Грани Власти (СИ) - Осадчук Алексей. Страница 34

— Это же…

— Драконья Кровь, — подтвердил я, кивая на магическую печать на пробке с гербом давно исчезнувшего императорского дома.

Гилберт на некоторое время выпал из реальности. Он скрупулезно рассматривал бутылку. Чуть ли не облизывал ее. В этот момент на его лице играла мечтательная улыбка.

Наконец, он бережно принял шкатулку из рук моего лакея и словно младенца передал своему человеку. И потом еще некоторое время с сожалением смотрел вслед удаляющемуся слуге, уносившему его сокровище. Складывалось такое впечатление, что будь его воля, он бы сейчас рванул следом за слугой.

— Откуда такое сокровище? — спросил он меня, наконец.

— Не поверите, — улыбнулся я. — Прикупил по случаю в Предместье Мастеров Винтервальда. По-моему, продавец и сам не до конца понимал, что продает мне. Я, признаться, тоже. Меня привлекла имперская печать.

— Вам удалось купить только одну бутылку? — торопливо спросил Гилберт. — Я готов выкупить их у вас… О цене не беспокойтесь…

— Увы, но нет, — покачал головой я. — Такое вино не продается. Такие вещи дарятся друзьям и близким людям.

— Да, конечно, — уже немного теплее улыбнулся Гилберт. — Вы абсолютно правы.

— Друзья! — громко провозгласил Томас Гилберт, привлекая внимание своих гостей, которые собрались в бальном зале его столичного дома. — Позвольте представить вам героя Нортланда! Победитель в Великом Испытании! Шевалье Максимилиан Ренар! Именно благодаря его самоотверженному героизму будет заключен договор о вечной дружбе между Вестонией и Винтервальдом, который будет закреплен брачным союзом их высочеств принца Луи и принцессы Астрид!

Зал, в котором находилось по меньшей мере человек двести, встретил речь Томаса Гилберта довольно сдержанными овациями. Оркестр на балконе заиграл хоть и значительно измененную под вестонскую моду, но очень знакомую мелодию. Песенка о мече-бастарде, в которой в иносказательной форме мне предрекали смерть на арене, добралась и до столицы. Сейчас ее распевали на каждом углу города. Правда, ее текст прирос еще несколькими куплетами, в которых воспевался подвиг «обманувшего судьбу меча-бастарда».

Я медленно оглядел зал и учтиво склонил голову. После громкого объявления Томас Гилберт повел меня вглубь зала, где меня, словно диковинную зверушку, начал представлять своим коллегам-купцам, а также дворянам. За последний час я лично познакомился с дюжиной купцов из золотой сотни, несколькими астландскими банкирами и дворянами, которые сбежали из Аталии со всеми своими капиталами, а также побеседовал с некоторыми представителями торговых домов, прибывших с Востока.

Собственно, именно ради этого я посетил прием и принес такой дорогой подарок. В будущем со многими из этих воротил я намерен вести дела. Кстати, а вот Легранов сегодня здесь не было.

Несколько раз я замечал высокомерную физиономию Бетти Гилберт. Дочь хозяина дома то и дело бросала на меня ненавидящие взгляды. Кажется, с последней нашей встречи «любовь» Бетти ко мне стала только крепче.

Сама она заметно похорошела. Ее русые волосы, в которые были вплетены тонкие золотые ленты, были уложены по последней столичной моде в высокую прическу. Большие голубые глаза были аккуратно подведены тонким черным контуром, а веснушки скрыты пудрой.

Правда, все портило обилие драгоценностей. Собственно, все здесь присутствующие злоупотребляли этим. Простолюдины, взобравшиеся на вершину, — им было важно подчеркнуть свое богатство множеством висящих на них блестящих камней в золотой оправе.

Наблюдая за женами и дочерями купцов, я невольно сравнивал их с принцессой Софией. Появись она сейчас здесь в простом платье и без единого украшения, даже так это выглядело бы, как если благородную белую цаплю запустить в обычный курятник.

На меня богатейшие люди материка смотрели, скорее, как на бойцового пса, случайно выигравшего несколько схваток, нежели как на равного себе. Да и то с неким недоверием. Во взглядах всех присутствующих сквозила ирония и некое разочарование. Видимо, ожидали увидеть громилу-богатыря с косой саженью в плечах. Думаю, Сигурд лучше подошел бы на эту роль.

Спустя некоторое время хозяин дома снова попросил тишины. Он подозвал к себе Бетти и высокого широкоплечего красавца блондина, представив того уважаемой публике, как баронета Курта фон Лау, который станет мужем его дочери.

Зал грянул громкими овациями и обрученные скрепили свое намерение символическим поцелуем. Бетти Гилберт сияла от счастья. Она взглядом нашла меня в толпе и окатила презрением.

Я же в ответ усмехнулся и, кивая, похлопал в ладоши. Мол, именно об этом я и говорил в прошлый раз.

Я видел, что Бетти моя реакция здорово взбесила. Интересно, что она себе там напридумывала? Она, что же, ожидала, будто я брошусь в слезах к ее ногам и буду умолять расторгнуть помолвку? Врать не буду — эта новость для меня стала сюрпризом и, чего греха таить, я выдохнул с облегчением. На сотрудничество с ее отцом у меня были некоторые планы. Не хотелось бы расстаться с ним врагами.

То, что Томас Гилберт нашел более подходящую партию для своей дочери, меня только обрадовало. Именно эту радость Бетти и наблюдала у меня на лице.

Помолвленные, рука об руку прохаживаясь по залу, принимали поздравления. Наконец, окруженные стайкой золотой молодежи они вышли на меня.

Нетерпеливо выслушав мои поздравления, Бетти с легкой насмешкой обратилась ко мне.

— Мсье Ренар! Я просто обязана представить Героя Нортланда моему будущему мужу и его друзьям!

Затем дочь Томаса Гилберта поочередно назвала имена представителей золотой молодежи. Среди них было несколько дворян. Правда, в основном иноземцев. Озвучивая имена своих друзей, она каждый раз бросала небрежные и насмешливые взгляды в мою сторону, как бы показывая остальным, мол, «Ну, что? Что я вам говорила?»

Видимо, мои слова в прошлую нашу встречу о том, что Бетти, дочь купца, мне, как представителю древнего рода, не пара, глубоко запали ей в душу. Девушка активно пыталась дать мне понять, как она меня презирает. При этом она то и дело переглядывалась с баронетом Куртом фон Лау. Несложно было догадаться, что эти двое что-то задумали.

Кстати, этот великан был полностью в ее власти. Если Бетти еще как-то пыталась скрыть свои чувства к этому молодому человеку, то на физиономии баронета, когда он смотрел на свою даму сердца, заглавными буквами было написано слепое обожание.

А вот на меня он смотрел с нескрываемой злостью, равно как и его дружки астландцы. И неудивительно — Бетти наверняка уже проела ему весь мозг обо мне. Кстати, баронет обладал слабеньким теневым даром на уровне средненького эксперта.

В общем, дальше произошло то, на что, видимо, и рассчитывала Бетти. Баронет фон Лау перед тем, как «пойти в атаку», решил сперва найти повод.

— Я слышал, что Пирс Батлер и Минна Пламенная тоже участвовали в том турнире? — поджав губы и глядя на меня свысока, произнес баронет.

— Все верно, — ответил я. — Они храбро сражались и погибли как герои.

— Но как такое возможно? — удивился Курт фон Лау и оглядел своих спутников, как бы ища у них поддержки. — Такие прославленные страйкеры погибли, а вы выжили, да еще и убили ту теневую тварь. Говорят, это был Черный Ужас Свартвальда!

Молодые люди активно закивали. К нашей беседе начали прислушиваться и другие гости. Глаза Бетти светились счастьем и предвкушением. Насмешливые взгляды ее друзей были направлены на меня. Складывалось такое впечатление, что прямо сейчас они вот-вот выведут самозванца на чистую воду. И ореол героя будет навсегда разрушен, оставив после себя клеймо лжеца и проходимца.

— Боги были на моей стороне, — пожал плечами я.

— И как же вам удалось убить столь свирепого зверя, на которого северяне обычно охотятся большими подготовленными отрядами? — баронет насмешливо прищурился. — Покажите нам оружие, что пронзило сердце чудовища!

Я уже знал, что помимо моих поклонников в столице хватает и скептиков, не верящих в то, что мне лично удалось убить теневого медведя. Кроме того, кто-то активно распускал слухи о том, что якобы Бьерн Острозубый намеренно выпустил на арену магическую тварь, которая перебила всех сильных претендентов на руку Астрид.