Мышь - Филиппов Иван. Страница 30

Минутное раздражение прошло, и теперь на Тоню накатила тоска. Лавр говорил о какой-то совершенно другой и непонятной ей жизни, как будто описывал быт марсиан. В этой жизни у девочек был папа, причём не просто как жизненное явление или предмет домашней утвари, а настоящий папа, заботливый, любящий. В этой жизни у девочек были возможности состояться — не просто безопасность, а возможность сделать карьеру, причём в каких-то областях, которые Тоне казались абсолютно для девочек недостижимыми. Живут в Швейцарии… От грустных размышлений её отвлек Лавр.

— Боюсь, с едой нам не повезёт…

Они дошли до небольшого перекрёстка на пригорке — внизу на небольшой площади и должно было располагаться заветное кафе. Но его место теперь занимало пепелище. Даже с расстояния Тоня видела, что вокруг сгоревшей постройки лежали тела.

— Из парка есть ещё один выход, — Тоня решила перевести тему. — Не через центральные ворота. Калитка прямо у набережной. Её обычно запирают на щеколду, не на замок, можем там попробовать выйти.

Лавр кивнул.

— Тоня, давайте только внизу не пойдём. До этой калитки ведь можно как-то иначе добраться?

Она сначала не поняла почему, а потом, проследив за взглядом Лавра, вдруг поняла так отчётливо, что ей даже стало немного дурно.

Правее от площади со сгоревшим кафе сквозь деревья были видны очертания детской площадки. Вот куда она точно не хотела сейчас идти… Горькая тошнота подступила к горлу от одной мысли.

— Да, мы поверху обойдём.

Весь парк был довольно небольшим, и они совсем скоро дошли по тенистой аллее до следующего перекрёстка и свернули на тропинку, спускавшуюся в сторону набережной. Несколько раз им встретились тела погибших: человек в шортах и футболке, которого очевидно загрызли на пробежке, молодая женщина в джинсах — её разорванное тело лежало прямо посреди тропинки. Ни Тоня, ни Лавр уже не находили в себе сил реагировать на смерть как на что-то необычное. Они обошли их и пошли дальше.

Неожиданно Лавр резко остановился и схватил Тоню за руку. От удивления она чуть слышно вскрикнула, и он поднял руку закрыть ей рот. Убедившись, что Тоня не собирается ни кричать, ни говорить, Лавр беззвучно показал рукой в сторону небольшого пруда, и Тоне пришлось приложить все силы, чтобы не закричать.

Вокруг воды плотной толпой стояли заражённые. Их было несколько десятков, может быть, сто человек. Они стояли, подняв головы вверх и не мигая смотрели на небо. Никто из них не шевелился, они застыли в одинаковых позах, как воины Терракотовой армии.

Тоня повернулась к своему спутнику с явным намерением что-то спросить, но Лавр отчаянно замотал головой.

Заражённые стояли в паре метров от тропинки, которая вела к заветной калитке и выходу из парка. Теперь они шли совсем тихо. С толпой таких размеров у них не было бы ни одного шанса, любое неверное движение — и их разорвут на части. Шаг за шагом они аккуратно двигались мимо «спящей» толпы.

Чем ближе они подходили к заражённым, тем отчётливее чувствовался тяжёлый смрад, который исходил от стаи. Запах смерти, испражнений, крови, гниения. Тоне и Лавру стоило больших усилий удержаться и не издать ни звука.

До калитки оставалось метров двести-триста, но они двигались так медленно, что на этот короткий путь у них ушло часа полтора. Когда они думали, что стая осталась позади, они встретили вторую группу заражённых, которые стояли в тех же позах ещё ближе к тропинке.

Шаг за шагом, стараясь даже дышать беззвучно, Тоня и Лавр приближались к выходу из парка.

Тоня оказалась права: калитка была закрыта, но не заперта. Она резко отодвинула задвижку, а Лавр с силой потянул тяжёлую железную калитку на себя. Ржавые петли громко скрипнули, открываясь с явной неохотой. И одновременно — Лавр готов был поклясться, что калитка даже до конца ещё не успела открыться — начали просыпаться заражённые. Не один за другим, а все разом — они кинулись в сторону звука.

Лавр вытолкнул вперёд Тоню, повернулся закрыть задвижку и едва успел это сделать, когда в ограду врезался первый заражённый. Старик сделал шаг назад и помог Тоне подняться. Пространство за решёткой теперь было заполнено заражёнными, которые тянули через ограду руки и кричали.

Лавр с Тоней стояли и молча смотрели на это ужасное зрелище. В толпе было много людей в форме — в парке часто занимались военные из расположенного рядом университета — но большинство были обычными людьми. Студенты, школьники, молодые мамы. Тоня не отрываясь смотрела на девочку лет девяти в белой юбке в крупный синий горох и футболке с «миньонами». Просунув лицо сквозь прутья решётки, девочка кричала, неестественно широко разевая рот с выбитыми зубами. Тоне было очень страшно, и страх как будто парализовал её, она стояла и смотрела, и не могла оторваться. Лавр взял её за руку и потянул — им надо было идти дальше.

— Я устал, Сев…

— Коть, я тоже устал, но надо ещё немного пройти. Мы же только чуть-чуть прошли.

— Ну это если бы мы гуляли — было бы чуть-чуть, а мы от смерти спасались и от зомби убегали. Я устал!

Сева на самом деле тоже устал, и он отлично понимал, что раз он так себя чувствует, то младшему брату ещё сложнее. Но делать было всё равно нечего — они не могли сейчас остановиться.

— Давай ещё часок, и поищем, где на ночь спрятаться?

— Угу.

Они почти дошли до метро «Кропоткинская», и Костя увидел впереди кафе «Воронеж». Его родители это кафе очень любили, особенно папа, особенно их бутерброд с каким-то мясом. Костя его тоже пробовал, но ему не понравилось — вообще, зачем взрослые кладут в бутерброды такие невкусные вещи, как маринованные огурцы, он понимать отказывался.

Костя внимательно осмотрелся по сторонам. Заражённых видно не было.

— Может, зайдём в «папино» кафе?

— Давай не будем, а? Я не голоден вообще.

Костя пожал плечами. Ну, может оно и к лучшему. Они аккуратно вышли на площадь у метро и остановились. С тех пор, как здесь прошла Ася, толпа заражённых не только разрослась, но и сдвинулась ближе к метро.

Сева показал Косте рукой на большой храм и на начинающуюся рядом с ним Волхонку.

— Нам с тобой вот туда надо. Только как мы туда попадём?

Движение толпы заражённых издали выглядели как морской прилив или раскачивание маятника — они перемещались то ближе к выходу из метро, то, наоборот, всей толпой уходили в сторону набережной. Теоретически мальчишки могли подождать, пока этот страшный «маятник» не качнётся снова в сторону реки, и проскочить, но это было, во-первых, рискованно, а во-вторых, просто очень страшно.

— Идея! Давай их Виталиком отвлечём?

Сева восхищённо посмотрел на брата.

— Гениально! Ты просто чёртов гений! Конечно!

Костин план был прост. Сейчас они аккуратно дойдут до метро, перейдут на другую сторону площади и от угла дома напротив храма запустят дрон, который шумом отвлечёт заражённых и обеспечит братьям возможность безопасно пробраться дальше.

Воодушевлённые этой перспективой, мальчики двинулись вперёд, и прямо на углу Пречистенки и Гоголевского бульвара в Севу врезалась девочка.

От удара они оба растянулись на асфальте, а Костя налетел на девочку с кулаками, не сразу поняв, что она живая девочка, а не заражённая.

— Отстань, отстань, я случайно!

Костя сделал шаг назад. Девочка поднялась с асфальта и сердито посмотрела на него.

— Чего ты драться сразу лезешь! Если бы я больная была, я бы его сразу есть начала, а я не больная!

Выглядела она, действительно, совершенно здоровой. Севе показалось, что девочка его ровесница — она была как минимум с ним одного роста. Хотя это особо ни о чём не говорило, он встречал девочек младше себя, которые были при этом выше. На вид она была хрупкая, в джинсах и чёрном худи с логотипом ТикТока и в массивных серёжках. Её почти белые волосы были забрызганы кровью.

— Я — Маша.

— Мы — Костя, — Сева показал на брата пальцем, который сейчас насупился и был похож на сердитого совёнка, — и Сева. Ты тоже спасаешься?