Дикие сердца (ЛП) - Джессинжер Джей Ти. Страница 29

Нат слушает еще несколько мгновений, затем настойчиво говорит: — Совершенно верно! Передай трубку Деклану прямо сейчас! Я тоже передаю Кейджу.

Она переворачивается, протягивает мне телефон и требует: — Тебе нужно поговорить с Декланом.

Я поворачиваю голову на подушке и смотрю на нее. Ровным голосом я говорю: — Натали.

—Не разговаривай со мной в таком тоне, Кейдж! Это важно! Младшую сестру Слоан похитил какой-то русский убийца по имени Малек, и в процессе в нее стреляли. Мы должны помочь найти ее!

Этот сукин сын.

Я сажусь и выхватываю телефон из ее рук. Рявкаю в трубку: — Начинай говорить, придурок.

— Пошел ты тоже, никчемный кусок дерьма. Ты имеешь к этому какое-то отношение?

— Я даже не знаю, про что ты говоришь.

— Нет? В вашей команде много наемников? Потому что у меня сложилось впечатление, что ты большой босс Братвы. И если это так, то ты должен точно знать, что, черт возьми, происходит на вашей территории. Или я переоценил твою силу?

Последняя часть произнесена с таким презрением, что у меня краснеет в глазах.

Я вижу его кровь. И его мертвое тело прямо посреди большой лужи.

— Просто переходи к сути, ирландец.

— Малек Антонов. Тебе знакомо это имя?

— Да. Он не находится под моей юрисдикцией.

Деклан кричит: — Вся эта чертова страна — твоя чертова юрисдикция, ты, чертов придурок!

Я закрываю глаза и медленно дышу через нос. Считаю до десяти. Когда я открываю глаза, Натали ходит обнаженная взад-вперед по кровати, грызя ноготь большого пальца.

То, что она так волнуется, — единственная причина, по которой я не вешаю трубку.

Тщательно контролируя свой тон, я говорю: — Он из Москвы. Ты не хуже меня знаешь, что в моей старой стране есть своя система подчинения.

— Не с нами, это не так.

— Мы существовали задолго до того, как возникла Мафия. Россия более чем в двести раз больше Ирландии. Все сложнее.

— Чушь собачья.

— Ладно. Хороший разговор. Проваливай к черту, Ирландец. Сердито глядя, я протягиваю телефон Нат. — Забери это у меня, пока я его не разбил.

Она сердито смотрит на меня в ответ, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. — Закончи разговор, Казимир.

Ебануться. Она называет меня моим настоящим именем.

Она называет меня моим настоящим именем только тогда, когда у меня с ней проблемы.

Кипя от злости, я снова подношу телефон к уху. — Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, где я могу его найти.

— Понятия не имею.

— Ты чертов лжец.

— Да. Но не об этом.

Громкая гэльская ругня выходит за рамки. Это делает меня счастливым.

Пряча улыбку, потому что Нат наблюдает за мной, я говорю: — Возможно, если бы ты не пошел на эту кровавую авантюру и не убил его брата, ты не оказался бы в таком затруднительном положении. Просто мысль.

— Я не знал, что он его брат! Они жили в разных странах! И ты знаешь, у скольких из вас, чертовых русских, одинаковая фамилия?

— Хочешь бесплатный совет? В следующий раз, когда захочешь убить кого-то из Братвы, не делай этого.

Он разражается чередой грязных ругательств, таких длинных и язвительных, что мне приходится держать телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть.

Когда наконец наступает тишина, я снова прижимаю телефон к уху. — Позволь мне внести ясность. Я не знаю, где он. Я его не контролирую. Я не давал ему разрешения прикасаться к сестре Слоан.

Следует короткое молчание. — Но ты знал, что он был здесь. Ты говорил с ним. Я могу судить об этом по твоему голосу.

Так что, возможно, этот мудак умнее, чем я о нем думаю.

Возможно.

— Я не имею никакого отношения к этому похищению. Даю тебе слово.

Он усмехается. — Твое чертово слово.

Я понижаю голос. — Да. Точно так же я дал тебе слово, что не расскажу никому из твоих друзей из ирландской мафии или другим семьям, кто ты на самом деле. Или с кем ты работаешь. Потому что, если бы я это сделал, мы оба знаем, что бы уже произошло.

Во время его паузы я чувствую, как в его голове вращаются колесики со скоростью миллион миль в час. Но он продолжает молчать.

— Спасибо, что не оскорбляешь мой интеллект отрицанием.

— Не за что. И я буду благодарен тебе, если ты не оскорбишь мой интеллект отрицанием.

— Нравится тебе это или нет, я говорю тебе правду.

— Я сейчас говорю не о Малеке.

Господи, он невыносим. Он ходит гребаными кругами. — Тогда о чем, черт возьми, ты говоришь?

— О твоей причастности к смерти Максима Могдоновича.

Он говорит это с такой абсолютной убежденностью, что я знаю, у него есть информация, которой у него быть не должно. Он не догадывается.

Он знает.

Черт.

Когда я на мгновение замолкаю, исключительно от удивления, Деклан говорит: — Ты помнишь Макса, да? Твой бывший босс? Погиб во время тюремного бунта, удобно подняв свою безжалостную задницу на первое место? Забавно, как это произошло. Интересно, что сказали бы твои парни из Братвы, если бы узнали, что ты все это организовал?

— Ты невежественный слизняк.

— А ты — банка мочи. Я хочу сказать, что мы оба знаем друг о друге то, чего не должны знать. Давайте сосредоточимся здесь на важном вопросе. Скажи мне, где я могу найти этого ублюдка Малека. Где он живет? Куда ездит?

— Говорю тебе, я не знаю.

— Ты понимаешь, что все еще должен мне за то, что я удалил твое досье из ФБР?

— Не монимаю. Я позволил Слоан пожить у нас, пока ты занимался своими делами. Твой опасный бизнес, который теперь дует тебе в лицо. Я не должен был этого делать.

Его голос повышается. — Послушай меня, ты...

— Я дал твоей женщине приют. Мой долг выплачен. Конец.

Следует молчание, такое долгое, что я думаю, он мог бы повесить трубку. Затем он говорит: — Если ты поможешь мне, я окажу тебе услугу. Одну услугу. Все, что ты попросишь. Без условий.

— Хорошо. Выстрели себе в голову.

— Все, что угодно, кроме этого, ты, чертов придурок.

Когда я не отвечаю, он подсказывает: — Ты знаешь, что то, что я предлагаю, ценно. Все, что тебе нужно сделать, это дать мне что-то, на что можно опереться. Дай мне место, где можно поискать. Дай мне, блядь, все, что поможет нам найти ее, и я буду должен тебе оказать услугу. Без вопросов.

Я обдумываю это.

Дюжина различных чрезвычайно полезных вещей, о которых я мог бы его попросить, проносятся у меня в голове. Хотя мне неприятно это признавать, Деклан О'Доннелл — могущественный человек.

Никогда не знаешь, когда пригодится иметь такого человека в долгу.

И я специально сказал Малеку, чтобы он не причинял вреда женщинам, пока он мстит. Я очень четко дал это понять. Теперь девушка была подстрелена в процессе похищения, которого не должно было произойти.

Не просто какая-то девушка.

Тот, о котором заботится Натали. Тот, которого она хочет, чтобы я помог найти.

Решение принято.

— Ладно, ирландец. Ты заключил сделку. Позволь мне сделать несколько звонков. Я перезвоню тебе, когда что-нибудь узнаю.

Я вешаю трубку, прежде чем снова услышу его раздражающий акцент.

Затем, под нервным взглядом Нат, я начинаю набирать номер.

23

Райли

Боль повсюду.

В основном у меня в животе, но также повсюду во всем теле, везде сразу. Каждый вдох — агония. Малейшее движение — пытка. Даже воздух, задевающий мою кожу, причиняет боль.

Это так больно, что я хочу умереть.

Мои глаза закрыты, а разум вялый, притупленный тупой силой боли, но я все еще смутно осознаю, что меня окружает.

Я чувствую запах антисептика.

Я слышу слова, произносимые тихо на иностранном языке.

Я чувствую холодный укол металла, когда в мою руку вводят иглу, затем слабое жжение в вене.