Преисподняя «Заря-2» - Гаусс Максим. Страница 11

– Зачем так радикально?

– Значит, была причина, – силы подполковника таяли на глазах.

– Но если персонал потравили, тогда откуда эти дикари?

– Я думаю, если проникнуть туда, ты и сам быстро найдёшь ответ, – ещё тише ответил советский офицер.

– Мне незачем туда идти, – решительно заявил я, с некоторым трудом поднялся на ноги, а затем принялся демонстративно осматривать участок туннеля.

– Мой пистолет разряжен, но я дорого продал свою жизнь… – он хотел сказать что-то ещё, но не успел.

Олег Анатольевич обмяк, устало закрыл глаза, тихо выдохнул. Подбородок упал на грудь.

– Эй, подполковник? Черт! – я посмотрел на него с подозрением. – Шевченко! Отставить умирать.

Но Олег Анатольевич не ответил. Он уже даже не дышал.

– Мля! – произнёс я, осознав, что теперь я снова остался один. Вопросов меньше не стало, зато выяснились новые подробности, от которых мне не легче.

Тем не менее, вновь склонившись над подполковником, я сунул ему в руку разряженный пистолет. Не знаю, зачем я это сделал, но думаю, что он был бы рад умереть с оружием в руке. Это считалось честью во все времена, особенно, если ты был настоящим воином. А подполковник им был, с этим точно никто не поспорит.

– Покойся с миром! – тихо произнёс я.

Даже сидящий неподалеку Вася как-то жалобно заскулил. Видимо, даже его, когда-то детские мозги сейчас сообразили – умер человек, причем сильный во всех смыслах. А мутант явно ценил силу…

Отойдя от тела подполковника, я подошёл к лежащему фонарю, быстро осмотрел его и выключил. Моего факела должно было хватить ещё минут на двадцать, после чего фонарь вполне мог бы пригодиться. Конечно, батарея была ни к черту, но хоть что-то.

На душе было вдвойне паршиво. За последние несколько дней количество трупов, что попалось мне на глаза, значительно превысило количество тех, что я успел повидать за всю свою жизнь. Все те, кто погибли здесь, были так или иначе связаны между собой. Кто-то пришел сюда раньше, кто-то позже. А кто-то и вовсе так и не смог выйти отсюда ещё с советских времен. Осознавать все это было очень тяжело. Это чувство буквально отравляло меня изнутри, сильно нервируя и не давая покоя.

Вновь и вновь я возвращался к мысли о том, что именно мое вмешательство во внутренние дела всего этого комплекса и привели к тому, что происходило в данный момент. Меня и моих друзей. Проклятый профессор со своим чертовым дневником… Если бы не попался он нам тогда в фойе университета, всего этого не случилось бы. Но могли быть другие. Все могло пойти иным путем. Быть хуже, а может, и лучше. Может быть, никто не погиб бы.

– К черту все это! – вслух произнес я, отмахиваясь от тяжелых, гнетущих мыслей.

Любой из лежащих здесь бетонных блоков был не столь тяжелым, как эти проклятые мысли в голове. В переносном смысле, разумеется.

Бросив последний взгляд на подполковника, я поджал губы, отвернулся и двинулся к перевернутой дрезине. Где-то под ней или рядом с ней должны были остаться наши вещи. Оружие, рюкзаки. Но, вопреки ожиданиям, я ничего не обнаружил.

– Вот суки! – процедил я. – Наверняка хреновы дикари с собой утащили.

Человеческих тел тоже не оказалось. Ни живых, ни мертвых. По крайней мере, я никого не нашёл. Хотя на дальней стене, у торчащих из бетона арматур, было хорошо заметно огромное, кровавое пятно. Думаю, именно на это место упал Скат. Наверное, дикари сняли его тело и также унесли с собой. Зачем? Да хотя бы для того, чтобы сожрать. Может быть, это же собирались сделать и с подполковником, да только тот неожиданно оказался живым и не дал себя разделать на окорочка.

Мой взгляд упал на дикаря, который был тяжело ранен подполковником. Возможно, стоило попытаться поговорить с ним, быть может, выяснить хоть что-то… Но оказалось, что тот уже благополучно отъехал в мир иной.

Недовольно махнув в его сторону рукой и выругавшись, я посмотрел на напарника-мутанта.

– Вася, ты же говорил, что знаешь, где Костолом, – негромко спросил я у мутанта. – А привел совсем к другому человеку…

Тот посмотрел на меня с недоумением.

– Костолом! Это тот, большой. Которого вы спасли от червя, помнишь? – пояснил я, вспомнив тот случай, когда мутант, работая вместе со Скатом и Тишиной, спас от смерти гиганта и едва не ставшего кормом для червя подполковника.

Тот задумчиво посмотрел на меня. В голове проскользнула картинка – образ большого, порядком потрепанного человека в черном комбинезоне. Несмотря на грубость, он вполне соответствовал реальному образу Костолома.

– Да, да. Правильно, – согласно закивал я, уловив ментальную суть вопроса Васи. Тот как бы уточнял у меня детали.

Он потянул носом, осмотрелся, прислушался.

– Знаешь, где он? Его тоже унесли дикари? – спросил я.

Тот не ответил, громко взвизгнул, соскочил с бетонного блока и бросился обратно, туда, где лежала рухнувшая металлическая конструкция. Я хотел уже последовать за ним, но вдруг разглядел во взрыхленном песке что-то смутно знакомое. Подойдя ближе, я ботинком раскидал песок по сторонам и довольно хмыкнул, увидев находку. Это был карабин КС-23, тот самый, что нашёл Скат в схроне знакомого «коллекционера» покойного подполковника.

– Вот это находка! – выдохнул я, беря в руки ручную гаубицу.

Быстро разобравшись как проверить трубчатый магазин, я с удовлетворением отметил, что внутри аж три патрона, заряженных крупной картечью.

– Ну, Скат, ну молодец! – похвалил я наёмника за его безупречное обращение с оружием. – Всегда заряжено, всегда готово к бою. Спасибо тебе, мужик.

Конечно, три патрона – это очень мало, но в сложившейся ситуации и это было прекрасно. Уж если я наткнусь на дикарей, мне будет, чем им ответить. Пару-тройку я смогу забрать с собой. А там, глядишь, остальные разбегутся от страха. Надежды на это мало, но вдруг ожидания не обманут?!

За то время, пока я осматривал неожиданный трофей, мутант куда-то ушуршал. Искать его было делом непростым, но нужным. Закинув карабин за спину, я подобрал факел и двинулся к рухнувшей горе металлолома. Не без труда перебравшись через нее, я прислушался, осмотрелся и двинулся дальше.

Мутант обнаружился довольно скоро – обнюхивал лежащую у входа в один из отводных проходов дохлую крысу. Судя по характеру травмы, крысе просто расплющили голову чем-то тяжелым. Также на песке обнаружились огромные следы от ботинок, с отчетливым рисунком протектора. Взглянув на свои следы, я отметил, что мой протектор абсолютно идентичен, а вот размер существенно меньше.

– Костолом? – спросил я у мутанта.

Я и так понял, что он либо где-то здесь, либо проходил через это место совсем недавно. Я всё ещё был в тех самых ботинках, что получил на базе у наёмников. И точно такие же ботинки были у Костолома. Все сходится – великан жив, а судя по несвоевременно решившей отдохнуть крысе, то ещё и вполне боеспособен. Но тогда почему он не пришёл на помощь к подполковнику? Ведь звуки стрельбы были хорошо слышны на сотни метров вокруг. Но никто не явился… Ни наёмник, ни дикари. Причина на то должна быть…

Мутант утвердительно ухнул и осторожно вошёл в темный проход. Этот коридор оказался очень похожим на тот, что вел к помещению, где я пришёл в себя. Это было довольно далеко и, честно говоря, я даже поразился тому, что самостоятельно смог добраться туда. Правда, оставался открытым вопрос – реально ли я видел живого Костолома или всё это был галлюциногенный бред.

Учитывая всё, что творилось с моим организмом, а также слова профессора Серова, меня вполне могли одолевать самые что ни на есть дикие галлюцинации. И снова я вспомнил о сыворотке Германова. Что, если галлюцинации – это последствия необратимых изменений моего поражённого мозга? А что же будет дальше? Покусаю Васю? Отгрызу себе ногу? Начну дергаться в истерическом припадке и биться головой о стену?

Я не хотел об этом думать. Но иначе не получалось. Вспомнив, что вход в «Лямбду» не выглядел законченным, я поставил под сомнения слова профессора о том, что нужные составляющие для моей вакцины находятся где-то там. Там, это где? Среди голых бетонных стен? Просто лежат где-то в коридорах? А может быть, и нет никакого архива? Никакого хранилища для ранних образцов, проводимых в «Гамме» секретных экспериментов, никогда и не было… Все не сходится, все не так. Много недосказанного, а додумать самому – ну его на хрен. Так и чокнуться можно, и так до этого недалеко уже.