Гость из будущего. Том 1 (СИ) - Порошин Влад. Страница 47

Я резко обернулся и увидел компанию из пяти человек. Уж не знаю, по какому образу и подобию создавал их Бог, но настругал он этих хулиганов из одного материала, замешенного на наглости, тупости и мерзости. Вихляющие походки, сутулые спины, широкие штаны и кепочки натянутые на глаза, и в дополнение ко всему непременная борзая распальцовка.

— Бааа, да это Гурченко? — присвистнул другой паренёк и пропел, — пять минут, пять минут.

— Мальчики, мы вас не трогаем, идите своей дорогой, — испугано пробубнила Людмила Марковна.

— Да не проблема, но за нашу скамеечку придётся заплатить, — сказал лидер этой кодлы. — И кстати, к девушкам у нас претензий нет. Я правильно сказал, пацаны?

— Точняк! Пусть мужички платят за нашу скамеечку, по трёшке с носа, ха-ха, — добавил «певец» и тут же загорланил воровскую песню, — а на черной скамье, на скамье подсудимых, сидит дочка красотка и молоденький вор.

Я краем глаза заметил, что наши актрисы не на шутку перепугались, а Лёша Герман и Женя Татарский, тяжело вздохнув, полезли в карманы за деньгами. По сути, решение откупиться — было верным, у этих «божьих созданий» наверняка имелись и заточки, и ножи. Но вдруг внутренний голос мне шепнул: «Бей первым, если хочешь жить». К этому моменту я практически уже протрезвел, поэтому папку с бумагами бросил на асфальт вполне осознано. И как только хулиганы опустили глаза вниз, я выдал такую мощную и стремительную комбинацию, которую начал левым прямым, а продолжил правым, что сегодня наверняка бы сдал на КМС.

Четыре резких и хлёстких удара — двое лежат, двое держаться за лицо, из которого капает кровь. К сожалению, моя левая более слабая рука чуть-чуть подвела. Но и без того молниеносный выпад произвёл на противника ошеломляющее впечатление. Плюс на помощь вовремя пришли наши замечательные актрисы, которые так звонко и громко заорали: «Милиция! Помогите!», что пятый хулиган бросился бежать.

Только вожак кодлы, которого я первым зацепил слабой левой рукой, успел вытащить заточку и ткнул ей меня в живот. Как я ушёл с линии атаки, как выполнил правый апперкот, сам не разобрал, настолько всё быстро произошло. Хулиган хряпнулся на попу и удивлённо захлопал глазами, так как его заточка застряла во внутреннем кармане моего расстёгнутого пиджака. И лишь тогда он бросился бежать, тем более остальные его подельники уже мелькали пятками вдоль аллеи Александровского парка.

— Лихо, — потрясённо пролепетал Женя Татарский.

— Во-во, не буди лихо пока оно тихо, — буркнул я и, вытащив воровскую заточку, спрятал её ручкой вниз в пробитый внутренний карман. — Товарищи, ко всем одна большая просьба, никому на киностудии об этом инциденте не рассказывать. И так уже про меня сочиняют чёрт-те что.

— А я теперь думаю, что про карты — это была правда, — высказалась Татьяна Доронина. — Вы же сами всё видели, девочки.

— Не знаю, не знаю, — помотала головой Елена Добронравова, — возможно про карты — это была сплетня.

— Хватит спорить о пустяках, поехали в ресторан, — проворчала Людмила Гурченко, — пока сюда ещё кто-нибудь не нагрянул.

Домой, в родную коммуналку, я вернулся примерно к девяти часам вечера. У меня после конфликта с хулиганами вообще не было никакого настроения, чтобы ехать в «Парус». Единственный пиджак порван, к старым пятнышкам крови на нём, добавились новые пятна той же самой красной субстанции. Левый кулак опух из-за того, что в пылу драки произошёл самый обычный ушиб костяшек. Поэтому до ресторана, который располагался на Невском проспекте в гостинице «Европейская» я проехался скорее в качестве охраны.

А там, выпив кофе и посмотрев, как мои коллеги заливают стресс коньяком, я быстро откланялся, сославшись на то, что надо работать над сценарием. Правда, ещё полчаса меня уговаривали остаться, особенно настаивал актриса Елена Добронравова. Но когда я выложил последний козырь, что меня дома ждёт невеста, Елена Борисовна отступилась и произнесла слова Фаины Раневской: «Хороших мужиков разбирают ещё щенками». Я же заметил, что не из каждого хорошего щенка вырастает хорошая собака, и потом мужчины — это тоже люди, а не бессловесные друзья человека.

Хотя надо признать, что про невесту я соврал. Во-первых, подобного разговора между мной и Нонной пока ещё не состоялось. А во-вторых, Нонна Николаевна сегодня работала допоздна и должна была со съёмки поехать в гостиницу, чтобы как следует выспаться и отдохнуть. Однако когда я переступил порог коммуналки, дверь в мою комнатушку была подозрительно чуть-чуть приоткрыта. На моём лице мгновенно нарисовалась хитрая улыбка, ведь один ключ собственноручно был торжественно вручён Нонне. Поэтому я распахнул дверь и громко продекламировал:

— Кто лежал на моей кровати и помял её⁈ Или завтра разберёмся? — пролепетал я в следующий момент, потому что за письменным столом кроме Нонны сидел и дядя Йося Шурухт, нежданные гости пили кофе с пончиками и о чём-то мило общались. — Это как следует понимать? — пробурчал я.

— А так и понимай, — всплеснул руками дядя Йося, — завтра рано утром тебе нужно быть на съёмочной площадке, иначе беда.

— И не подумаю, — хмыкнул я в ответ.

Глава 19

Есть у некоторых людей одна плохая привычка, не разобравшись, сразу кричать и скандалить. Ведь ясное же дело, что если человек припозднился, то он был на работе! А иначе как построить социализм в одной отдельно взятой стране, если не перевыполнять выполнять план, и если не думать о яблонях на Марсе? Освоение космоса опять-таки требует максимального мысленного напряжения и полёта фантазии. И хоть летит один Юрий Гагарин или допустим, Герман Титов, но мысленно-то напрягаются все, замерев у репродуктора или читая свежую прессу. Нет, в наше современное прорывное время нас, мечтателей-шестидесятников, ругать за рабочий перегар и поздний час никак нельзя. Потому что мы все как один устремлены в счастливое будущее, а счастливые часов не наблюдают. Вот так.

— Я спрашиваю, где ты был? — топнула своей прелестной ножкой Нонна.

— А я спрашиваю, почему ты отказываешься работать с «Зайчиком»? — прикрикнул дядя Йося.

— А меня интересует, мы будем строить коммунизм в ближайшем будущем или нет? — я попытался перевести разговор на более глобальные и значимые вопросы мироздания.

— Я как дура прибежала раньше времени, сварила кашу, накормила вашего коммунального кота, сижу тебя жду, а ты где-то шатаешься? — выпалила актриса.

— Прежде всего, надо думать не о коммунизме, а о «Зайчике»! — продолжил голосить Иосиф Фёдорович. — Не будет «Зайчика», не будет денег!

— Аполитично рассуждаешь, дядя Йося! — вскипел я. — И, кстати, при коммунизме денег и так не будет. Посадил картошку, выкопал, съел, и всё абсолютно бесплатно.

— Я сегодня услышу ответ на мой вопрос или нет? — Нонна вновь топнула ножкой.

— Меня тоже это интересует, — поддакнул дядя Йося.

— А мне интересно, что мы будем есть, когда слопаем свежий урожай? — сделала я обиженное лицо. — Сядем, обсудим?

— Пока ты не ответишь на мой вопрос, я никуда не сяду! — актриса категорично скрестила руки на груди.

— А я никуда не уйду, пока ты не согласишься работать на картине! — дядя Йося Шурухт стукнул кулаком по столу.

На шум в мою комнату заглянул сосед Юрий Иваныч. Наши двери находились в непосредственной близости друг от друга, поэтому дискуссия на повышенных тонах долетала до его домочадцев почти дословно.

— Ян, ну что за шум? У меня дети не спят.

— Уже закругляемся, — кивнул я. — Вы представляете, дядя Юр, до чего докатились на загнивающем западе? Только вчера на Бродвее открыли общественный туалет, а сегодня уже всю кафельную плитку загадили. Как прикажете нам, простым советским людям, на это реагировать?

— Ты всё шутишь, а у меня дети, — обиженно пробормотал сосед.

— Всё, сигнал услышан, — я ещё раз покивал головой. — Кстати, Юрий Иваныч, у меня к вам будет деловой разговор по поводу одной «халтурки», завтра пообщаемся.