Адвокат вольного города 3 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar". Страница 17

— По адвокатскому, — спокойно ответил я и показал удостоверение. — Как его зовут, Вы говорите?

— Давайте мы машинку проверим, чтобы сначала отработать мои вопросы. А потом уже — начальство. Вы же не возражаете? Или у адвокатов есть какой—то иммунитет вроде дипломатического?

— Есть у меня иммунитет. Как у адвоката и как у дворянина. И всё же, давайте я не буду ссылаться на него, а и правда, осмотрим, проверим, потому что мне скрывать нечего, так что давайте соблюдём общий порядок.

— Это правильно, — одобрительно кивнул пограничник.

Проверка на границе, хотя буквально это и не была граница — это изучение документов, потом бардачка, багажника, вещей, даже меня самого.

Вообще пограничники на границе действуют в стиле «сам себе режиссёр», объединяют много государственных функций, могут задержать, то есть совершить арест, могут расследовать преступления, изымать вещи и транспорт, применять силу и ещё много чего.

И это при том, что они же отбиваются от степняков, если те нарисуются, от залётных бандитов, а если будет прорыв, то и от тварей Изнанки.

Всё это невольно вызывало к «пехоте первой линии» огромное уважение и, тем более, подталкивало меня к тому, чтобы не махать тут «коркой» и не качать права, а культурно показать всё, что интересовало бойца.

Приставы в кустовских судах ещё не доросли до металлорамок и запрета проноса в суды всего стреляющего, колющего и режущего, вплоть до маникюрных ножниц (серьёзно, у меня когда-то в прошлом мире у стажёра один раз такое изъяли), поэтому не догадывались о моей кобуре скрытого ношения.

Пограничник сразу показал, что он сделан из другого теста.

— Аркадий Ефимович, прошу Вас предъявить оружие. По правилам, на границе оно должно подаваться для проверки стволом вниз, палец к спусковой скобе не подносите, во избежание недоразумений…

Я достал пистолет, передал как было велено, перехватив за ствол и повернув к земле, после чего подал и нож Шило.

Пограничник принял нож, покрутил, сразу же вернул.

Любопытно жить в мире, где оружие не является чем-то априори противозаконным, а, напротив, органичной частью быта.

Пограничник проверил, что пистолет заряжен, затем вытащил, осмотрел и вставил обратно магазин, после чего понюхал ствол.

— Всё в порядке, образец не армейский, в запретительных списках не состоит. А что это у Вас ствол не пахнет? Чистили недавно или не пользуетесь, Аркадий Ефимович?

— Пользовался один раз, — сконфуженно ответил я. — Стрелял в воздух, разгонял хулиганов. После этого почистил и больше не пользовался.

— Ну, — с видом знатока произнёс пограничник, — в такой модели не так уж много пружин, которые проседают со временем. Так что Вы периодически проводите неполные сборку-разборку пистолета и по возможности, используйте более одного магазина. Когда дежурные магазины снаряжены патронами, остальные пусть будут разряженными. Это позволит пружинам дольше оставаться упругими. К тому же, один раз — слишком мало для уверенного владения оружием. Так что, всё же Вы иногда учитесь стрелять, потом чистите, хорошо? Я понимаю, что патрон денег стоит. Но мы не охраняем всю степь, а только на постах и там, где окажемся во время рейдов. А люд бывает всякий, так что… держите и воспользуйтесь моими советами. Ну всё, у меня вопросов больше нет, можете ехать, штамп Вам не нужен, раз в частном порядке и не в колонне.

— А начальник Ваш?

— Ах да. Майор погранслужбы, зовут Сергей Прокофьевич, сейчас должен быть на месте. Идите вон в ту дверь, скажете дежурному, по коридору налево, третья дверь.

…

— Разрешите, Сергей Прокофьевич?

Я вошел после дежурного стука и оказался в слегка захламлённом кабинете местного босса.

В глаза немедленно бросилось, что в шкафу под стеклом был потрёпанный армейский бронежилет (не такой лёгкий, как у меня, а гренадёрский солдатский вариант) и каска со следами сабельных ударов. На стене у майора висели перекрещенные сабли разных моделей, под ними винтовка и штык к ней. Я совсем не был уверен, что это украшение, а не способ хранения.

— Да? — он поднял глаза от книги, посмотрел на меня поверх очков для чтения.

— Здравствуйте, меня зовут Аркадий Филинов, барон.

— Ну здарова, барон. Какие-то недоразумения с моими бойцами? Ты уж извиняй, места у нас неспокойные.

— Никоим образом, никаких претензий, прошёл полноценную проверку, и Ваши подчинённые меня отпустили, вопросов ко мне никаких.

— Тогда что случилось? — недоумённо протянул он, убирая книгу.

Я нервно сглотнул. Вообще майор оказался совсем не таким человеком, как я ожидал. Я думал, встречу полевой вариант Хорькова, который с удовольствием берёт везде, где только плохо лежит. А этот, судя по внешности и кабинету, вояка и человек крутого нрава, такого так просто не подкупишь, за деньги так уж точно. Вообще дача взятки — это не только статья в местном уголовном кодексе, но и целое искусство.

— Случилось. Ситуация у нас. Можно присесть?

— Валяй. Чаю будешь, пока рассказываешь? У меня новый чайник на макрах. Водку не предлагаю, я на службе.

— Есть в Кустовом нефтеперерабатывающая фабрика. Делает солярку там, бензин, мазут.

— Так. И? — он потянулся за чашкой и действительно стал наливать мне ароматный чай.

— На ней был директор, Кремер.

Он ободряюще кивнул, показывая, что никуда не торопится, и я должен транслировать свою мысль в полном объёме, без утайки.

— Буквально на прошлой неделе оказалось, что он под прикрытием фабрики изготавливал на ней, то есть фасовал и обрабатывал так называемый английский порошок.

— Иди ты? Ему что, мало денег с фабрики было?

— Фабрика была не его, он был просто директор.

— Мне этот порошок знаешь, где сидит? Всё прошу приобрести для меня новую служебную собаку, натасканную на опий. Или хотя бы прибор на макрах, такой есть в продаже в Челябинске. А начальство жмётся денег выделить. Жлобы штабные. Главное, на новую машину для начальника финансы есть, а вот уже на оптику для ружей и приборы ночного виденья, как у военных — так «нет возможности приобрести». Взяли подлеца?

— Арестовали. И подельников его. Но этот порошок кто-то привозил и увозил.

— Таааак. Это ты уже ко мне и моему посту подходишь?

— Подхожу. Меня попросили прийти на фабрику после ареста, помочь. И была среди его покупателей весьма странная компания.

— Откуда та странная компания? — прищурился майор.

— Из Оренбурга.

— И ты думаешь, что транспорт перевозчиков поедет через меня?

— Я не то, чтобы думаю… У фабрики с ними контракт и пока есть контракт, они будут ездить. А я бы хотел, чтобы они вообще перестали к нам наведываться.

— Как хочешь этого добиться?

— Завтра через Ваш пост пойдёт их колонна, восемь нефтевозов.

— Подлецы и наркоторговцы? — раздражённо скрипнул зубами он.

— То-то и оно, мы не знаем, какая машина может возить английский порошок. Там, скорее всего, все водители, кроме одного, честные мужики.

— То есть вор-ловкач-барыга затесался в общую толпу. Хитёр, шельмец. А заказчик сидит в безопасных кабинетах. Но ты говоришь, Аркадий, что они только едут к тебе. Значит, ничего у них не будет. Порожняком. И потом, если ты склад наркотиков прикрыл, то они уедут ни с чем?

— Да, но…

— Постой, постой, давай я сам, все же у меня опыта в таких делах больше твоего, — он выставил вперёд палец, чтобы я не перебивал и не мешал думать. — За пределами твоей фабрики могут быть ещё подельники и под прикрытием твоей поставки они могут затариваться где-то ещё. Так, получается?

— Сергей Прокофьевич, что за слова такие, барыга, затариваться…

— А ты послужи с моё, ещё не такого наберёшься. Так что ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы Вы их всех остановили на сутки. Я знаю, Вы имеете право.

— Могу даже на трое. Досмотр полный, проверка техники, запрос по телефону в управление для контроля документов и пофамильной проверки по базам. А что тебе это даст? Они же «чистые», мне их взять не за что. Подержу, а затем отпущу.