Доводы нежных чувств (СИ) - Завгородняя Яна. Страница 101

После очередного заседания разгорячённая Маргарет накричала на Мэри Джей, которую снова уличили за шашнями с молодым парламентарием. Под натиском атаманши девушка в конце концов призналась, что они с Беном Джонсоном любят друг друга и Бен сделал ей предложение.

— Марго, не кипятись, — успокаивала её Бесс. — Так часто бывает, когда мужчина и женщина много времени проводят вместе. Ничего тут не поделать.

— Такими темпами все девочки повыскакивают замуж и перейдут на сторону наших противников! — Не унималась Марго.

— Не перейдут. Всё будет хорошо. Надо порадоваться за нашу Мэри. Бен — неплохой парень, насколько я могу судить, — констатировала эксперт по вопросам мужчин.

— Мери Джей выходит замуж, Лора уехала. Всё разваливается на глазах. Мы не справимся в одиночку.

— Не драматизируй. К нам валом валят люди со всех уголков страны. Одни не останемся. Да, их придётся посвящать во все дела и они не сразу втянутся, но Марго, — Бесс серьёзно взглянула на начальницу, — Лора давно предупреждала нас, и ты прекрасно знала, что она уедет, когда цель будет достигнута.

Марго положила руку на трость и откинулась на спинку стула. В свои двадцать семь эта молодая женщина походила на умудрённую жизнью мать семейства. Лицо кое-где уже испещряли морщины, губы были сжаты в тугую линию, на худых руках проступали крупные вены, седая прядь выделялась на чёрных как смоль волосах, собранных в тугой пучок.

— Я всё знаю, Бесс, — тяжело проговорила она. — Но от этого не становится легче. Я всегда могла рассчитывать на неё и не знаю никого более отчаянного и способного пойти на жертвы ради общего дела, — слова опередили её мысли на долю секунды. Марго приоткрыла один глаз и впервые за много лет позволила себе улыбнуться, встретившись взглядом с подругой, которая снисходительно покачивала головой, глядя на неё. Когда её лицо обрело прежнюю суровость, Маргарет проговорила. — После того, что ты рассказала там на голосовании, я не могу понять, как мужчины не опротивели тебе?

— О, перестань, — Бесс отмахнулась, — среди них много достойных представителей вида, — снисходительно проговорила она. — Некоторые даже делали мне предложение и очень искренне горевали, когда я отказывала им.

— Ты сильна духом, Бесс. Сильнее многих. Когда и ты уйдёшь от нас, заменить тебя будет некем.

— Куда я уйду? — Бесс рассмеялась. — В монастырь? Дорога замуж закрыта для меня навсегда, Марго. Хватит. Да и кому нужна жена, не способная родить ребёнка?

— Тебя звали замуж — сама же говорила.

— Я мало кому рассказываю о своём прошлом.

— Ну что ж, — Маргарет тяжело повернулась на стуле к тумбе, на которой лежал толстый журнал. — Скоро начнётся собрание, поэтому вернёмся к делам. Сегодня нам следует доработать стратегию продвижения законопроекта о праве голоса на выборах. Это первостепенно сейчас, — она передала журнал Бесс, тяжело поднялась с места, опираясь о её руку и прошествовала к трибуне.

***

Лора уехала почти сразу после торжества по случаю принятия партии в парламент. За годы переписки с Дугласом она знала всё, чем жил её друг. Его ссылка не была похожа на каторгу в привычном понимании. Парня вместе с другими осуждёнными отправили на поселение в глушь, где они жили и работали на строительстве железнодорожных путей на территории северных штатов Америки. Во время работы они часто переезжали с места на место по мере продвижения полотна, но вскоре Дугласа, как одного из немногих специалистов его уровня, поставили следить за состоянием семафоров и механизмов развода стрелочных переходов на особо сложном и загруженном участке путей. Он проживал в общежитии для железнодорожных рабочих, где у каждого была комната — почти такая же, как в доме его матери, где простой поворот вокруг себя, стоя на одном месте, мог добавить телу несколько ушибов и ссадин от скопления нехитрой мебели в крохотном помещении. Но Дуглас привык. А ещё он привык к одиночеству, привык не бриться и не мыться неделями, выпивать по бутылке дешёвого пива с товарищами, которое они покупали в сельмаге ближайшей деревни в те дни, когда не нужно было выходить в ночную смену. Письма Лоры грели душу, изредка возвращая мужчину к мысли о том, что жизнь — это не только рельсы, шпалы и пиво по вечерам. Она не написала ему о победе партии, не стала сообщать о своём приезде. Ей не хотелось лишний раз волновать друга, который вряд ли бы обрадовался её выходке.

Дожди в это время года особенно размесили бездорожье, по которому изо дня в день пролегал путь от работы до дома. Дуглас брёл, утопая растоптанными сапогами в мокрой грязи. Лицо его почти полностью было скрыто бородой, усами и торчащей из-под широкой шапки шевелюрой. Одни лишь карие глаза светились на неприкрытом волосами участке кожи и всё больше походили на звериные, чем на человечьи. Подойдя к дому, он тяжело опёрся о перила крыльца, обстучал о ступени грязь, как смог и, сгибаясь под весом тяжелого трудового дня, шагнул за порог. Его виду открылась общая кухня со ржавым умывальником и потёртым столом в центре. Мужчина с отрешённым видом скинул сапоги у входа, лениво открыл дверцу одного из настенных шкафов, в котором, как и ожидалось, ничего не было, кроме паука, сплетшего в дальнем углу паутину, почесал подбородок и также безучастно завернул в длинный коридор. Его комната была последней в ряду. Он толкнул дверь плечом и прошёл внутрь. Глядя себе под ноги, он стащил куртку с дырой на плече и уже намеревался бросить её в угол, где лежали старые рубашки и брюки с оторванной пуговицей. Однако, описанных предметов одежды на месте не оказалось, а потому Дуглас в недоумении поднял взгляд. Только теперь он увидел девушку в сером пальто, которая сидела на его постели у окна и пришивала пуговицу к брюкам. Он очень медленно, не веря своим глазам, сделал шаг в её сторону и опустился рядом. Он несколько раз махнул рукой перед своим лицом, полагая, что сошел с ума и ему мерещится видение. Но девушка, вопреки ожиданиям, не исчезла. Лора тоже взглянула на него. Она изменилась за прошедшие годы, но строгие черты и морщинка на лбу не имели значения. Дуглас видел пред собой лишь зелёные глаза, полные нежности и любви.

— Лора? — он всё ещё не верил.

Девушка отложила работу.

— Мы победили, — тихо проговорила она.

— Я в вас не сомневался, — отвечал Дуглас, срывающимся голосом.

Лора улыбнулась.

— Ты же говорил, что всё будет хорошо. Я не могла тебя подвести.

Мужчина вдруг отпрянул от неё и несколько раз мотнул головой, чтобы отогнать давно забытое ощущение радости, которому не было места там, где обитали такие, как он.

— Зачем, Лора? Здесь нельзя жить, — он в отчаянии окинул взглядом свою комнату, возвращаясь в реальность.

— Я не могу больше. Не могу без тебя, — с её щеки сбежала слезинка. — Там меня ничего не держит. Я бы давно уже приехала, не будь связана обещанием, которое дала тебе в тот день. Что бы ты ни говорил, я никуда не уеду. Теперь я буду с тобой до конца.

Мужчина порывисто кинулся к ней и прижал к себе, стараясь не думать о том, как давно он не мылся.

— Прости, — чуть слышно проговорил он. — Прости меня за всё, за жизнь, на которую я обрёк тебя, — Дуглас плакал, не страшась своих слёз, в которых боль, отчаяние и призрачная надежда на то, что ещё не всё в его жизни потеряно, разрывали измученную ссылкой душу.

Лору ничуть не смущали его слёзы, грязная рубаха и немытые волосы. Её больше заботило, как комендант поселения отнесётся к ней, но сейчас думать об этом не хотелось. Она обязательно решит все проблемы как делала это раньше и ничто не помешает ей быть рядом с дорогим её сердцу человеком в это тяжелое для него время.

— Всё будет хорошо, любимый, — тихо повторила она.

Глава 61

Лучше поздно, чем никогда. Простое и незатейливое клише служило вполне сносным оправданием тому, что празднование по случаю бракосочетания Адалин и Виктора случилось лишь спустя три месяца после описанных событий. Причиной тому была командировка генерала к ирландской границе в целях усмирения незначительных волнений, которые без чуткого дипломатического участия могли добавить проблем. Жену по вполне объяснимым причинам он с собой не взял. Но и она не сильно сопротивлялась, начав к тому времени испытывать в полной мере все прелести своего положения. Несмотря на это, она продолжала работать в госпитале и планировала остаться там до того момента, пока не придёт время рожать. А тогда уж отходить далеко от рабочего места ей бы не пришлось. Доктор Хадсон пообещал оказать всю необходимую помощь.