Сиделка (СИ) - Морозова Анна. Страница 15

— Ооо! Любите расчленёнку? Ганнибал Лектер — это сильно.

— Пытаюсь воспроизводить в голове прочитанное. Авось, может, когда — нибудь удастся воплотить мечты в жизнь.

— Вы шутите, это уже хорошо.

— А кто сказал что я шучу? — Он поднимает голову, глядя на меня мрачным взглядом. — Иди ка сюда кое — что скажу — подзывает он и поддавшись любопытству или скорее идиотизму, я наклоняясь. Моё лицо в несколькими сантиметрах от его. Сердце стучит, в висках звон. Во рту сухо. Он молчит. Секунду, две…улыбается безумной улыбкой, а затем каааак дунет мне в лицо: — бу.

Я, естественно, не ожидавшая такой подставы, выкрикиваю от переполняющего меня ужаса и едва не валюсь с ног. Кое — как получается удержать равновесие.

— Ну вы и придурок! — Ору толкая его в спину. — Я чуть не поседела. Разве это по вашему смешно?

— По моему очень — подхихикивает Егор, а в карих глазах пляшут чертята. Вот что за человек? Пять минут назад сухарь сухарем, а сейчас уже веселиться. Юморист шизофренист, блин!

— Так и в дурку уехать можно. — Я машу перед лицом ладонями, пытаясь успокоиться.

— Значит, вместе поедем — хмыкает он, разворачиваясь. Мои щеки раздувает от возмущения. Сердце продолжает отстукивать чечетку, благо уже не такую активную. А уголки губ опущены вниз. Понятия не имею, на кого я похожа, но Егор, смотря на всю эту пантомиму, тяжело вздыхает и закатывает глаза.

— Ладно, пошли уже на кухню, попробую твой пирог.

*****

— Мама всегда говорила: «Алиска, ты ходячая катастрофа.» Надо же было на ровном месте упасть и сломать руку. Представляете? Обидно то как. Лето, жара. Самое время веселиться, играть, на ручку бегать. А я как дурочка с гипсом. Это лето я запомнила на всю жизнь.

Мы сидим за столом в компании чая, пирога, ну и моих веселых историй из детства. Потому что от Егора и двух слов не вытянешь.

— Ой, а еще я обожала игру поймай мяч. Играли в такую?

— Нет — улыбается он, отпивая чай.

— Серьезно? Вы многое упустили, Егор Павлович. Это такой азарт, такой восторг! Мы, помню, всем двором собирались, чтобы поиграть. И не на абы что, а на настоящие сокровища.

— Даже боюсь представить, что это было.

— А вы зря улыбаетесь — поднимаю указытельный палец вверх — за такие призы мы бились не на жизнь, а на смерть.

— И что же заставило вас участвовать в боях без правил?

— Первое место — это фишки из покемонов. Вся коллекция. Такая была только у меня и у Вадика Алексеева. А второе — это постеры с игры Мортал Комбат. Я, кстати, вторую порцию фишек выиграла — хихикаю, вспомнив тот день. — Так гордилась собой. А Вадик зато как девчонка рыдал, отдавая мне свои накопления. Правда я потом в тихую их обратно вернула. Зачем мне ещё одна пачка, если уже есть.

— Веселое у тебя детство.

— Это вы ещё не слышали, как я с Бабушкиной козой Нюрой дралась. Рассказать?

— Даже так? — Он выгибает брови. Губы кривятся в ухмылке — Ну попробуй.

В общем, когда мне было девять…

Я говорила и говорила без остановки, как будто боялась не успеть. Не знаю, что на меня нашло. А Егор на удивление внимательно слушал, лишь изредка задавая вопросы. Показалось, что ему и правда интересна моя жизнь. Мне его жизнь была интересна не меньше, но пока я не могла решиться спросить о важных для него вещах. Не будет ли это дурным тоном с моей стороны? Или вторжением в личное пространство? А может я задену острые моменты, и он снова превратится в старую версию себя. Мне, итак, хватает нестабильных перемен в его настроении. То он грозный и нелюдимый. Через пару минут уже веселый и общительный. Я не знаю, что ожидать от этого мужчины в ту или иную секунду и боюсь в один прекрасный день сойти с ума. Хотя это вряд ли. Не смотря ни на что, общаться с ним чертовки приятно.

— Спасибо вам, Егор Павлович — говорю ему, когда мы выходим из кухни.

— За что?

— За то, что слушали.

С этого момента мы с Егором больше не встречались. Сначала пришла медсестра. Не та сисястая блондинка, а вполне милая женщина лет сорока. К слову, для своего же спокойствия я больше на этих процедурах не присутствую. Затем я ушла готовить. Сварила суп с домашней лапшой и запекла куриные отбивные. Обедала в одиночку и большую часть времени проторчала в комнате, потому что Егора снова нигде не было. Лишь ближе к вечеру, когда я спустилась в гостиную, на журнальном столике увидела две ракетки с мячом, запакованные в прозрачный пакет, а рядом прикрепленную записку.

«Для мастера спорта по тарелочкам. В 19:00 жду тебя на заднем дворе. P.S. У меня, конечно, нет фишек с покемонами, но думаю, фисташковое мороженое не менее ценный приз, за который стоит побороться».

Глава 15.Если это урок жизни, который я должен извлечь, то он чертовски жесток

— Активнее Егор Павлович — кричу, в прыжке ловя ракеткой мяч. Отцепляю от липучки и запускаю в воздухе. Егор на вытянутой руке с легкостью его ловит. Вот что значит мужик. Даже в сидячем положении умудряется выигрывать. Всего лишь на два очка. Но моя задница уже начинает подгорать.

— Каши мало ела? — Язвит он, бросая в обратку.

Несмотря на вечер, солнце нещадно жарит, отчего я вся красная и мокрая. Егору повезло больше — он в тени.

— А вы, видимо, всё детство растишкой питались — фырчу, принимая удар. Сделав козырек из ладони, с прищуром смотрю на Егора. Он сияет как начищенный самовар. — Рано радуетесь. Ещё всё может измениться — пуляю ему со всей дури. И снова ловит. Создал же Бог такого длиннорукого. Прям как жираф, только вместо шеи руки.

— С такой коротышкой вряд ли. — Во всю ржет, заметив, как раздуваются мои ноздри.

— Лучше быть коротышкой, чем таким ружафом как вы!

— Ру кем?

— Ружафом. Это моя интерпретация вас, как длиннорукого задиры. Кидайте дальше.

Мы долго играли, часа полтора, не меньше, и практически без остановки. Я не чувствовала рук и, кажется, получила сотрясение после падения во время ловли мяча, но была настолько счастливая, что это всё виделось мне мелочами. Егор тоже был на позитиве. Его звонкий смех до сих пор стоит в моих ушах.

— В следующий раз я вас сделаю.

Пыхтя, я уселась на стриженную траву, упирая в неё руки. Ноги согнула в коленях.

— Это вряд ли. Если ты полторашка, с этим ничего не поделать.

В моих глазах вспыхнули две молнии и, схватив с земли рядом лежащий мячик, я метнула со всей дури в Егора. Он попал ему прямо в плечо.

— Так вам и надо — показала язык.

— Дурная — подхихикивал он, потирая плечо.

— Какая есть, Егор Павлович.

Подул ветерок и, прикрыв глаза, я подставила лицо потоку, наслаждаясь прохладой.

— Егор.

— Что? — Не открывая глаза, переспросила я.

— Зови меня просто — Егор. И давай уже на ты.

Теперь мой взгляд молниеносно уткнулся в его лицо с едва уловимой улыбкой. Сама я была серьезна и растеряна, а сердце скакануло в груди, как давление при гипертонии. Это ведь не просто виток в наших отношениях. Это намного больше, ценнее, важнее. Когда начинает появляться доверие, а это именно оно, значит, следующим этапом будет — откровение. Маленькими шажками Егор позволяет мне становиться к нему всё ближе, и я не могу не порадоваться такому исходу. Хотя, казалось бы, всего — то предложил перейти на ты, но нет. Для нас обоих это важный этап.

— Хорошо — кивнула я всё ещё находясь в легком потрясении. Посмотрела на розовый закат с оранжевыми переливами, на синее небо и вновь на Егора. Он уже не улыбался, но его глаза по особенному горели. Как будто в них поместили маленькие огоньки. В какой то момент я поняла, что мы смотрим друг на друга относительно долго. Это заставило меня немного смутиться и отвести взгляд.

— Хорошо поиграли — сказала я, проведя ладонью по мягкой траве. — Надо как — нибудь повторить.

— Я не против уделать тебя во второй раз — ухмыльнулся он, и мои губы растянулись в озорной улыбке.

— Не обольщайтесь. Новичкам всегда везет. Таков закон фортуны.