Прекрасный яд (ЛП) - Бриддок Мишель. Страница 45

— О… хорошо… вы, ребята…

— Ничего. Он мой самый близкий друг. Нет никаких ярлыков. — Эзра сделал еще один глоток виски.

Я кивнула, вертя в руке стакан.

Мне показалось, что он не хочет продолжать разговор о Калебе, но почему-то я не почувствовала ревности, как предполагала, когда он упомянул, что у него была близость с кем-то еще. Если уж на то пошло, мысль об Эзре и Калебе вместе заставила меня почувствовать себя довольно… возбужденной. В смысле, они оба были горячими, и ничто больше не должно удивлять меня в этом мужчине.

— А как насчет помощника шерифа Джексона?

Эти слова застали меня врасплох.

— Прости, что?

— Между тобой и помощником шерифа Джексоном что-нибудь было?

Смех вырвался из моего горла, я не хотела, чтобы он прозвучал так резко.

— Нет, мы с Хантером… ну, мы учились в одной школе, но… я бы даже не сказала, что мы были настоящими друзьями. Думаю, он просто не привык, чтобы женщина ему отказывала.

Мрачный блеск отражается в глазах Эзры.

— Это счастье, что ты ему отказала… ради него самого.

— И почему же это?

— Потому что ты моя, птичка, ты была моей с того самого дня, как переступила порог этого богом забытого дома, и никто не прикасается к тому, что принадлежит мне. Помощнику шерифа Джексону неплохо бы это понять.

Я с трудом сглатываю, не уверенная, что сейчас подходящее время говорить о том, что не дает мне покоя.

— Я кое-что узнала. О твоей семье.

Эзра кивает, не отрывая взгляда от своего бокала.

— Я нашла дневник. Он был спрятан в маленькой шкатулке в комнате, в которой я остановилась. Женщина, она пришла ко мне во сне, и показала, где он спрятан. — Мой голос звучал совершенно безумно, я знала, что это так. Я ожидала, что Эзра расхохочется, но он этого не сделал, вместо этого его глаза не отрывались от стакана.

— Я слышала звуки, исходящие от стен, мне снились кошмары, я просто… отгоняла их, пока не случилось то, что случилось с Карой и… я хотела выяснить, что здесь происходит, тем более что мы оба были причастны к ее смерти.

— Ее смерть была несчастным случаем. — Его слова были непреклонны. — Мой отец подтвердил это шерифу. Она утонула после вечеринки.

— Твой отец что-то скрывает! — Я не могла сдержать горького разочарования, которое сочилось из каждой клеточки моего тела. — Скажи мне правду, Эзра, я знаю, что ты происходишь из длинного рода серийных убийц. Что в каждом поколении рождалось… чудовище. — Слово застряло у меня в горле, оставляя привкус кислоты. — Я нашла кое-какие старые записи в библиотеке.

Он впервые оторвал взгляд от своего бокала.

— Какого хуя ты рыскаешь по библиотеке?

Внезапно я почувствовала исходящий от него сильный гнев.

— Мне очень жаль, но мне нужно знать, что происходит.

Эзра проводит своими большими мозолистыми руками по волосам цвета воронова крыла. Подняв стакан, он запускает его в стену.

Я в ужасе наблюдаю, как стекло разлетелось на сотни толстых мерцающих осколков. Мое тело непроизвольно подпрыгнуло от этого звука.

Внезапно, без предупреждения, Эзра набросился на меня сверху. Его твердый вес удерживал меня на месте, когда он одной рукой сжал мои запястья над головой.

— Хочешь знать правду, маленькая птичка? Хочешь знать, какие темные и порочные секреты живут в моей осужденной душе? — Другой рукой он провел по вырезу декольте и груди.

Моя грудь вздымалась от страха и адреналина, когда ледяная синева его глаз превратилась во что-то более зловещее, в нечто абсолютно черное.

Я кивнула, не в силах подобрать слова.

— Правда в том, маленькая птичка, что каждое поколение Сильваро носит в себе убийцу. Кого-то, кто не контролирует свои порывы. Кого-то с болезнью, укоренившейся в душе. Болезнью, выгравированной в самой их ДНК.

Я внимательно слушала, чувствуя, как дыхание Эзры щекочет мои губы. Страх и желание смешались внутри меня в смертельный коктейль.

— Мои деды всегда поддавались желанию убивать. Женщин выманивали из деревни под предлогом лучшей жизни в Найтчерч, а потом у них отнимали жизнь, чтобы накормить болезнь внутри Сильваро.

Я закрываю глаза, пока Эзра подтверждает каждую деталь того, что мы с Саммер обнаружили в библиотеке.

— Мой кусок дерьма, дед Хосе, был одним из худших. Он убил так много женщин и использовал деньги, чтобы замести следы. Никто даже не знает, где он прятал тела. Так много семей, которые никак не могут успокоиться. Но это прекратилось с моим отцом.

Смятение затуманило мой разум.

— Что ты имеешь в виду?

— У нас с отцом болезнь, желание убивать, как и у других, но мы использовали наше проклятие во благо, по крайней мере, так мы говорили себе.

Эзра смотрит на меня, наши взгляды встречаются, когда он готовится обнажить свою душу.

— Я убийца, Беннетт.

Я почти уверена, что в тот момент мое сердце остановилось, когда слова пронеслись в моей голове, затуманив все остальные звуки.

— Я убивал людей, много людей, и мне это нравилось. Но люди, которых убил я, люди, которых убил мой отец, — пятно общества. Педофилы, растлители малолетних, другие убийцы, злые люди. Мы выслеживаем их и убиваем. Это положит конец их террору, но также подпитывает желание внутри нас.

Я теряю дар речи, мое тело онемело от слов, которые исходят из его уст. Мне кажется, что все это дурной сон и я проснусь в любую минуту.

— Ты убиваешь… монстров? — Это единственное, что слетает с моих губ. Мне кажется, что я нахожусь в каком-то странном трансе. Каком-то сумеречном сне.

— Убиваем. Мы с отцом сделали выбор, чтобы проклятие Сильваро никогда не причинило вреда другим невинным людям.

Я насмешливо хмыкнула.

— Проклятие? Это не проклятие, это выбор. Ты не обязан ничего из этого делать. — Мой голос теперь повышается.

Эзра крепче сжал мое запястье.

— О, но мы должны, маленькая птичка. Это стремление внутри нас, оно передавалось из поколения в поколение, укоренилось в нашей генетике. Что еще я могу сказать? Что мне суждено оставаться в этом доме, в клетке, которая столько лет хранила в себе зло, пока не наступит день, когда я превращусь в пепел на кладбище в лесу, гниющий вместе с остальными проклятыми?!

— Никто не рождается злым.

Глаза Эзры вспыхивают. Всего на секунду, но я вижу это.

— Ты так уверена насчет этого, Беннетт?

И тут его рот накрывает мой. Он целует меня глубоко и отчаянно.

Я ответила, приподняв голову и пробуя его язык на вкус. Опьяняющая смесь свежей прохладной мяты и греха.

Его тонкий одеколон ударил мне в ноздри, заставляя веки затрепетать от его восхитительного запаха.

Как это чувство внутри меня может быть чем-то иным, кроме абсолютного и всепоглощающего наслаждения?

Его рука по-прежнему крепко сжимает мои запястья, а другая скользит по моей груди и опускается к подолу черной юбки длиной до колен. Он медленно проводит пальцами по внутренней стороне бедра и по моей киске, прикрытой трусиками.

— Опасность, кажется, возбуждает мою маленькую шлюшку. — Он ухмыляется, когда берет мою нижнюю губу в рот, нежно прикусывая. — Такая чертовски влажная.

В одно мгновение он стягивает мои трусики, полностью срывая их с моего тела. Я стону ему в рот, когда он начинает рисовать нежные круги по моему клитору, а мои бедра выгибаются в ответ, желая… желая большего.

Он стягивает свои джоггеры, его огромный член трется о центр моих бедер. Я так сильно хочу попробовать его на вкус, что это все поглощает меня.

Его мысли явно совпадают с моими, когда он отталкивается от меня, встав на краю кровати между моих бедер.

Он дважды накачивает свой толстый, твердый член, прежде чем я, не говоря ни слова, наклоняюсь вперед, касаюсь языком нижней части его члена и одним быстрым движением облизываю его основание.

Обводя языком его кончик, он издает глубокий стон, а его руки путаются в моих длинных темных волосах.

Он толкается вперед, его член проникает глубоко в мое горло, когда он издает резкое шипение.