Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 44
— Не боишься? — не тая заботы в голосе, уточнил Корвус, ладонью разводя полы моей рубашки в стороны.
Взгляд невольно вернулся к лицу Тайпана, наблюдавшего за этим с высоты своего роста, и природный алый блеск в его глазах стал еще ярче при виде моей обнаженной груди.
— Немного.
— Делай только то, что хочется. Мы не торопим, кадын.
Кивнув, доверчиво откинула тяжелую голову назад, на мужское плечо, прислушиваясь к гуляющим по телу рукам. Чуткие пальцы очертили косточки ребер, собрали в теплые ладони мягкие полушария, осторожно сжимая соски. Сладкие импульсы били в низ живота, вновь зазывая бедра войти в пляс этого дикого танца, и я с иступленным стоном приподняла бедра, позволяя стянуть с себя штаны. К пояснице тотчас прижался горячий затвердевший ствол, сообщая о взаимности, и хриплый рык только подтвердил ее.
Мужчина напротив стоял каменным изваянием, не торопясь присоединяться, и я жалобно заскулила, вглядываясь в прикрытое тенью лицо.
Мне нужно было… Нет. Мне было необходимо, чтобы он был рядом. Чтобы смотрел на меня прямо, с привычным заботливо-горящим взглядом, сжимая в ладонях лицо. Чтобы под их натиском я сдалась, не думая ни о чем.
— Тебе будет тесно с нами двумя, — ответив на мою мольбу, Тайпан спустился к нам, усаживаясь рядом, и протянул руку, прочерчивая полосу от ямки между ключиц до пупка. — Не торопись.
— Я так хочу, — ответила со стоном, потянув мужчину на себя.
Только столкнувшись с ним пересохшими губами, для себя приняла, что обратной дороги нет. Я отдам им все, что у меня есть, и они ответят мне тем же, руша представления о жизни и ломая мои глупые, не имеющие смысла принципы. И страхи… Отгонять страхи они умели лучше, чем воевать.
Жар к жару, кожа к коже, и вот я уже сама кусаю мужские губы, выпивая из них воздух, сгоревший вокруг. Послушно тяну бедра вверх, ощутив, как к узкому входу прижимается обжигающей температуры плоть, и медленно, мучительно неторопливо опускаюсь, поддаваясь сильным рукам.
— Ш-ш-ш, — успокаивающе прошипел Корвус, не позволив мне спешить. — Нельзя так, кадын. Может быть больно.
— Хорошо, — пьяно ответив, вновь попала под град поцелуев Тайпана. — Я никогда не…
— Мы знаем.
Как же Ворон был прав!
Стоило мне поддаться силе притяжения, как в сознании вспыхнул алый пожар, сожравший уверенность.
Теснота была настолько невыносимой, что в первые мгновения мне показалось, будто это невозможно! Он не поместится! Так не бывает!
Но затаивший дыхание пустынник плавно раскачивал меня мелкими толчками, дав время привыкнуть к его размерам, успокоиться и впустить в себя.
Мягкое движение, и мышцы поддаются, уступая в неравном бою. На мгновение мы оба замираем, пытаясь привыкнуть, понять ощущения, и Корвус, все еще державший мои бедра буквально на весу, прошипел:
— Тесная… Какая же ты тесная… Черт…
Его вспотевший лоб прижимается меж лопаток, оставляя влажную отметину, которую тут же обжигает дыхание. Давший мне секунду на вдох Тайпан опустился губами ниже, жадно и голодно втягивая соски губами по очереди и засасывая их так чувственно, что я невольно потеряла контроль над телом, опускаясь еще сильнее.
Боги, молодые и старые… Как же его много…
Моментами мне казалось, что это никогда не закончится, и ошпаривающие давление не утихнет, так и не дав мне расслабиться. Но коснувшиеся бедер ягодицы подвели жирную черту под моими усилиями, сливая тела во что-то общее, трепетное.
— Вот я и в тебе, Лирель, — прошептал Ворон, дав мне еще пару секунд на смирение. — Твой, пустынница. Весь твой.
Почему-то именно в этот момент я услышала высокий женский голос своей жадности. Собственница мечтала оплести их руками и ногами, словно лентами, и примотать к себе так тесно, чтобы не вырвались.
Не делиться ими… Ни с кем… Зная, что и меня они делить не станут.
Тот самый момент, когда до затянутого туманом разума дошли их слова о верности, подтвержденной запечатленностью.
Всегда для одной… Для одной меня…
— Мой, — хрипло прорычала, обхватывая плечи Тайпана руками, как и хотела. — Мои…
Первый же толчок дался мне надрывно и полно. Сам факт непривычной близости будоражил не хуже реальности, в которой это происходило. Я сама принялась двигаться навстречу, набирая свой темп, который Корвус не собирался менять, отдав правление в мои руки.
— Тайпан…
— И я твой, жадина, — уловив намек в моем зове, хмыкнул пустынник. — Твой, и больше ничей.
— Покажи-и-и…
Глава 60
Пояс штанов буквально захрустел у меня под пальцами, когда я рыча потянула его на себя. Впервые я искренне благодарила богов за то, что пустынник не носит рубашки, отделившей бы меня от его идеального тела, к которому тянуло до металлического хруста.
— Уверена?
— Шаан! — прохрипев сквозь зубы, с сытым удовлетворением ощутила, как спущенные до колен штаны плавно текут вниз, оголяя мои белые ноги и руша последнюю преграду.
Теперь я могла свободно развести колени, что и сделала. Упираясь носочками в покрывало, выгнулась, подставляя себя на обзор. Развратно, откровенно до шумящего гула в ушах. Чтобы тело полыхало краснотой, но не смело противиться, отдавшись на волю пустынников, которого хотела соблазнить.
Что же они со мной сделали…
— Демон, Лирель! — рыкнул в ответ на мой жест красноволосый, тут же нависнув сверху. — Стони, девочка. Хочу слышать твою медовую песню.
— Вы обещали вместе.
Словно обезумевшая, впилась в пояс мужских штанов, стягивая их вниз. Крепкий, хорошо знакомый мне ствол покачнулся под своей тяжестью, но устоял, гордо глядя вверх и поблескивая прозрачной капелькой в расселине.
— Будет больно — кричи, — сдавшись наконец, бросил Тайпан и придвинулся так тесно, что я ощутила его жар взмокшей кожей.
Вроде бы ночь, прохлада, а я горю…
Прижавшись губами к суровому рту, я закрыла глаза, позволяя нам всем провалиться под этот толстый лед удовольствия. Шире разведя ноги, расслабилась, впуская Тайпана меж влажными, истекающими соком складочками, позволив легко нырнуть в глубину.
— Черт…
— Проклятие…
— Да…
Голоса сплелись в унисон, тугими косами поднимаясь к большой луне на черном небе. Больше не существовало нас по отдельности, лишь единое целое из трех тел, трех голов и трех сердец, пульсирующие и трепещущее от напряжения.
— Вот и я твой, вновь… — выдохнул Шаан, убедительно, но мягко качнув бедрами. — И навсегда.
Успокаивая дыхание, сама подалась навстречу, чувствуя, как осторожно и медленно отвечают мне пустынники. Их толчки шли мелкой, но ровной линией с короткими промежутками на вдох. Меня плавно приручали, давали привыкнуть к давящей тесноте и прислушаться к закипающему внизу удовольствию, обещавшему убить меня, если я прервусь.
Я хваталась пальцами за их плечи, пытаясь держать себя на плаву, но стоило только доверчиво упасть на мужскую грудь, как темп изменился, вколачивая в меня всю нежность и страсть, которую пустынники таили в себе. Они вновь отняли контроль, но я, словно глупый правитель, лишь улыбнулась, не смея возвращать власть назад.
Я их… Они мои.
— Девочка, — зашептал Шаан, целуя мои влажные виски. — Горячая наша. Ты должна кончить, ясно? Отвечай.
— Да… да.
С моим согласием пришел новый темп: быстрый, неумолимый, полный, словно чаша, у которой льется через край. Он утянул за собой, затягивая в водоворот, и я широко распахнула глаза, встречаясь взглядом с Тайпаном, который неожиданно улыбнулся.
— Разрешаю. Кончай, — правильно поняв мою встревоженность и печаль, произнес он, и я послушно задержала дыхание, падая в небо.
О, черт!..
Непослушное тело трясло так сильно, что пятки заскребли по земле, цепляясь за нее, как за последнюю опору, что держала меня на поверхности. Голова запрокинулась назад, глаза закрылись, и мучительно громкий стон разнесся по пустоши, заполнив собой воздух до невыносимого далеко.