Театральный маньяк - Бабицкий Стасс. Страница 10

Что-то щелкнуло – нет, вот реально, будто кто-то за спиной пальцами хрустнул. Славка даже обернулся и посмотрел, нет ли кого сзади… Озарение! Как у сыщиков в книжках. Итак, в высотке на Баррикадной ему рассказали, что снайпер тоже крутился возле «тарелки». Может, заранее знал, какой оттуда открывается обзор?! Потому что бывал там раньше!

– Мне нужны точные данные, – стажер махнул рукой на пластиковые кругляши, – кто и когда устанавливал эти штуки.

Майор тяжело опустился на скамейку. Раненых полицейских уже увезли в больницу. Врачи скорой помощи сказали, что сделают все возможное. Но как-то дежурно, не излучали они уверенности.

А вокруг – как на картине художника Ярошенко, – жизнь текла своим чередом. Дворник сыпал песок из ведра, маскировал темно-красные пятна на асфальте. Прохожие, что шли от метро, вполне предсказуемо шарахались от оцепления. Ускоряли шаг – быстрее, бежим, подальше отсюда.

Кстати, почти никто не курил. Вот один мужичонка вытянул из кармана смятую пачку, вздохнул и сунул обратно. Девушка щелкнула зажигалкой… Тут же заозиралась, завертела красивой головой. Страх и ужас! Как будто раньше не замечали предупреждение: «курение убивает». Хотя люди так устроены, что начинают креститься, только когда гром грянет. Или выстрел. Ведь одно дело – читать буквы. Кого сейчас надписями напугаешь? Совсем другой расклад – получить пулю… А пока ни разу не было, чтоб Минздрав стрелял в людей без сигареты.

Следователь до сих пор не разгадал: почему. За что маньяк ненавидит курильщиков? Предположим, в детстве его поймал дед на огороде и больно высек. За то, что петрушку воровал – зажевать первый никотиновый опыт. Психическая травма на всю жизнь, ненависть и маниакальное желание убивать. Возможно? Чушь. Это самого Кольцова в возрасте 9 лет так отучали от курения. Дед лупил портупеей, а был он замполит, рука тяжелая…

Ладно, допустим маньяк – сумасшедший врач. Или и впрямь, чиновник министерства здравоохранения. Заработался. Сбрендил. Пошел убивать. Но нет, тоже ерунда. А снайперская подготовка? Профи ведь стреляет.

– Он больной!

Майор поднял голову.

– Меня по дороге осенило, – взахлеб объяснял Руслан. – У него рак легких. И если этот факт, пусть даже не слишком реалистичный, принять – картинка сложится.

Вот досада. Второй раз его обыгрывает мальчишка-газетчик!

– Докурился, значит?! – вздохнул майор. – А теперь и остальных вот таким странным образом предупреждает о вреде этой привычки?

– Ну, к проблеме-то внимание привлек, согласитесь. Посильнее, чем картинки на сигаретных пачках. Многие паникуют, вот даже наш шеф-редактор на днях бросил курить.

– Да? Жаль, жаль…

Руслан возбужденно расхаживал вокруг скамейки. Когда захватывала идея, он становился похожим на спаниеля: нос по ветру, лапы беспокойно подергиваются. А глаза грустные.

– То есть благое дело затеял Минздрав, по-твоему? – Кольцов зашел с козыря, хотя и понимал, что это жестоко. Но очень хотелось уесть этого умника. – А Людмилу твою и остальных, получается, не жалко. Если вся Москва бросит курить в один день… Значит, убийство женщин, стариков, детей – все не зря?!

Журналист нервно сглотнул. Но нашел в себе силы продолжать.

– Маньяк, скорее всего, неизлечим. А значит и остальных курильщиков тоже записал в смертники. Автоматически. Считает, раз связались с сигаретами – подписали себе приговор. А он приводит в исполнение, по ускоренной программе. Мозг обреченного хватается за соломинку: успеть сделать что-то важное, чтоб помирать не зря. Этот придумал себе миссию, избавить мир от табака. Может, думал так: застрелю пару десятков людей, а остальные резко бросят и спасутся. А может, решил, что ему дали знак свыше и надеется таким образом исцелиться. Кто знает, что у психа в голове, – Руслан пожал плечами. – Тут важно другое. Если маньяк болен и ему стало хуже… Онкология же страшная штука. Боль так скручивает, что…

– Мог начать промахиваться, – согласился Кольцов. – Потому и ребята наши живы.

Через десять минут подошел сержант. Подтвердил: на крыше те же гильзы, что и на прежних точках Минздрава. Замок опять не взломан, а открыт ключом. Правда, на этот раз не удалось уйти бесследно. Нянечка, которая присматривала за малышом в угловой квартире на последнем этаже, слышала не только выстрелы, но и хриплый кашель. Да-да, как раз стояла у открытого окна. Еще удивилась – вот, кто-то же простудился в самую жару…

– Значит, надо проверять не алиби, – подытожил майор, – а диагноз.

Славка сидел на газоне, поджав ноги. Как йог какой-нибудь. Хотя, скорее, как пьяный хулиган – волосы всклокоченные, бормочет что-то несвязное, Вокруг разбросаны тетрадки и журналы из ЖЭКов. А на коленях, придерживая рукой, держал самую главную улику.

За нее пришлось сразиться с самой Нинель Юрьевной, кадровичкой солидной фирмы «Антенны премиум». С мегерой в кольчуге из «не положено», «категорически» и «сейчас вам не 37-й год!». Это была эпическая битва, но стажер ее выиграл. Получил список бригад, занимавшихся установкой, настройкой и обслуживанием спутниковых антенн на тех самых крышах.

Пофамильный!

Сложность была в том, что таких – аж сорок человек. И даже если все были разбойниками, как найти среди них Али-Бабу? Только методом просеивания. Берем первую фамилию из списка и ищем в журналах учета. За два года. Если нет совпадений, берем вторую фамилию…

Согласен, проще мешок гороха от чечевицы отделить. Тут вам не Яндекс с поисковыми запросами за долю секунды. И не гениальные умозаключения Пуаро. Тупая, нудная работа. Совсем не то, на что ты, Славка, рассчитывал.

Но другой дороги нет. Возможно, сейчас маньяк как раз смотрит в оптический прицел на очередную беззащитную жертву. Лучше выбросить эти мысли из головы. Отвлекают. Изучаем список дальше – номер семь. Сазанов Евгений Александрович…

– Кольцов, слушаю, – ответил хмурый голос майора. Он только что соскреб с ковра в генеральском кабинете остатки своего достоинства. И готовился засунуть их, по совету все того же генерала, в «сам-знаешь-куда». Если к утру преступник не будет взят под стражу – позорное увольнение перед строем. Хорошо еще, сослуживцев не заставят плевать ему в лицо или бить по щекам, как в корейской армии. Или заставят? Судя по настроению начальства, очень может быть…

– Кирилл Аркадьевич, я нашел Минздрава, – у Славки не осталось сил и эмоций, чтобы радоваться. Голос звучал буднично, как будто таблицу умножения повторял. – Три раза проверил, не может быть ошибки. Записывайте адрес, берите ордер и группу захвата.

Следователь черкнул в блокноте – ехать далеко, в Отрадное.

– Точно он?

– Единственный, кто работал на всех объектах и имел доступ к ключам. Я сижу напротив подъезда, на кухне у него горит свет. Окно нараспашку, видно как он там ходит и…

Кольцов только хотел сказать стажеру, чтоб не лез на рожон – но связь неожиданно оборвалась.

Всю дорогу майор матерился. Не переставая. Популярный в полицейских кругах музыкант Сергей Шнуров насобирал бы тут идей на два новых альбома. Даже на три. А все потому, что время от времени, набирая славкин номер, слышал в трубке: абонент временно недоступен.

В одну из пауз пробился вызов от Егора Басова. Толковый опер, умеет работать быстро.

– Кир, ты просил пробить по базе. Но у нас тут практически ничего нет. Зуйко Роман Григорьевич, 49 лет от роду. Холостяк. Позвонил участковому, говорит – хороший мужик, не пьющий, не дебошир. Каждую весну во дворе скворечник вешает. Ветеран войны в Афганистане, между прочим.

– Мы снайперов тех лет не проверяли, – задумчиво протянул Кольцов. – Решили, что «афганский синдром» уже давно никого не мучает, живут спокойно.

– А-а-а, ты своего маньяка поехал брать? Удачи.

– Спасибо, Егор, буду должен. Вот доведется тебе ловить…

– Тьфу-тьфу-тьфу! – заворчал Басов. – Накаркаешь еще.