Варяжское море. Часть II. Ярл (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич. Страница 43

Пожалуй, что клады они приберегут, отдав в общий кош только награбленное в жилищах островитян. Семьям павших Буслай итак поможет — о том вся дружина знала, что второй среди ушкуйников человек всегда заботиться о ближних воев, сложивших в сече головы, что не обижает он вдов и сирот! Впрочем, у немногих речных разбойников имелись семьи — горячие до драки и наживы мужи лихо прогуливали награбленное, а плоть с удовольствием тешили с бабами в захваченных городках или деревнях, или же покупали себе рабынь. Златовласые, крепкозадые и пышногрудые славянки, гибкие, стройные булгарки (особенно горячие на ложе!), молчаливые, сонные чудинки, среди которых, впрочем, также попадаются редкие красавицы… Кого только не познали сластолюбивые, охочие до баб удачливые ушкуйники! А сам «голова» однажды и вовсе купил себе изящную ромейку. Последняя запомнилась тем, что вытворяла с грубым в любви мужиком такое, что и сейчас в жар бросало при воспоминаниях о ее необычных, порой даже противоестественных, но столь сладких ласках…Занемогла ромейка, не пережила зиму прошлую, а жаль!

Ну, ничего, с такими богатствами Буслай себе кого угодно купить сможет… А клады ни он, ни его воины никому не отдадут, и никому о них не скажут, даже соратникам, ушедшим с Твердило! Вои добыли богатства в честной сече, да смекалкой и разумностью своего вожака — вот им на них и гулять!

А кроме того, ушкуйники теперь призадумаются, с кем лучше в походы ходить — решительным и рисковым, пусть и осторожным, где надо Твердило, или же умным и толковым Буслаем, способным выбрать лучшую цель и взять ее малой кровью! По крайней мере, точно призадумаются те, с кем он по совести разделит добычу с «Готских берегов»…

От приятных размышлений вожака отвлек настороженный оклик с носа ладьи:

— Корабли! Вижу корабли!!!

Легонько обдало холодком по спине «головы», однако же вида он не подал, и с достоинством ответил кричащему вою:

— Мои глаза не так остры, как твои, Ждан! Сколько ты их видишь?

— Два драккара! Сзади!

Выдохнув чуть свободнее, Буслай постарался взбодрить воев:

— Не робей, братцы! Даже если свеи, ведь отобьемся!

Однако уже в следующее мгновение остроглазый Ждан крикнул еще громче:

— Это драккары! Довольно большие!!!

Боевые корабли, пустившиеся в погоню — подобное стоило предположить! Вот только если они догонят, ничего хорошего ждать не приходиться — пусть ушкуйники и одолеют врага, используя численное превосходство, так ведь все равно, сколько воев погибнет?! Выругавшись про себя, Буслай призвал воинов приналечь на весла — увы, ветер дул то навстречу, то сбоку, и поднять паруса не представлялось возможным. Впрочем, и севший на хвост противник также шел без парусов! Но при этом каким-то образом сумел ведь догнать новгородцев…

А означает это лишь одно — драккары неизвестных быстроходнее собственных кораблей Буслая.

…Через пару часов изнурительной гонки «голова» ушкуйников был вынужден убедиться в своей догадке — расстояние между его ладьями и преследователями хоть и понемногу, но сокращалось. И еще спустя пару часов неизвестные догнали бы ильменских словен — однако изводить воев до состояния, когда они уже не смогут даже поднять топора, вожак не собирался. Ветер по-прежнему дул им в лицо — впрочем, учитывая скорость хода вражеских драккаров (а новгородец был уже буквально уверен в том, что корабли именно что вражеские), попутный ветер славянам никакого преимущества бы не дал… Потому поняв, что еще чуть-чуть, и мужи уже просто сомлеют на веслах, Буслай выкрикнул:

— Суши весла!

А выждав немного, продолжил отдавать команды:

— Ладьи сцепляй! Щиты запасные навешать вдоль бортов! Лучники в центр, остальные — изготовиться к бою!

Ушкуйники привычно выполнили команды вожака, так, будто он вел их за собой не в первом, а, к примеру, в десятом походе. Впрочем, несмотря на безмерную тяжесть, легшую на плечи Буслаю, когда он решился принять бой, ни у кого из его воев на лицах не отразилась скорбная обреченность или то дикое напряжение, что испытал «голова». Накидывая на себя брони и шеломы, натягивая тетивы на луки, мужи посмеивались, подшучивая друг над другом и с азартом поглядывая назад. Подумаешь, два драккара? Все равно их больше!

Также думал и вожак ушкуйников, приказав остановиться. Однако, когда он разглядел приближающиеся суда, то осознал, что просчитался — они были длинные, очень длинные! Раза в полтора длиннее его ладей! А значит, и команда на них могла быть больше — под семь, а то и восемь десятков свеев или готландцев… Но менять что-то было уже поздно — и осознав это,Буслай резко дернул плечами, словно стряхивая с себя наваждение, вызванное подступившим вдруг страхом, и бешено заорал:

— Стрелы! Ближняя ладья, слева!

Спустя несколько ударов сердца запели тетивы тугих составных луков, укрепленных роговыми вставками — булгарский трофей! — и в воздух взвился рой из трех десятков зажженных стрел. Пролетев под сотню шагов, он врезался в борта подходящего драккара, в щиты викингов, успевших поднять их над головами; часть стрел упала в воду. На корабле раздались отчаянные вопли трех, или даже четырех раненых, однако набрав ход, судно продолжило движение… Послышались отрывистые команды ярла, и хирдманы подняли весла из воды — а после вновь схватились за щиты, но уже прижимаясь друг к другу и сцепляя их краями, строя «стену» над головой. Впрочем, полноценная «черепаха» им не удалась — посыпавшиеся сверху стрелы вновь нашли пару или даже тройку жертв среди воев противника. Однако этот урон не сильно ослабил приближающегося врага — а влажное сверху дерево корабля не поддалось огню с пропитанных расплавленной серой стрел…

— Сулицы!!!

— Pil!!!

Команды были поданы одновременно — и град дротиков взмыл с драккара практически в тот же миг, как и с ладьи ушкуйников, ближней к приближающемуся кораблю… Треску досок щитов вторили крики раненых — их было больше, и теперь они раздавались с обеих сторон. Между тем, второй драккар уже обходил новгородцев справа, и Буслай вновь отрывисто вскричал:

— Стрелы! Бей по второму кораблю!!!

В очередной раз запели тетивы — однако лишь половина взмывших в воздух «оперенных смертей» нашли цель: лучникам помешал драккар, пусть и вскользь, но тяжело ударивший бортом в борт крайней слева ладьи. Некоторые вои даже не смогли устоять на ногах — в то время как другие покрепче сцепили щиты, ожидая атаки врага!

Никто не знал, кем был тот, чья воля бросила викингов в погоню. А между тем, звали его Свеном. Он был удачливым разбойным ярлом и не раз с успехом нападал на земли англов и франков, воевал в Саксонии — а на днях следовал с хирдом в дом своих родителей на Готланде. Однако дом он нашел разграбленным, престарелого отца — убитым, мать — едва ли не тронувшейся от горя, а сестер — обесчещенных. И конечно, воспылал яростью — а поскольку с налетчиками он разминулся едва на один день, то бросился в погоню, обещая воинам отдать всю добычу, взятую с врага! И сейчас его свеи и готландцы с ревом бросились на врага, гонимые вперед рассвирепевшим вождем:

— Ver thik, hek ek kom!!!

— Святая София!!!

Яростно крича, шесть с небольшим десятков хирдманов ударили в «стену щитов» ушкуйников, увлеченно рубя ее топорами, коля копьями, метая в упор дротики! Впрочем, последние крепко держались и столь же яростно рубили и кололи врага в ответ, вскоре обагрив сталь кровью. А ведь викинги сильнее устали за несколько часов беспрерывной гребли, им никто не дал отдохнуть! Но в бой их повел азарт гончих, настигших добычу, обещанная ярлом богатая награда — и желание отомстить за близких, кто потерял своих в разоренном городке. Потому первый, самый яростный их натиск был полон силы; кроме того, свеи и готландцы имели пусть и небольшое численное превосходство. И когда уже казалось, что прорубиться сквозь ряды новгородцев невозможно, и что нападающие вскоре просто выдохнуться, сам ярл атаковал клином из десяти отборных, облаченных в кольчугу хирдманов! И именно их бешенный удар буквально опрокинул на дно ладьи воев Буслая…