Сломанная кукла (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 26

- М! Так это заказ? - усмешка.

- Это благодарность.

- За что?

- За то, что помогаете. За то, что Вы готовы "встретить" плохого человека, чтобы спасти незнакомую девочку.

- Хочешь о нем рассказать.

- Его зовут Алишер.

- Какое красивое имя.

- Да. Когда я встретила его первый раз, я подумала именно это - какое красивое имя! - с горечью кусаю губы. - Он подарил мне цветы. Огромный букет белоснежных роз. Шипы впились мне в ладони. Это последнее, что я помню...

- Прямо как в Спящей красавице.

- Да. Только разбудил меня не принц.

Руки мои вздрагивают, прицел вываливается из них. Ольга перехватывает.

Совершенно некстати со мной случается паническая атака. Закрыв глаза, я дышу по квадрату, пытаясь ее пережить. И выжить от этого разъедающего меня адреналина.

И чувство, что я уже взрослая и чем-то управляю просачивается сквозь пальцы как песок.

Я даже собой не управляю!

От беспомощности перед этим от обиды по щекам бегут слезы.

- У тебя ПА? - спокойно.

Трясясь, киваю.

- Сейчас пройдет… - двигаю беззвучно онемевшими губами.

- Хочешь, я тебя вылечу?

Киваю.

- Сейчас...

Слышу, как она гремит чайником.

- Открой рот, - тянет вниз мою челюсть. - Глотай. Ты должна усвоить, что из жертвы тебе нужно превратиться в хищника. И это всё пройдёт.

Ощущаю какие-то сухие кусочки и порошок с землистым привкусом. С трудом проталкивая их в горло. Ольга даёт мне запить.

Я не могу превратиться в хищника. Я рождена жертвой. Что я могу? Только искать защиты.

Ложусь лицом на руки на стол.

Интенсивность спадает потихоньку.

- Что это? - обессиленно выдыхаю я.

- Растительный аналог фенибута пролонгированного действия, микродозинг. Купирует тревожность. Побочка - яркие реалистичные сны. Ложись…

- Я тут посижу, - мне хочется рядом с ним.

- Ну с ним и ложись, - словно читает мои мысли Ольга.

Но у него такие широкие плечи, что занимают всю ширину лавки. Едва удерживаясь на краешке, прикладываюсь к нему на плечо щекой. Разворачивается на бок, подтягивая меня к себе плотнее.

- Отключайся. Ты здесь в безопасности. Я за вами присматриваю.

- Благодарю…

Глава 34 - Честно

Чувствую сквозь сон, как Божена несколько раз ложится ко мне и встаёт. Но проснуться не могу. Градусы делают свое дело и держат меня во сне. Мне нужно отдохнуть, скоро новый марш-бросок. Здесь безопасно, тепло…

Под алкоголем сны мои тяжёлые. Я чувствую себя зверем. Жестоким, бесчеловечным, не сомневающимся в том, что я не тварь дрожащая, а право имею.

Тупо пульсирует и ноет лицо, это очень раздражает.

Снится лютая муть. Детство. Отчим. Мамка. Как вернулся после армии. Как разъебал отчима, поломал ему руки, подправил челюсть. И как мамка давала против меня показания.

От этого невыносимого чувства ее предательства, что живёт со мной с раннего детства временами хочется выть.

Хотя мне похуй давно. На все похуй.

Но во снах всё иначе и раны живы.

А потом мой комбатя быстро оформил меня по контракту в горячую точку, чтобы меня не посадили.

Ранили. Вернулся. Бухал. Трахался. Куролесил.

Очень хотелось почувствовать жизнь. Вышло сумбурно, грязненько и пусто. Ну видимо, другого мне с моим анамнезом не дано. Да я и не хочу.

В тайге я человек, полноценный. В городе я - животное.

Ещё раз разъебал отчима. Хотел втащить и мамке за малодушие и подлую натуру. Но рука на женщину не поднялась. Не смог.

Опять свалил по контракту.

Перестрелял к хуям пленных гнид, которых хотели поменять на нашего подполковника, который - тоже тварь и роту наших положил, чтобы рисануться и награду получить. Его порешили в ответ на расстрел их боевиков. Туда всем и дорога.

Это не посттравматический, нет. Расстрелял расчётливо по общему решению с пацанами. Полевой суд, блять. Взял вину на себя. Совестью не мучаюсь, ни о чем не сожалею.

Правильно понимающие ситуацию люди отмазали посттравмой и невменяемостью. Потом лишние диагнозы сняли. Началась тайга… Я задышал и почувствовал себя человеком.

А вот ору и вскакиваю я по ночам - это посттравматический, но из детства.

Мечусь, не в силах вырваться из сна. Ощущаю, как Божена успокаивающе гладит меня.

Злюсь на неё. Потому что снится, как она ластится к Варгу и он щелкает зубами, ранит ее.

Дура...

Кто же к дикому псу в морду лезет с нежностями?

Мне жалко ее нежное лицо.

Я ругаю ее во сне, ору, рычу. А она не слушается и делает своё. И теряя границу с явью, отбрасываю с груди ее руку.

Слышу, как играет в нарды с Ольгой.

- Не поспала совсем.

- Не засыпается.

Кости стучат.

- Видишь, как ты играешь, Божена? Ты бежишь, теряя свои позиции. Ты играешь как жертва. А я играю как хищник. Я расставляю тебе ловушки и преграды. Попробуй сменить тактику. Не думай как жертва. Думай как хищник. Лови меня, зажимай, блокируй. И побегу я...

Но в моем сне зажимают ее, а не она. Мансуров трогает ее. А она боится сопротивляться.

И откуда то всплывает ее шепот, что Алишер - красивое имя.

И розы... розы... Почему-то белые.

И вместо каких-то адекватных происходящему чувств, я испытываю дикую ревность. Что не Гордей у нее красивое имя, а Алишер.

И вот уже вместо него, я зажимаю ее, а она все также не сопротивляется, словно послушная кукла. И мне не стрёмно это делать! Мне хочется… А с хуя ли?

Варг рычит и вокализирует воем.

- Кто там еще? - Ольгин голос.

Слышу, как Ольга переламывает ружье. Досылает патроны.

Резко подрываюсь в положение сидя. Толкаю нечаянно Божену, соскакиваю с лавки.

Вылетаю за дверь. Варг убегает вперёд. В сторону реки. Значит, не медведь.

Вдалеке выстрел ракетницы. Зеленый.

- Свои... - синхронно произносим мы.

Возвращаемся.

- Пойду, прогуляюсь, встречу, - одевается Ольга, - мало ли...

За спину надевает ружье.

- Кто это? - с тревогой ловит мой взгляд Женя.

- Свои, - бурчу зло.

С шипением, дёргаю рукой к лицу, пытаясь остановить болевые рывки на ране.

- Черт...

Достаю ещё самогон, выпиваю полстакана. И обезбол и дезинфекция. Он долбит в голову и хочется сразу курить.

Я себя такого не люблю. Вот такого, каким проснулся.

Упираюсь бедрами в стол и присаживаюсь, пытаясь очнуться из этой мути, что снилась. Мочу кусок бинта в самогоне и собираюсь духом, чтобы приложить к ране.

- Можно я? - на цыпочках подходит ко мне Женя.

Встаёт у меня между бедер. Опустив взгляд, смотрю на ее тонкую талию. Не слушаясь, взгляд ползет вверх, ощупывая ее фигуру. Чересчур хрупкая. Но это иллюзия, да?

У нее красивая шея. Словно вырезана из мрамора. Серьга покачивается...

Облизываю жадно губы.

- Воспалилось... - шепчут пухлые губы.

Болезненно хмурясь, она отрывает пластырь с моей щеки.

Кладет на ладонь мокрый бинт. И прижимает.

- Ааа! - с шипением сжимаю кулаки от болевого шока.

- Прости... Прости... - шепчет она, держа на ране бинт.

И дует на щеку, словно это может помочь.

Щеку мощно дёргает. И мне хочется рефлекторно втащить ей, словно она источник этой боли и не отпускает меня.

Кладу ладонь ей на солнечное сплетение, но не позволяю себе не оттолкнуть, не отстраниться самому.

Боль становится менее острой, но не менее мучительной.

- Мм, - зажмуриваюсь впиваясь зубами в губу.

- Ччч... - шепчет она прямо мне в губы, с трепетом поглаживая с другой стороны по лицу.

И мое дурное тело, которое вырвалось из под контроля от болевого шока, вдруг отчего-то решает что у него секс.

Дёргая ее за талию к себе, вжимаюсь в сочные губы, не целуя.

Равно и испуганно выдохнув, она замирает на мгновение. Но тут же оттаяв, целует меня сама. Неуверенно и неумело. Больше скользя губами по моим.