрожали. Чэнь вот-вот вырвется из ловушки…

А вот и он.

Легко, точно тигр, выловивший лапой рыбу из реки, Чэнь поймал Чжу за лодыжку и подтянул к себе. Его колени сжали ей грудную клетку, вышибив весь воздух. Чэнь всем весом давил Чжу на сломанные ребра. Вот-вот раздавит насмерть — душить необязательно. Однако он схватил ее за горло. Чжу смутно вспомнила, как мечтала увидеть его последние мгновения, не удовлетворившись абстрактной мыслью о смерти врага. Теперь он, похоже, решил не просто узреть ее последние минуты, но и прочувствовать их. Лицо под крылатым шлемом казалось маской адского демона. Чэнь осклабился в кровавой, жестокой, торжествующей улыбке того, кто заранее был уверен в победе:

— Счастливого пути, Чжу Чонба.

Чжу задыхалась. Колотила разбитой рукой по твердому панцирю. Обрубок правой руки, беспомощно мотающейся у Чэня перед носом, оказался еще бесполезней.

Ее следующий поступок не был ни намеренным, ни даже полностью осознанным. Предсмертное отчаяние вспыхнуло в ней, разом подсветив все воспоминания, правая рука сама взлетела в воздух. Рука, сотканная из света. Небесный Мандат Чжу всегда горел слабеньким белым пламенем, еле видимым при дневном освещении. Но фантом, который она вскинула к лицу Чэня, был ярок и в считаные доли секунды вспыхнул в десять раз ярче. В сто раз! Раскаленный добела, он пылал маленьким солнцем.

Чэнь завопил и отпрянул, прижав руки к лицу, на котором уже запузырились ожоги. Черные провалы его глазниц напомнили Чжу, как когда-то, давным-давно, Чэнь вырвал язык пленнику и убил у нее на глазах.

Она просипела в ответ:

— Меня зовут не Чжу Чонба.

Чэнь не был ее судьбой. Не был ее будущим. Она — Чжу Юаньчжан — выбрала себе это имя в залог будущего: Юань падет, и будет создан мир по ее образу и подобию, а не по чужой указке, как раньше.

В следующий миг пологая палуба обернулась отвесным утесом, и они покатились в пропасть. Чжу ухитрилась в полете зацепиться о мачту. Чэнь, слепо взмахнув руками, поймал лишь пустой воздух. Чжу посмотрела вниз, проследив за падением его рослой фигуры в доспехах сквозь мачты и обрывки снастей. Он тяжело приземлился далеко внизу, затормозив о борт.

Корабль накренился еще самую чуточку, и Чэня выбросило за борт, точно всадника из седла. Чжу увидела его в черной воде. Потом он исчез.

Чжу, скользя и шатаясь, пробиралась по палубе туда, где остался Сюй Да. Она была точно марионетка с переломанным каркасом, руки и ноги слушались плохо. Во время поединка с Чэнем отступило все, кроме чистой, ясной необходимости выжить. Но теперь вернулось отчаяние, словно кровяные часы Цзяо начали отмерять время у нее в груди. Каждый миг — капля крови, падающая в миску неизвестной глубины. Уровень в миске поднимался, а вместе с ним рос ужас, но в глубине души Чжу отказывалась верить в худшее. Сюй Да не умрет. Как иначе, ведь он пережил встречу с бандитами, битвы, трижды тонул и возвращался к ней чуть ли не из мертвых. Наконец она увидела его скорчившуюся, мокрую насквозь фигуру. И бросилась туда.

Сюй Да был жив, точно ее воля удержала его на краю. Лицо друга казалось бледнее вареного цыпленка, но Чжу знала, что виноват призрачный свет Мандата. Порез на груди выглядел еще кошмарней, чем ей помнилось, однако одежда вокруг раны была темна от воды, не от крови. Уже хорошо. Когда ее саму ранил Оюан, она, скорее всего, выглядела хуже. Чжу тогда чуть ли не половину крови потеряла. Но выжила же.