Одна из нас мертва - Роуз Дженива. Страница 4

– Ну что, пойдем? – Я махнула рукой, и мы обе прошли в кабинет для нанесения загара.

Карен разделась донага быстро. Она не испытывала неловкости, ведь я наносила загар на ее тело уже больше сотни раз, и теперь это был уже рутинный процесс. Я знала ее тело лучше, чем свое собственное, знала на нем каждую веснушку, каждый шрам.

– У тебя будет насыщенный день. Сначала внеочередное заседание комитета, потом обед со здешними дамами.

– Господи, не напоминай. – Карен раздраженно фыркнула.

Я усмехнулась.

Карен улыбалась, пока я распылителем наносила на ее молочно-белую кожу светлый бронзовый загар.

– Я точно не знаю, что задумала Оливия, но я уверена, что ничего хорошего в этом нет. И ты же слышала про Кристал, не так ли?

Я кивнула.

– Я с ней еще не встречалась, но у меня такое чувство, будто я предам Шеннон, если тепло приму ее.

– А ты говорила обо всем этом с Шеннон?

– Да, но не о Кристал. Шеннон совсем расклеилась, и в разговоре с ней я вообще не упомянула, что собираюсь пообедать с Кристал и Оливией.

Когда я закончила обрызгивать ее спереди, Карен повернулась ко мне боком.

– Возможно, тебе все-таки следует поговорить с ней об этом. Я имею в виду Шеннон.

– Да, следует, но если это окажется для нее проблемой, то я мало что смогу сделать. – Карен еще раз повернулась, и я побрызгала загаром ее спину. – У меня есть бизнес, которым нужно руководить, и я руковожу им профессионально. Ты меня понимаешь?

Я кивнула, потому что понимала ее как никто. Карен была не похожа на остальных здешних жен. У нее маленький сын, и в плане денег она не зависела от своего мужа. Хотя, будучи пластическим хирургом, он зарабатывал немало. Но сама Карен построила агентство недвижимости, причем крупное, с нуля и так преуспела, что теперь на нее работала целая команда и самой ей оставалось только завершать заключение сделок и получать прибыль.

– И ясное дело, что теперь нам придется принять Кристал в наш круг, поскольку она жена Брайса, а в этом городе все зависит от того, с кем ты знакома, какую одежду ты носишь, как ты выглядишь и сколько у тебя есть денег и власти. – Карен вздохнула.

– Тебе нет нужды напоминать мне об этом. – Я рассмеялась.

– О, перестань. – Она похлопала меня по плечу. – На самом деле это ты самая обаятельная и привлекательная девушка в этом городе.

– Вот только никто об этом не знает. – Я криво улыбнулась и протянула ей полотенце.

– О, дорогая, непременно узнают.

3. Оливия

– Отлично. Все здесь.

Я посмотрела на каждую из женщин, сидящих за столом отдельного кабинета кафе. На моем лице играла широкая улыбка. Я не могла ее сдержать, ведь я ждала этого много лет. Мы составляли комитет Женского благотворительного фонда Бакхеда и были элитой, поскольку именно мы устраивали самые крутые мероприятия в поддержку той или иной из благотворительных организаций. Все хотели оказаться на нашем месте.

Карен посмотрела на меня, вскинув бровь.

– Тут нет Шеннон.

– Совершенно верно. Потому что мы здесь из-за нее, – ответила я, вздернув подбородок.

Слева от меня сидела Софи, наш секретарь, записывая каждое мое слово, как будто я была самим Шекспиром. Она была приятной женщиной, играющей на моей стороне, но ей никогда не стать частью моего ближнего круга. Да, конечно, Софи была богата, но она только и умела, что вести протокол. К тому же она была безликой, пресной, как коробка несоленых крекеров. И внешность у нее была под стать ее личности… такая же серая и скучная.

Тина, наш казначей, листала свою бухгалтерскую книгу, и с каждым переворотом страницы до меня доносился мускусный запах мерзких духов, которыми она всегда пользовалась. Хотя Тина была богата, пахла она как голодранка. Я бы наверняка сблизилась с ней, если бы на нее не было так тяжело смотреть. Но она начала делать пластические операции до того, как их качество вышло на свой нынешний приемлемый уровень, и ее пластический хирург не отличался высокой квалификацией. В результате она выглядела так, будто кожа вот-вот соскользнет с ее лица и свалится ей на колени. А мои глаза просто не могут выдержать такого.

– Тина, твоя кожа прямо-таки сияет, – польстила ей я. – Сегодня недостаток эластичности почти незаметен.

– О, Оливия, ты так добра, – сказала она с улыбкой.

– А твой прикид, Софи, так соответствует твоей индивидуальности. Мне бы никогда не удалось достичь подобного эффекта.

Софи опустила взгляд на свою простую белую футболку.

– Я уверена, что тебе это бы удалось. На тебе все смотрится отлично.

– Ты права. Итак, начнем?

Тина и Софи кивнули. Карен откинулась на спинку своего стула и слегка склонила голову набок. Мне не было нужды перетягивать ее на свою сторону, чтобы добиться этого решения. Мне были нужны только два голоса, и они были у меня в кармане.

– Внеочередное заседание комитета Женского благотворительного фонда Бакхеда объявляется открытым, – возгласила Софи.

– Отлично. Итак, причина, по которой я сегодня созвала вас здесь, это моя озабоченность положением дел. Мы все знаем, что Шеннон приходится очень тяжело. У меня болит за нее сердце. – Я прижала руку к груди и изобразила на лице сочувствие. Это было самое нелюбимое мое выражение.

Тина и Софи опять кивнули. Карен подалась вперед.

– Я вношу предложение сместить Шеннон с поста председателя нашего комитета. Все согласны?

Софи и Тина начали поднимать руки.

– Подождите! Это неправильно! – чуть ли не завопила Карен.

«Фу, как неженственно».

Софи и Тина быстро опустили руки.

«Трусихи».

– Нет, Карен, неправильно не это, а то, что проведение наших мероприятий и наши благотворительные организации страдают, как страдает сама Шеннон. – Я продолжала говорить спокойно.

– Почему это они страдают? – У Карен округлились глаза.

– Софи, пожалуйста, зачитай, кто отсутствовал на наших последних двух заседаниях, – велела я.

Она кивнула и пролистала свои протоколы назад.

– Шеннон.

– Мне нечего к этому добавить, – сказала я со вздохом.

– Но она же продолжает работать над организацией нашего следующего торжественного приема, и у нее все получается прекрасно. И на этих заседаниях все, что она хотела сказать, передала вам я, – возразила Карен.

– Руководитель должен руководить сам, а не передавать то, что он имеет сказать через куратора по связям с общественностью. – Я покачала головой.

– Оливия права, – вставила Тина. – Я даже не могу обновить данные о наших финансах, потому что она так и не переслала мне их.

– И несправедливо, что мне все время приходится делать отметки о ее отсутствии. У меня и так устает рука от ведения всех этих протоколов, – добавила Софи.

Я едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Ее аргумент был слаб, слаб и скучен, как и она сама. Мы с ней отрепетировали это.

– Я не хочу выступать в роли злыдни. – «Еще как хочу». – Но согласно нашему уставу, если член комитета пропускает два заседания или больше без уважительной причины, то это является основанием для его смещения с его поста, – сказала я. Это должна была озвучить Софи.

– Да, именно так. – Софи нашла в своей папке листок бумаги и положила его перед Карен.

Карен быстро прочла его и снова посмотрела на меня:

– Разве развод не является уважительной причиной?

– Нет. Это не упомянуто в наших уставных нормах, – ответила я.

– Мы не включили его в них, потому что в наши дни это такое распространенное явление, – сказала Тина. – Некоторые из участников фонда разводятся уже в третий раз, но они имеют большую свободу действий, чем члены комитета.

Карен тяжело вздохнула:

– Разве мы не можем сделать исключение?

Я и мои две прихлебательницы одновременно покачали головами.

– Это скользкий путь, Карен. Итак, кто за предложение освободить Шеннон от поста председателя?

Тина, Софи и я подняли руки.