Возгарка II (СИ) - Ахметшина Ксения. Страница 27

Мертвяк прыснул:

— Смотрю, уже оценила прелесть крупных городов. Ничего, по ночам здесь лучше. Не так людно, не так шумно и не так смердит — золотари как раз после заката всё вычищают.

— А знаете, вы ошиблись на счёт зуда, — сообщила я, когда вампир выбрался и присел на тахту, засовывая ноги в штанины.

Его выразительная бровь со шрамом скептически приподнялась.

— Покажись-ка, — поманил он пальцем, а когда подошла, взял мой подбородок и покрутил голову, рассматривая раскрасневшиеся щёки. — Ты кремом мажешь? А, да, чую, что мажешь. Ладно, разберёмся позже. Мне сейчас некогда с тобой возиться, уж извиняй.

Он продолжил собираться, а я спросила:

— Так вы завтракать-то будете?

— Некогда, потом поем, — с этими словами вампир умчался в ночь.

Немного обидевшись, я сняла котелок и поставила остывать на треножник.

Сперва решила подуться, потом вспомнила, что забыла спросить про храмы.

Решила не дуться, ведь тогда не расскажет.

После произошло кое-что стыдное.

Глядя на исходящую паром посудину, я почувствовала приступ любопытства.

Ну, он ведь меня подначивал попробовать…

Сперва хотела сунуть палец в котелок, но бабушка меня от такого отучила, когда я была ещё совсем маленькой, а возвращаться к дурным манерам не хорошо. Да и Рихард может узнать, что я пальцы поласкаю в его кушанье… Ещё котелок на голову наденет. Нет, спасибо. Лучше культурно, ложечкой.

И вот я смотрела на красную жидкость, наполнившую столовую ложку.

Понюхала — ничего так. Попробовала на язык и… засунула всю ложку в рот.

Кровь оказалась вкусной.

Солоновато-медная, с какими-то невыразимыми нотками…

Стало противно от себя.

Я быстро помыла ложку и убрала, вытерла руки о передник.

Покосилась на котелок.

Ведь там ещё так много…

Вышла из каюты, чтобы держаться подальше от этого сумасшествия.

Я же не вампир, я ещё человек, мне не полагается хотеть крови, так ведь?

Глава 11. Рихард фон Шнайт

Похоже, моя юная пиромантка созревает быстрее, чем я думал.

Нехорошо, ой как нехорошо…

Я не сразу связал одно с другим, но теперь понимаю, что её проблемы с солнцем могут иметь вовсе не психологические причины. Блин, я даже не знаю… Хреново, что она пила мою кровь. Скорее всего, девчонка выживет, но переход вряд ли получится легким и непринуждённым.

Войко встретил меня кипой бумаг: недовольные заказчики грозились подать иски о взыскании неустоек. Даже те, кто успел забрать груз и заплатить за него, хотели вернуть часть деньжат обратно. Тяжёлые, сука, будни простого фрахтовщика… В качестве вишенки на торте мой помощник доложил, что к нам уже заглянула пара ребят, которые привыкли решать подобные вопросы без лишнего шума и бумаг. Им пришлось заплатить сразу — я предупредил старпома, чтобы не артачился, хотя надеялся, что их визит состоится после заката.

Единственный способ теперь выйти хотя бы в ноль — разобраться с исковиками.

С этой гадкой проблемой я отправился в портовую управу. После, не сильно преуспев, заглянул в банк. Класть деньги на счёт не стал: наверняка ведь придётся раскошелиться. Просто убрал на хранение документы на Ярочку. Да, они оформлены на подставное имя, которым я пользуюсь для ведения бизнеса.

И которое придётся сменить, ведь оно наверняка стало известно Вальдемару.

Вероятно, нам следует свалить, ничего не заплатив недовольным заказчикам и не отдав оставшиеся грузы — считай, украв. Перекрасить судно, сменить название, оформить новые документы и резко поменять маршрут. Но пока не хочется рубить с плеча, ведь я не знаю, как именно дядюшка разыскал меня. Возможно, уничтожение алайсиаг отвело беду, если он пустил их по следу, не зная моего судна…

Хотя, что это я? Глупые утешительные фантазии! Разумеется, меня сдал паскудный гадёныш Ветцель, а значит, Вальдемару известно всё. Даже появление в моей жизни маленькой рыжей девчонки не осталось для него секретом.

— Das ist alles Scheiße, — собственный голос прозвучал неожиданно глухо, левая рука непроизвольно полезла в волосы, пока правая стягивала треуголку.

Только что сообразил, что произойдёт, если герцог узнает об её огненных талантах. Нет, этот секрет не должен всплыть. Придётся действительно валить впереди собственного бушприта.

Я мерил портовую площадь широкими шагами, вернув головной убор на место и задумчиво сунув руки в карманы кафтана, когда дорогу мне преградила тёмная фигура.

В ночи блеснула сталь.

— Так вот ты где, каналья! — раздался мужской голос.

Темнота не скрыла противника от моих вампирских глаз. Да и какая темнота при таком количестве фонарей? Так, лёгкий полумрак, играющий на тщательно выбритом лице и складках капитанского наряда, очень схожего с моим, но более вычурного — даром что без кружавчиков. И пах этот позёр весьма характерно.

Дорогой парфюм неплохо замаскировал естественный для моряка запах дёгтя, но ощущение сородича возмущает не только обонятельные луковицы, нет, мы почти не пахнем, это скорее нечто метафизическое, ощущение психической силы.

Ты просто знаешь, что рядом вампир.

Не погрузись я так основательно в раздумья, колокольчики в башке зазвенели бы гораздо раньше. Но это же город, здесь полно кровососов, не будешь ведь делать стойку на каждого?

Волосы вампира выбивались из-под треуголки густыми каштановыми кудрями, а в глазах блестела такая же сталь, что в руке.

Абордажная сабля, только с более прихотливой защитой кисти, чем у меня, пошла в атаку. Резким движением я вытянул ей навстречу собственное оружие.

Звон, искры, серия ударов.

Вечер перестал быть, сука, томным.

Подстерёгший меня гадёныш полыхал несдержанным энтузиазмом, а в улыбке выпирали клыки. Страусиные перья на шляпе невесомо трепыхались в такт резким движениям. Я уходил от атак, парировал и делал ответные выпады. Мышцы разогревались, сердце ускоряло темп. Но один удар я всё же пропустил: едва успел отпрянуть. Лезвие скользнуло по щеке, выпуская на кожу холодные потёки крови.

— Это тебе за прошлый раз! — воодушевлённо бросил расфуфыренный бретёр.

Неприятное воспоминание тут же кольнуло шилом под дых: вспомнился воронёный клинок Вальдемара, так же ловко скользнувший по моему лицу. Шрам, рассекающий бровь, тут же неприятно зачесался.

Рассвирепев, я крутанул боковую восьмёрку с разворота, и на выходе из неё обух поддел клинок противника. Тот едва сумел удержать оружие, которое дёрнулось вверх, но грудь от моего выпада всё же спас, резко отпрыгнув назад. Примерившись ещё разок-другой, я стал обходить его, выискивая слабость в обороне и продолжая демонстрировать гибкость кистевого сустава во фланкировке.

— Красуешься, подлец! — сказал он, снова оголяя клыки в усмешке. — А если так!

Несколько быстрых движений, и заточенное лезвие прошло у меня над головой. Уйдя перекатом, я подскочил и принял его атаку, отведя локоть вниз. Тут же провернулся на каблуках, снова встречая противника лицом и возвращая любезность.

Он отступил, но сразу шагнул обратно, сокращая дистанцию и делая выпад.

Крепко сжимая рукоять, я принимал удары вражеского оружия и наносил ответные.

Мы наращивали скорость и перемещались по ночному порту, привлекая всё больше внимания рабочих ночной смены и экипажей судов.

Не переставая улыбаться, противник заскочил на бочку с дёгтем, оттуда на ящик неизвестно с чем. Я последовал за ним. Мы махали саблями и перемещались по чужим товарам, которые прямо сейчас кто-то собирался забирать, а потому на нас орали дикими голосами и грозились вызвать портовую охрану.

Сталь звенела, передавая напряжение костям.

Высекаемые искры вполне могли подпалить опасный груз, но обошлось.

Чтоб не мешать рабочим, мы перескочили на широкий каменный парапет и теперь танцевали с риском падения на камни, обдаваемые волнами разбушевавшегося к ночи моря. Разок-другой мне пришлось подпрыгнуть, пропуская длинную полосу стали под сапогами. За это я заставил неприятеля позаниматься акробатикой. Выйдя из сальто, он не сразу успел отреагировать, так что лезвие моей сабли коснулось его шеи.