Ярость - Михаэлидес Алекс. Страница 11

Все еще может получиться. «Дыши, – приказал себе Джейсон. – Дыши ровно и не нервничай». Он встал под душ и включил воду. Обжигающая струя ударила в лицо, потекла по телу. Какое облегчение – чувствовать боль, которая отвлекает от мыслей… От всего, что предстоит сделать… От всего, что ждет впереди. Джейсон закрыл глаза и отдался ощущению растекающегося по коже пламени.

Некоторое время спустя Кейт появилась на кухне. Надеясь, что никто не заметит сбившееся дыхание и лихорадочный блеск в ее глазах после дозы, она устроилась на табурете и стала смотреть, как Лана и Агати колдуют над ужином. Лана готовила зеленый салат с руколой, во множестве растущей на острове. Агати показала Лане блюдо с морскими лещами.

– Думаю, трех достаточно?

– Более чем, – кивнула Лана.

Кейт взяла бутылку вина и налила им с Ланой по бокалу. Вскоре на кухню вошел Лео, прямиком из душа: лицо раскраснелось, вода с мокрых волос капала на футболку. Лео было почти восемнадцать: мужская и более юная версия Ланы, молодой греческий бог. Как звали сына Афродиты? Кажется, Эрот? Наверное, так мог выглядеть Эрот: светлые волосы, синие глаза, стройный и атлетичный. И кроткий – весь в мать.

Лана посмотрела на сына.

– Дорогой, высуши волосы. Простынешь.

– Они сейчас высохнут. На улице духота. Помощь нужна?

– Накроешь на стол?

– А где будем ужинать? В доме или во дворе?

– Давайте на улице. Спасибо.

Кейт одобрительно взглянула на Лео.

– Не парень, а картинка! И когда ты успел вырасти таким красавцем? Вина хочешь?

Лео, собиравший салфетки и тарелки, отрицательно помотал головой.

– Я не пью, – добавил он.

– Ну-ка присядь на минутку. – Кейт похлопала по стоявшему рядом с ней табурету. – Рассказывай как на духу: кто эта счастливица? Как ее зовут?

– Кого?

– Твою девушку.

– Нет у меня никакой девушки.

– Ты наверняка с кем-то встречаешься. Давай… признавайся! Как ее зовут?

Лео, в ужасе от такого напора, пробормотал что-то невнятное и пулей вылетел из кухни.

– Не поняла. – Кейт заинтригованно смотрела на Лану. – Только не говори, что у него никого нет. Быть того не может. Нереальный красавец!

– Спасибо на добром слове.

– Но это правда! Парень сейчас должен трахаться без остановки. В его-то возрасте! Что с ним не так? А тебе не кажется, что он немного… – Кейт замолчала и многозначительно посмотрела на подругу. – Ну, ты понимаешь.

– Нет, – недоумевающе ответила Лана. – Говори.

– Как бы это… – Кейт замялась, подбирая нужное слово. – Привязан.

– Привязан? К кому?

– К тебе, дорогая моя, – засмеялась Кейт.

– Ко мне? – На лице Ланы отразилось искреннее изумление. – Вот уж не думаю, что Лео особенно ко мне привязан.

– Лана! – Кейт закатила глаза. – Лео тобой очарован. И всегда был.

– Даже если так, ничего, перерастет. А я буду скучать, – отмела ее предположения Лана.

– А может, он гей?

– Понятия не имею, – Лана пожала плечами. – И что с того?

– Пожалуй, я с ним поговорю. – Воодушевленная своей идеей, Кейт с улыбкой налила себе еще вина. – Как старшая сестра. Все разузнаю, а потом скажу тебе.

– Пожалуйста, не надо. – Лана протестующе замотала головой.

– Почему?

– По-моему, ты не очень похожа на старшую сестру.

– Согласна. По-моему, тоже, – немного поразмыслив, признала Кейт.

И они расхохотались.

– По какому поводу веселье? – спросил я, заходя на кухню.

– Неважно, – ответила Кейт, не переставая смеяться. – Твое здоровье! – Она отсалютовала бокалом Лане.

Тем вечером мы много смеялись. Наша веселая компания отлично проводила время – кто бы мог подумать, что мы собрались вот так в последний раз…

Вы, наверное, спросите: что могло случиться за несколько часов? Что за катастрофа привела к убийству? Сложно сказать. Кто укажет тот момент, когда любовь превращается в ненависть? Все когда-нибудь заканчивается, я это знаю. Особенно счастье. Особенно любовь.

Простите, я стал ужасным циником. Раньше я был идеалистом, даже романтиком. Верил, что любовь длится вечно. Теперь с этим покончено. Теперь я твердо знаю лишь одно: первая половина жизни – чистый эгоизм, а вторая – сплошное сожаление.

Не торопите меня, пожалуйста, позвольте вдоволь насладиться последним счастливым воспоминанием. Мы ужинали во дворе, под звездным небом. Стол был расположен возле арки, увитой нежно пахнущим жасмином, и украшен мерцающими свечами.

Первым яством стали соленые морские ежи, которых только что очистила Агати. Даже в сыром виде, сбрызнутые соком лимона, они были не в моем вкусе – хотя, если закрыть глаза и быстро проглотить, то можно внушить себе, что это устрица. Далее на столе появились жареные морские лещи, мясные стейки, разные салаты и овощи, приправленные чесноком, и фирменное блюдо Агати – жаренный во фритюре картофель.

Кейт ела неохотно, зато я уплетал за двоих, перекладывая себе на тарелку щедрые порции. Я громко восхитился кулинарным талантом Агати, но и блюда, приготовленные Ланой, тоже не забыл похвалить. Впрочем, ее диетические салаты не шли ни в какое сравнение с вкусным до неприличия картофелем, выращенным тут же, на острове, в красной земле Ауры, – обжаренные до золотистого цвета кусочки так и сочились маслом. Грандиозное получилось застолье. Наш последний ужин.

Потом мы уселись вокруг костра. Я болтал с Ланой, Лео и Джейсон играли в нарды. А потом Кейт вдруг понадобился кристалл Агати, и она пошла за ним в дом.

Я должен рассказать вам о кристалле. В семье он считался почти магическим. Довольно примитивный с виду амулет для предсказания судьбы принадлежал Агатиной бабушке и предположительно обладал магическими свойствами.

Это был кулон: на серебряной цепочке висел матово-белый конусообразный кристалл, похожий на крохотную сосновую шишку. Берете цепочку с кристаллом в правую руку и держите над левой ладонью. Затем задаете вопрос, предполагающий лишь два варианта ответа: «да» или «нет». Кристалл начнет раскачиваться. Если он двигается, как маятник, по прямой, ответ «нет». А если по кругу – значит, «да».

Штуковина простая до нелепости, но предсказания выдавала пугающе точные. У кристалла спрашивали что-нибудь вроде «стоит ли соглашаться на эту работу», «переезжать ли мне в Нью-Йорк» или «выходить ли замуж за этого человека». Большинство гадающих потом честно отчитывались – спустя месяцы, иногда даже годы: предсказание кристалла сбывалось.

Кейт со свойственной ей иногда детской наивностью свято верила в магические свойства кристалла. Она была убеждена, что это настоящий амулет, достойный греческого оракула. В тот вечер каждый из нас по очереди гадал на кристалле, задавая самые сокровенные вопросы. Воздержался лишь Джейсон, который заявил, что ему это неинтересно. Он оставался с нами недолго – проиграв Лео в нарды, не выдержал и, мрачный как туча, удалился в дом.

Мы остались вчетвером, и атмосфера сразу разрядилась. Я скатал косячок. Лана никогда не курила травку, но сейчас решила нарушить это строжайшее правило и пару раз затянулась; Кейт тоже.

Лео сыграл на гитаре песню собственного сочинения – дуэт для него и Ланы. Получилось очень мило: голоса матери и сына отлично дополняли друг друга. Правда, после травки Лана то и дело забывала слова. А потом и вовсе начала глупо хихикать. Глядя на нее, мы с Кейт веселились от души, чем страшно раздражали Лео.

Представляю, как мы бесили его – этого серьезного семнадцатилетнего парня: укуренные взрослые, которые дурачились, как подростки. Мы втроем безостановочно хохотали, хватаясь друг за друга, раскачивались взад-вперед и корчились от смеха.

Я рад, что наш вечер сохранился у меня в памяти. Как мы втроем хохотали до слез. Я рад этому светлому воспоминанию… Сложно поверить, но через двадцать четыре часа один из нас будет мертв.

Перед тем как я расскажу об убийстве, хочу задать вам один вопрос. Что первично: характер или судьба? Это центральный вопрос любой трагедии. Что имеет определяющее значение – свободная воля или фатум? Неужели страшные события следующего дня были предначертаны, уготованы неким злым божеством? Мы были обречены – или могли избежать катастрофы?