Ровно год - Бенуэй Робин. Страница 7

— Нуждается. В прошлом году его матери пришлось продать дом, чтобы расплатиться с адвокатами.

Лео убеждена, что отец Брайдена получил по заслугам, и все же, глядя на парня, стоящего за прилавком в замусоленном фартуке, она хорошо понимает причины его подавленности.

— Хочу поговорить с ним, когда он выйдет на перерыв, — говорит она.

Мэдисон гневно взирает на нее из-за ноутбука:

— Серьезно? Кинешь меня ради Брайдена?

— Тс-с! — шикает Лео, и в этот момент жужжание кофемолки заглушает их разговор. — Я не собираюсь тебя кидать, просто быстренько с ним переговорю. Мы… э-э… не все выяснили.

— Боже, вы что, успели замутить на рождественской вечеринке?

Лео роняет голову, несколько раз стучит лбом о стол и сразу жалеет об этом: столешница ужасно липкая.

— Нет, мы не мутили. Брайден и Ист подрались.

— Я что-то такое слышала, — кивает Мэдисон. — Но все пропустила.

— Да уж. — Лео вспоминает, как Мэдисон с всклокоченными волосами и размазанной помадой спускалась по лестнице, а парень за ее спиной выглядел гордым и ошалевшим одновременно.

Мэдисон вздергивает брови.

— Estaba ocupada [3], — заявляет она, открывает ноут и нажимает кнопку питания.

Как только Брайден отходит от кассы, Лео выскальзывает в боковую дверь и направляется к тому месту, где вдоль обочины выстроились в ряд мусорные баки. Он уже там; сложив ладони лодочкой, прикуривает сигарету, затем выпускает облако дыма, а когда замечает Лео, его выдох превращается в шумный вздох.

— Что? — вскидывается он. — Пришла добить? У меня, если что, вторая почка осталась.

— Эм-м-м-м… — Лео водит носком по асфальту. — Я как раз об этом и хотела поговорить. Короче, мне ужасно жаль, что так вышло. Честное слово. Я повела себя отвратительно — просто взбесилась и, ну, приревновала, что ли.

— Приревновала? — Брайден со смехом опускается на бордюр. Чуть выждав, Лео присаживается рядом. Брайден ее не гонит, и тогда она подкладывает под бедра ладони. Спине холодно.

— Я понятия не имела, что вы с Ниной встречались, — тихонько произносит Лео. — Она мне не говорила, так что я узнала только в тот вечер.

Брайден качает головой, переваривая информацию.

— Так ты тоже в меня вкрашилась?

Часть благожелательности Лео тут же улетучивается.

— Нет! — отбривает она. — Я приревновала тебя к Нине, потому что ты, как выяснилось, знал о ней то, чего не знала я. Я считала ее лучшей подругой и думала, что в курсе всех ее секретов. Наверное, мне просто не по себе от мысли, что в сердце Нины оставались какие-то потаенные уголки, в которые мне никогда не проникнуть, понимаешь? И в одном из таких уголков она прятала тебя.

Отповедь произвела на Брайдена должное впечатление; медленно кивая, он затягивается. Ему хватает вежливости выдыхать дым в противоположную от Лео сторону, и она это отмечает.

— Можно вопрос?

— Да, я устроился сюда, чтобы помочь маме платить за жилье, — с нажимом произносит Брайден.

— Да нет, это меня не волнует, то есть волнует, но я о другом хотела спросить. — Брайден молчит, и тогда Лео отваживается: — Почему вы расстались?

Брайден скупо улыбается — впервые за все время, что Лео его видит.

— Имеешь в виду, почему она меня бросила?

Лео испытывает легкий прилив сестринской гордости.

— Ну да.

— Ей не нравилась моя машина. Типа, слишком пафосная. — Его улыбка делается чуть шире.

У Лео рождается мрачная шутка, и она решает ею поделиться:

— Какая ирония. Нина бы оценила.

— Ага, наверное, — соглашается Брайден. — По крайней мере, она не стала бы из-за этого меня пинать. В отличие от остальных.

Лео не знает, как реагировать, поэтому молчит. Брайден снова выпускает дым, водя носком кеда вдоль бордюра. Ждать, когда он заговорит, — все равно что наблюдать за нарастающей волной, и Лео ждет.

— Вот что я тебе скажу, — после паузы произносит Брайден. — Нина была… Я не был в нее, типа, влюблен, ничего такого, но рядом с ней… Короче, она просто была особенной.

— Рядом с ней ты чувствовал себя особенным, — говорит Лео.

— Понятное дело, в этой ситуации я выгляжу полным кретином, но ей больше нравился тот, другой чувак. Вест или как там его. — Конечно же, Брайден прекрасно знает имя Иста, но Лео его не поправляет. — Он просто нравился ей больше, что тут поделаешь. — Брайден пожимает плечами. Лео кажется, что сейчас он говорит не с ней, а с самим собой. — А потом она села с ним в гребаную машину и разбилась, вот и все. Этого не изменить. А знаешь, я ведь приходил, — продолжает он, и Лео, вновь вспомнившая яркий свет фар, крики, глухие толчки СРЛ [4], вздрагивает. — На похороны, — прибавляет Брайден. — Стоял позади всех, потому что опоздал, но я там был.

— Зря не подошел, — говорит Лео, однако Брайден лишь отмахивается, и дым от сигареты в руке прочерчивает в воздухе зигзаг.

— Не, я не по этой части. Просто хотел почтить ее память.

— Я рада, что ты был на похоронах, — едва слышно произносит Лео. — И мне жаль насчет всего остального. Правда.

Брайден опять пожимает плечами и затаптывает окурок пяткой.

— Забей. Жизнь — отстой, да?

— Временами.

Брайден фыркает и уходит обратно в кофейню.

— Увидимся, Лео, — бросает он на прощанье.

Лео так и сидит на тротуаре, пока не подходит Мэдисон.

— Целовались? — требовательно вопрошает она, уперев руки в бока.

Лео закатывает глаза.

— Ты слишком хорошо о нем думаешь, — говорит она и, пропустив подругу вперед, вместе с ней возвращается в зал.

8 марта. 204 дня после аварии

Когда на экране высвечивается имя и фото Стефани, у Лео падает сердце — примерно на уровень коленок. Кто в наше время звонит, а не пишет в мессенджер, тем более на приличном сроке беременности?

— Привет! — звучит запыхавшийся, взволнованный голос Стефани, и сердце Лео окончательно уходит в пятки. — Ты дома? Занята?

— Да — дома, нет — не занята. — По идее, Лео должна готовиться к понедельничному тесту по литературе, и, значит, сегодня ей обязательно нужно прочесть «Бегущего за ветром» [5]. Мама и тетя Келли отправились на экскурсию в какой-то ботанический сад. «Она что, забыла, что у меня дикая аллергия на все растения?» — пробормотала мама, когда Келли написала ей об этой поездке, однако запаслась антигистаминным и все-таки поехала. Лео планировала побыть дома, большую часть времени посвятив просмотру каналов на ютьюбе и соцсетей в телефоне, поскольку, по ее мнению, именно так и нужно проводить воскресенья. — У тебя все хорошо? — спрашивает она у Стефани. — Куда, черт побери, подевался отец? Разве на этом сроке он не должен круглосуточно находиться рядом с беременной женой? Каким же нужно быть нерадивым мужем, чтобы…

— О, все просто замечательно, котик. Извини, извини, мне просто пришлось подняться наверх, и я немножко запыхалась. Уф-ф! — выдыхает Стефани в трубку и коротко смеется. — А ты подумала, что я уже рожаю или что-то вроде того?

— Что-то вроде того. — Лео специально не углублялась в список всех жутких вещей, которые могут случиться с беременной женщиной за сорок, и надеется не знать о них как можно дольше.

— Еще раз извини. Но! Как бы мне уломать тебя сгонять со мной в Сан-Диего посмотреть кое-какую мебель? В местный антикварный магазин только что привезли комод, и он просто офигенный! Хозяин магазина позвонил мне и забронировал эту красоту за мной, но только если я приеду сегодня, а его ассистента как назло нет на месте, поэтому мне нужен помощник, чтобы погрузить комод в машину, а твой папа играет в гольф и… ох. — Стефани опять шумно пыхтит. — Честное слово, этот ребенок использует мои ребра как гимнастическую стенку!

Лео оглядывается на свой ноутбук, на книжку, которую она, скорее всего, не откроет раньше восьми вечера, и то не прочтет как положено, а лишь пробежит глазами. Эта книга — Нинина, из списка для чтения в десятом классе, и снабжена аннотацией, хотя и бесполезной. На полях то и дело мелькает комментарий: «Скукотаааа!», и Лео абсолютно уверена, что вопросы из разряда «Понравилось ли Нине данное произведение? Если да, то почему? Если нет, то почему?» на завтрашнем тесте ей не попадутся.