Отражения нашего дома - Заргарпур Диба. Страница 10

– Угу, да. Вот и я. – Воображаю, как ярко блестят на летнем солнышке мои доспехи, и бросаю последний взгляд на дом. Пальцы еще быстрее перебирают бусины на запястье. Все должно быть не так. И родители не должны еще больше отдаляться друг от друга.

«Не думай об этом», – проскальзывает мне в ухо тихий голос.

Но вместо этого я обвожу взглядом запыленные окна, тьму, которая выглядывает сквозь потрепанные занавески. Хочу, чтобы снова мелькнули прямые черные волосы, блеснули золото и сапфир. Нащупываю фотографию биби, надежно спрятанную в чехол телефона.

– Поехали. – Падар сигналит. Захлопывает свою дверь.

Я бросаю еще один взгляд на дом и шепчу окнам: «Расскажи, что ты чувствуешь». Там никого нет. Но мне хочется, чтобы были.

И призраки для меня важнее папиного гнева.

Глава 6

В ванной над кафелем клубится пар. Я глубже погружаюсь в воду, глядя, как она закручивается возле локтей, и в тысячный раз ищу в Гугле хоть какие-нибудь сведения о Самнер-Корте.

Когда я в гостях у падара, у меня сразу появляется много времени на размышления, особенно потому, что теперь мы только и делаем, что играем в кошки-мышки.

Я перебираю в памяти все, что удалось выяснить.

Дом был построен в семидесятые годы и сменил несколько владельцев.

Биби-джан могла жить там в конце семидесятых. Или в начале восьмидесятых. Полагаю, ей было сорок с небольшим, но о ее настоящем возрасте можно только догадываться. Никто не знает, когда у моей бабушки день рождения. Мы отмечаем его наугад, а это непросто, учитывая, как хорошо она сохранилась для своих лет.

А еще – маленькая девочка, такая знакомая на вид.

На первый взгляд она напоминает мне халу Назанин, но…

Если хала Назанин приехала через несколько лет после моей мамы, то, получается, ей было девять лет. Гораздо старше той девочки. И, если говорить совершенно честно, я все время возвращаюсь мыслями к рассыпанным фотоальбомам, спрашиваю себя, почему биби-джан так странно пересчитывает своих детей и что это на самом деле – ошибка или истина.

«Мы слишком легкомысленно относимся к ее рассказам. Должен же кто-то задаться вопросами о нашей истории. Ты».

Я опускаю голову на край ванны. Что за странные мысли лезут в голову? Не может же это быть правдой. И все равно даже после нескольких дней вдали от Самнера я не могу отделаться от гнетущей печали, которая охватила меня при виде той девочки. Словно некая физическая сила притягивает меня к ней.

И хочет поглотить с головой.

Тук-тук-тук.

– Сара, ты там уже довольно долго. – Из забытья меня выводит приглушенный голос падара, проникающий сквозь запертую дверь ванной.

– Расслабляюсь. Знаешь, есть такая штука – личное пространство! – Вода плещется о деревянный держатель моего телефона.

– Мне нужно в туалет. – Он стучит настойчивее.

Пора принимать решительные меры.

– Я голая! – Нашариваю под водой пробку от слива. – Мне что, по слогам произнести? ГО-ЛА…

Падар вздыхает и уходит. Когда его шаги стихают вдалеке, я расслабляюсь, кладу руки на края ванны и жду, пока вытечет вода.

На самом деле ванну я не люблю. Чувствую себя, словно варюсь в супе. Но ванная – единственное место, где я могу побыть вдали от падара в его тесной трехкомнатной квартирке. Однако теперь я кажусь себе последней дрянью, поэтому вылезаю из воды и вытираюсь.

Было бы куда проще, будь у меня с собой камера. Я бы внимательно изучила улики. Жаль, что я оставила ее в доме. Усаживаюсь на диван. Голова настолько забита мыслями о Самнер-Корте, что слова отца: «Проследи за чайником на плите!» – пролетают мимо моих ушей. Он направляется прямиком в ванную.

За окном гостиной сверкает молния, по крыше барабанит дождь. В этот перестук вплетается тихое пение: «Свет сердца моего, танцуй», – а потом в зеркале пронзительно кричит маленькая девочка.

Я отскакиваю, чуть не сшибая пульты на кофейном столике.

– Это не по-настоящему, это не по-настоящему, – торопливо шепчу себе. – Просто вспышка молнии.

Стоит снова усесться на диван, как флуоресцентная лампа на компактной кухне начинает мигать, словно передавая послание азбукой Морзе. Встаю, на ощупь пробираюсь в кухню. Свет все еще мерцает. Он напоминает мне наши детские игры с Аминой, Аманом и Маттином. Мы вступали в бой с невидимыми вражескими силами и превращали дедушкину гостиную в укрепленную базу из диванных подушек и одеял. Я обычно искала записки в щелях подушечных крепостей.

В то время баба-джан был еще жив. Иногда он присоединялся к нашей игре, но ни разу не ругал нас за беспорядок. Чаще всего они с биби-джан просто сидели, взявшись за руки, и смотрели на нас. Не знаю почему, эти воспоминания вернули меня к исчезнувшему обрывку сине-золотой вышивки и к дважды испытанному ледяному всепоглощающему холоду.

Биби, что с тобой случилось?

Свет прекращает мерцать, и я остаюсь наедине со своими блуждающими мыслями. Моя рациональная сторона говорит: забудь обо всем. Я ведь и вправду стукнулась головой. Но другая моя часть хочет верить.

На тумбочке жужжит телефон.

Плесень.

Может, мне это все примерещилось, потому что я надышалась спорами плесени?

Быстро нахожу симптомы отравления спорами. Галлюцинации в виде маленьких девочек в подвале среди них не значатся.

В туалете шумит вода, падар возвращается, вытирая руки о рубашку.

– Я думал, мы за ужином посмотрим кино.

– А я думала поужинать у себя в комнате.

Торопливо набираю ответ. Падар хмурится:

– С кем это ты переписываешься в такой поздний час?

– С друзьями из школы, – вру я и нажимаю «отправить». Почему бы не сказать просто «с мальчиком»? Потому что это банка с червяками, которую мне не хочется сегодня открывать.

При этих словах падар сердится:

– Знаешь, твои двоюродные братья и сестры все время спрашивают о тебе. Для всех нас было бы полезно держаться вместе. Что скажешь? Может быть, обсудим то, что я тебе написал несколько дней наз…

На плите шипит вода. Закипела и убежала.

– Я же тебе сказал следить за чайником! – С этими словами падар возвращается на привычную орбиту. – Ты не будешь ужинать в своей комнате. Выбери фильм, а я пока приберусь. Может быть, просто разогреем в микроволновке чашку рамена?

– Мне все равно.

– Сара. – Знаю я этот тон. Надо бы вести себя осторожнее, но я не могу, как он, делать вид, будто все у нас хорошо, когда мы так явно отклонились от типичного расписания.

Усаживаюсь на диван, украдкой набираю еще одно сообщение и включаю беззвучный режим.

Черт побери.

Мы договорились встретиться в полночь, но я вбегаю на крошечную парковку только в тридцать пять минут второго. Фильм, который я была вынуждена смотреть, оказался длиннее, чем я думала, а падар очень долго укладывался спать. Он всегда оставляет ключи на столе у входной двери. Взбить подушки попышнее – и я готова идти.

На улице хлещет проливной дождь, ничего не видно дальше собственного носа. Крепче сжимаю зонтик и прямиком направляюсь на условленное место встречи.