Прекрасный яд (ЛП) - Бриддок Мишель. Страница 25

Комната, казалось, перекрывала звуки музыки из клуба, чему я был даже рад, потому что сейчас они играли какое-то дерьмо, которое я все равно ненавидел.

Руби провела своими длинными, тонкими пальцами по старому проигрывателю, затем подняла иглу и включила один из альбомов, который уже был загружен. Я понятия не имел, что или кто играет, но из динамиков зазвучала медленная, чувственная музыка.

Мы с Калебом опустились на диваны, его взгляд был прикован к Руби, когда она начала покачивать бедрами. Черное мини-платье едва облегало ее задницу, а крошечные черные трусики-стринги были почти на виду.

Закрыв глаза и откинув голову назад, она облизнула губы. Золотистые волосы волнами рассыпались по ее стройной спине.

Калеб сидел, расставив ноги, откинувшись назад. Его глаза разгорались с каждым ее движением.

Я наклонился вперед, уперев локти в колени, продолжая попивать свой напиток. На моем лице было выражение скуки, потому что именно это я и чувствовал… абсолютную скуку.

Конечно, Руби была сексуальной, это было само собой разумеющимся, возможно, даже преуменьшением, но она не была маленькой птичкой, живущей под моей крышей, и именно это сводило меня с ума.

Я не хотел так сильно желать эту девушку, и ненавидел себя, потому что не знал, почему же так сильно желал ее. Она была упрямой и волевой, но казалось, что опасность взывала к ней, словно она была просто магнитом, притягивающим плохие вещи.

Вот почему я знал, что она создана для меня. Мне нужно было ломать вещи, и она умоляла, чтобы ее сломали. Несчастливый талисман, кусок мяса, брошенный волку.

Моя голова была забита мыслями о Беннетт, в то время как Руби продолжала кружиться вокруг нас. Одним быстрым движением она схватила низ маленького черного платья и стянула его через голову, оставив себя стоять в одних стрингах. Ее упругие сиськи и маленькие розовые соски напряглись и умоляли взять их в рот.

Она подошла к Калебу, потянула его за рубашку, пока он не встал, а затем подошла ко мне. Когда она потянулась ко мне, я отбросил ее руку, не собираясь даже позволять ей думать, что мне это нравится или что я хоть немного заинтересован. Калеб мог кататься на этой киске сколько угодно, но я не собирался вмешиваться. Единственная киска для меня пряталась в Найтчерч в окружении монстров, о которых она даже не имела ни малейшего представления.

Руби нахмурилась, но вскоре взяла себя в руки и наклонилась к Калебу, приблизив свои губы к его. Он жестоко ухмыльнулся, и, оттолкнув ее лицо в сторону, провел языком по ее горлу.

Калеб никогда не целуется, это его фирменный знак. Он использует женщин… и мужчин по своему усмотрению и выбрасывает их, когда заканчивает.

Я откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за дерьмовым шоу, разворачивающимся прямо передо мной.

Руби со своими фальшивыми сиськами подводит Калеба к столу в конце комнаты. Она запрыгивает на него, широко раздвигая ноги. Ее крошечные трусики-стринги и безвкусные красные туфли на каблуках — единственные вещи на ее теле.

Калеб продолжает лизать и покусывать ее горло до ключицы, его глаза встречаются с моими, на секунду вспыхивая похотью, пока он не проводит языком по груди Руби и не берет в рот один из ее розовых бутонов.

Она стонет, как настоящая шлюха, которой она и является, а он продолжает сосать, прижимая свою эрекцию, прикрытую джинсами, к ее киске.

Он сжимает ее затылок, пожирая ее. Ее бедра выгибаются вперед.

Как бы ни было заманчиво присоединиться, Руби просто ничего не значит для моего члена. Она не Беннетт, это уж точно.

Руки Калеба скользят по бокам Руби, после чего он наматывает ее стринги вокруг пальцев.

Одним быстрым движением он срывает маленький кусочек материала с ее тела и отстраняется, уставившись на нее, сидящую там совершенно голую.

— Эз, ну же, детка, меня на всех хватит.

Она проводит языком по нижней губе, блеск гвоздика ловит свет, когда я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Эта сука неумолима. Я пристально смотрю на нее, давая понять, что ее ухаживания не приветствуются и ей нужно держаться подальше.

Калеб хватается за низ своей рубашки, стаскивая ее, в то время как Руби припадает ртом к его груди, облизывая пресс и щелкая пирсингом по соску.

Она пытается поцеловать его снова, но каждый раз, когда она приближается, он хватает ее за подбородок и сильно сжимает. Она издает визг каждый раз, когда он сжимает ее челюсть, а затем возвращается к его груди, облизывая и покусывая ее, как дикая кошка.

Поднося руку к ее влагалищу, Калеб вводит в нее два пальца. Она толкается в его руку, а затем берет ее в свою и проталкивает его пальцы глубже.

Калеб смотрит на меня, из его горла вырывается усмешка, пока Руби продолжает скакать на его пальцах. Она выглядит так, словно балансирует на краю, когда громкий вздох слетает с ее губ, а глаза начинают закатываться.

Калеб выглядит так, словно ему становится скучно, когда он раскручивает ее на столе, переваливая через край так, что ее задница оказывается в воздухе. Я не могу сдержать смех, который вырывается у меня, когда он расстегивает джинсы и вытаскивает свою пульсирующую эрекцию.

Руби оглядывается через плечо, ее нижняя губа зажата между зубами, в глазах мольба.

— Последний шанс. — Говорит мне Калеб, проводя рукой по гладкой голой заднице Руби, приподнимая ее и сильно шлепая по ягодице. Ее крик превращается в раздражающее хихиканье.

— Валяй. — Мне смертельно скучно, и чем быстрее он покончит с этим, тем, блять, лучше.

Подмигнув мне, он смотрит вниз, раздвигая ягодицы Руби и плюет на ее задницу.

Массируя большим пальцем его слюну по ее сморщенной дырочке, я вижу нерешительность на ее лице, когда она понимает, к чему все идет.

Подумав о том, что она остановит его, она раздвигает ноги шире, перекидывает руки через стол и хватается за его края, чтобы зафиксировать себя.

Калеб плюет на свой твердый как камень член и направляет его к ее заднему проходу.

Он даже не замедляет движения, вместо этого с силой вонзается в ее задницу, заставляя Руби издать дикий крик. Ее лицо искажается от боли, но как только Калеб протягивает руку и снова вводит два пальца в ее киску, она расслабляется на столе, толкаясь от его энергичных толчков.

Их совместные стоны наполняют комнату, пока я смотрю на часы, гадая, чем занимается моя птичка в доме.

Она бесит меня, потому что заставляет думать только о ней, но, черт возьми, она вызывает привыкание. На этой планете нет ни одного наркотика, который мог бы с ней сравниться.

Я планирую проведать Беннетт позже, когда она уснет, но пока я застрял здесь с этим мудаком и его ночными пристрастиями.

Я подумывал уйти, но, судя по воплям Руби, они были близки к тому, чтобы покончить с этим дерьмом. В последнее время мы с Калебом были заняты нашей работой, так что мне пришлось предоставить ему какой-то способ выплеснуть свое разочарование, даже если мне и хотелось убраться отсюда подальше.

Звук шлепанья кожи о кожу прерывается криками экстаза Руби, когда она кончает, и вскоре Калеб рычит, опорожняя себя в ее задницу.

Выйдя из нее, он натягивает джинсы обратно и застегивает их, а затем натягивает рубашку через голову.

Руби поворачивается с выражением чистого блаженства на лице, сперма капает с ее задницы, когда она тянется к Калебу. Он отходит, присоединяясь ко мне, а затем берет стакан с остатками виски, который я только что налил, и выпивает его одним глотком.

— Итак. — Руби ухмыляется нам обоим. — Как насчет еще пары стаканчиков?

Прежде чем я успеваю ответить, Калеб поднимает платье Руби и бросает его на ее обнаженное тело.

— Как-нибудь в другой раз. — отвечает он, хлопая меня по плечу, и мы направляемся к двери.

Улыбка Руби мгновенно сменяется яростью, когда она начинает кричать в нашу сторону.

— Вы придурки. Никогда больше сюда не приходи, Калеб Фокс.

Я захлопываю дверь, прерывая ее ругань, пока Калеб улыбается.