Прекрасный яд (ЛП) - Бриддок Мишель. Страница 52

Я больше не слышу шепота, мои кошмары теперь другого рода. Я — монстр под твоей кроватью. Я — демон, преследующий твои сны.

— Нам нужно проверить везде. — Беннетт лихорадочно роется в ящиках комода моих родителей.

— Что именно мы надеемся найти? Нам повезет больше, если мы отправимся в Сидар-Кросс и сообщим им, что если кто-то из них укрывает убийцу, они столкнутся со своими худшими страхами. Кто-то знает, кто это сделал.

Беннетт не прекращает рыться в вещах, словно полностью игнорирует то, что я сказал.

Я поворачиваюсь к ящикам в другом конце комнаты и начинаю перебирать их содержимое. Одежда, старые поздравительные открытки от отца к матери, еще больше гребаных таблеток, которые моя мать припрятала, вероятно, на черный день.

Вот тогда я это и заметил. Тонкий кусочек материала, торчащий из задней стенки ящика. Он настолько мал, что я почти не заметил его, но когда потянул его, то заметил, что он выходит из-за самого ящика.

Выдвинув ящик, я оторвал сзади то, что выглядело как белое платье.

Когда материал медленно выскользнул из темноты задней стенки ящика, я услышал вздох позади себя, Беннетт в мгновение ока оказалась рядом со мной.

— Это… это платье Милли… то, которое она надевала на Хэллоуин.

Я не понял ее слов, но платье было белым, украшенным крошечными голубыми цветами. Я сразу узнал в нем одно из любимых платьев Элеоноры. Она надевала его так много раз, это был подарок моего отца на ее день рождения… и оно было покрыто темно-красной кровью. Старой кровью.

Следы от порезов испортили ткань, грязь окрасила белую ткань вместе с кровью.

Сердце бешено колотилось в груди. Мои легкие сдавило. Сильное жжение образовалось глубоко в моем животе. Чистая, неподдельная ярость. Какого хрена платье Элеоноры было спрятано в дальнем углу комода моих родителей?

— Он сделал это, не так ли? — Беннетт начала тяжело дышать, словно у нее началась гипервентиляция. Она попятилась от ящика.

— Успокойся, нам нужно выяснить, как, черт возьми, это сюда попало.

Внезапно Беннетт начала кричать, закрыв уши руками, как будто ей было больно.

Я уронил платье, подбегая к ней.

— Беннетт, детка, что случилось?

Она продолжает зажимать уши.

— Шум. Эзра, стены. Шепот такой громкий. Пожалуйста, Эзра, сделай так, чтобы это прекратилось.

Впервые за много лет по моему телу пробежал озноб. Шепот.

Я ничего не слышал, когда она вырвалась из моих объятий и, спотыкаясь, направилась к двери.

Я подобрал с пола окровавленное платье Элеоноры и последовал за Беннетт.

Теперь она отпустила уши, но уже бежала, мчась по коридорам.

— БЕННЕТТ, КАКОГО ХРЕНА ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — крикнул я ей, но она продолжала безрассудно бежать, теперь уже словно пытаясь что-то поймать.

— Голоса, Эзра, они движутся. — Она говорила как сумасшедшая, но я слышал шепот в стенах и раньше. Я знал их слишком хорошо.

Последовав за ней, она направилась через коридоры и вниз по лестнице. В фойе не было никого из персонала — у большинства был выходной, — и она помчалась на кухню через маленькую деревянную заднюю дверь.

Никто никогда не пользовался этой старой шаткой дверью. Она открывалась только на сломанную лестницу, которая вела в пустой подвал. Подвал, которым годами не пользовались из-за того, что пол на древней лестнице был небезопасен для использования.

Беннетт, казалось, это не волновало, она мчалась вниз по лестнице, дерево стонало под ее ногами, а я следовал за ней по пятам.

Добравшись до конца, я потянул за веревочку, чтобы включить старую желтую лампочку, освещающую комнату.

Беннетт ахнула, и по моим венам прокатилась волна ужаса, когда мы оказались лицом к лицу с маленькой тесной клеткой, настолько прогорклой, что она не годилась даже для животного… а в центре, связанные и с кляпом во рту, были Хантер Джексон и Саммер Эдвардс.

— Хантер, Саммер. — Подбежав к решетке, Беннет просунула сквозь нее свою крошечную ручку, пока я бежал на помощь.

Широко раскрытые глаза Хантера были прикованы ко мне, когда он попытался приблизить свой рот к руке Беннетт, чтобы она могла сорвать клейкую ленту, закрывавшую его губы.

Одним быстрым движением он вскрикнул, когда она сорвала ленту, почти оторвав вместе с ней кожу его губ.

Тяжело дыша, Хантер отчаянно пытался вырваться из своих оков. Обе руки связаны за спиной кабельными стяжками, а ноги связаны вместе, как и у Саммер.

— Беннетт, ты должна убираться отсюда, иди, вызови полицию, а ты… — он посмотрел на меня с ядом во взгляде. — Держись, блять, от нее подальше.

— Хантер, нет, мы знаем, что здесь происходит. Эзра здесь, чтобы помочь, мы вытащим вас обоих, а затем убедимся, что копы знают, что Андреас…

— Беннетт, нет! Мэдлин Коррман, она пришла в управление шерифа, и рассказала нам о своем нападении. На нее напал не мужчина… Беннетт, это была женщина.

Я застыл, мои ноги приросли к месту. Беннетт в замешательстве покачала головой.

— Очень рада, что вы оба смогли присоединиться к вечеринке.

Леденящий душу голос раздался у меня за спиной, знакомый серебристый тон зазвенел в ушах. Голос, который я знал всю свою жизнь.

Обернувшись, я столкнулся лицом к лицу со стволом револьвера magnum 357 калибра.

Ее глаза смотрят мне в душу. Холодные и расчетливые, ничего подобного я никогда раньше не видел.

— Мама?

Глава 31

Беннетт

Внезапно показалось, что все движется в замедленной съемке в какой-то параллельной вселенной. Воздух такой густой, что его можно разрезать ножом.

Эстель стоит перед Эзрой, направив дуло пистолета прямо ему в голову.

Я смотрю в ее холодное, бесстрастное лицо. Ее некогда добрые глаза, теперь черны, как асфальт.

Я уже видела оружие раньше, в клубе "У Делайлы". Многие клиенты там были чертовски подозрительными, так что оружие большую часть времени было само собой разумеющимся. Но я никогда не сталкивалась с ним лицом к лицу. Это была совершенно другая история.

— Какого хрена?! — Лицо Эзры выглядело страдальческим и растерянным, когда он смотрел на свою мать. Ни малейшего намека на страх не отразилось на его чертах, только полное предательство.

— Знаешь, мне было интересно, сколько времени тебе понадобится, чтобы разобраться во всем, Беннетт. — Слова Эстель были ядовитыми, расчетливыми, исчез серебристый голос с милыми, робкими нотками. Как будто я смотрела на совершенно другого человека, когда она бросила на меня короткий взгляд.

Я тяжело сглотнула, мое дыхание стало прерывистым, когда я уставилась на нее, мой рот не мог вымолвить ни слова, ощущая себя суше, чем пустыня Сахара.

— Ты всегда совала свой нос туда, куда не следовало. Пыталась выяснить, не подвергаюсь ли я насилию со стороны мужа. Искала в моей библиотеке. Ты просто не могла бросить это, не так ли?! Конечно, ты не должен был быть в этом замешан, мой прекрасный мальчик. — Она снова перевела взгляд на Эзру. — Но что я могу сказать, ты просто не мог держаться подальше от маленькой ведьмочки, не так ли?

Эзра зарычал.

— Что, блять, все это значит?

Эстель ухмыльнулась, зловеще склонив голову набок. Позади нее появился Андреас, а с ним еще трое мужчин.

Все они были одеты в костюмы, их крупные фигуры внушали страх, а выражение их глаз говорило о том, что они пришли сюда не для того, чтобы помочь нам.

Эстель указала пистолетом на дверь подвала.

— В бальный зал. Сейчас же. Все вы. И если вы издадите хоть один звук, который кого-нибудь насторожит, вы все покойники.

Эзра шел впереди, я следовала за ним, не сводя глаз с пистолета.

Я слышала щелчок ключей и замка на ржавой клетке, когда Андреас освобождал Хантера и Саммер. Путы на их ногах разорвались, но те, что были на запястьях, оставались на месте.

Один из мужчин, стоявших рядом с Андреасом, вырвал Хантера из клетки за воротник рубашки, а Саммер тащил за связанные запястья один из других.

Она взвизгнула, когда он так крепко сжал ее запястье, что ее рука начала багроветь.