Доводы нежных чувств (СИ) - Завгородняя Яна. Страница 54

— Что я слышу? — проговорил он. — Давно надо было дать тебе воинское звание для храбрости.

— У нас там несколько ящиков лекарств в тепле стоят. Они испортятся, их нужно в погреб спустить, — смело выпалила она.

Виктор вопросительно глянул на Патрицию. Та кивнула.

— Значит, идём к доктору, — постановил мужчина. Он развернулся и направился к выходу. Девушки поплелись за ним на гудящих от усталости ногах. Снова оказавшись на улице, они прошли ряд домов, после чего Виктор остановил на ходу парочку солдат.

— Вон там дом видите с крестиком? — он указал куда-то в сторону, обращаясь к девушкам. — Там наш полковой врач. Идите, я вас сейчас догоню, — он отвернулся и принялся давать какие-то распоряжения парням.

Девушки направились, куда было велено. От того, что они с военным начальством худо-бедно поняли друг друга, стало немного легче. Когда они дошли до нужного дома, Адалин постучалась, стараясь вложить в этот стук всю смелость лица, получившего ответственное задание.

— Открыто! — донёсся громовой бас с другой стороны. Адалин толкнула дверь и вошла. Пати проследовала за ней. Перетаптываясь с ноги на ногу, в коридоре ветхой избушки, они наблюдали через проём в стене за тем, как здоровенный мужик, облачённый в одни кальсоны, производил некие манипуляции, стоя спиной к ним над столом, на котором были разложены металлические инструменты. Судя по звуку, он точил нож или что-то вроде ножа. Через минуту он обернулся. Как и при первом знакомстве с офицерами, Адалин впала в оцепенение. Левый глаз этого человека был закрыт чёрной повязкой, а острый колюще-режущий предмет в его руке в дополнении к лоснящемуся от пота сильному телу при минимуме одежды наводили на мысль о том, что перед ними стоял вовсе не врач, а самый настоящий бандит или пират.

— Габриель, паскудник, ты б хоть штаны надел, — проговорил Виктор, возникая у девушек за спиной. Он обошёл врачей, подхватил со стула у стены брюки доктора и кинул ему.

— Кто ж знал-то? — кивнул мужчина в сторону гостей, натягивая штанину. — Ты кого привёл? — бесцеремонно поинтересовался он.

— Это врачи из гильдии. Приехали прививки делать.

— С каких пор в гильдию принимают ба… — он не договорил, — женщин?

— Так, кончай, — остановил его Виктор, глядя на то, как раскраснелись девушки — Адалин от смущения, Пати от гнева. — Они будут тебе в помощь пока. С прививками закончат — уедут. Не психуй.

— А ещё красивей не нашлось? У нас парни и так скоро с катушек съедут.

— Не нашлось! Эти самые красивые. Габе, не беси меня. Сейчас парни лекарства принесут, надо их в погреб спустить. Подготовь всё.

— Слушаюсь, — буркнул Габриэль.

Виктор развернул девушек за плечи и вывел из дома.

— Не обращайте на него внимания. Он добрый, просто строит из себя, — пояснил генерал, когда они снова оказались на улице. — Есть хотите? — спутницы закивали, — пошли.

Троица двинулась дальше. В отдалении от остальных зданий они увидели двухэтажный дом. На подходе к нему девушки учуяли приятный аромат жареной рыбы и выпечки. Животики сразу же забурили, требуя еды. Виктор по-хозяйски отворил незапертую дверь и вошёл. В отличии от других домов здесь было уютно. Нигде ничего не валялось, пыль и грязь были убраны, а не затолканы под ковры и диваны, ничто не лежало на столах и подоконниках, а занимало свои законные места на полочках и в шкафчиках. Судя по всему, здесь обитала женщина. Возможно, даже не одна.

— Миссис Фултон, вы тут? — он постучал кулаком по косяку. В отдалении послышался шорох.

— Где же мне ещё быть, генерал? — ответила маленькая старушка, проплывая мимо гостей с кастрюлей, обмотанной полотенцами. — Хлеб надо ставить, и посуда не вымыта. Мы не скоро ещё управимся. Ой, а это те девочки, о которых нас предупреждали? — она перевела добрый взгляд на гостей.

— Да, это врачи, миссис Фултон. Соседями будете. Они ненадолго.

— Правильно. Нечего тут делать юным барышням. Случись что, никто ж не защитит.

— Что же вы нас дискредитируете, Альва? — Своих в беде не бросим. Вы же знаете, — возмутился её словам генерал.

— Да знаю, знаю, чего уж, — пролепетала она. — Ох, милые, кушать, наверное, хотите?

— Хотим, — призналась Адалин. — Очень приятно познакомиться с вами, миссис Фултон, — девушка была рада видеть заботливые порывы в череде плоских шуток, пренебрежительных взглядов и комментариев. Виктор попрощался с дамами до завтра и оставил их обживаться. Врачи познакомились с кухаркой и за разговором на кухне узнали о том, что помимо неё в этом мрачном месте задействовано довольно много женщин: прачки, кухарки, разного рода помощницы — в общей сложности человек пятнадцать. Все они предусмотрительно отселены были подальше от лагеря, но казусы всё же случались.

— Некоторым девочкам жалко солдатиков, — хмуро проговорила кухарка. — Принимают их у себя, хоть это и запрещено. Лето наступит, будут в лес ходить. Наша Фани, вы её ещё увидите, каждый год рожает ребёнка. Сейчас вот снова на сносях.

— Как же здесь можно растить детей? — поинтересовалась Пати.

— Она и не растит, милая, — женщина сочувственно прикрыла рот рукой. — Их, бывает, берут бездетные из деревни, а Фани дети не нужны. Она живёт тут недалеко с больной матерью, любезничает с офицерами — тем и зарабатывает себе на жизнь.

Девушки непонимающе переглянулись.

— Много людей остаётся в деревне? — поинтересовалась Адалин.

— Нет, совсем нет. Деревня почти вымерла, все уезжают. Наши гарнизоны заполняют пустующие дома. Частенько через границу прорываются повстанческие отряды или диверсанты. Мальчики, конечно, отбиваются, но с каждым разом становится всё сложнее. Вы же хворь нашу лечить приехали? — старушка вопросительно воззрилась на девушек.

— Не то, чтобы лечить, но, да, можно и так сказать, — ответила ей Пати.

— Перед хворобой этой все равны. И наши болеют, и не наши. Потому тянется эта канитель и неизвестно, сколько ещё продлится. Так, — она решила не продолжать тяжёлый разговор. — Вы ешьте, потом я покажу вам вашу комнату. После такой долгой дороги нужно отдохнуть.

На кухню то и дело заходили женщины и знакомились с новоприбывшими. Все они казались милыми и доброжелательными. От Камиллы — крайне общительной помощницы кухарки — они узнали, что раз в неделю к штабу подвозят несколько телег с продуктами, одеждой, предметами ремесленного производства из соседних деревень и устраивают базар, который непременно следует посетить в следующую пятницу. Когда Адалин с Патрицией наелись и окончательно пришли в себя, миссис Фултон отвергла все их попытки вымыть посуду. В этой цитадели порядка главная была она, а другие пусть занимаются своими делами.

Девушки освободились ближе к полуночи. Уставшие, но сытые и в глубине души гордые своей миссией, как бы ни ворчала Патриция, они упали на кровать, не в силах бороться со сном.

— Ты видела, лейтенант Виндлоу, — протянула Пати. — У нас будет военная форма с ремнями и сапожищами.

— Лейтенант Шарк, скажите, я одна ощущаю, будто, в университет вернулась? — пробубнила сонным голосом Адалин.

— Мы ещё долго будем так себя чувствовать в мире, которым правят мужчины.

— Как мы вообще осмелились сунуться? — саркастично проговорила Адалин.

— Слушай, я сама от нас в шоке. Возомнили о себе не весть что, — они рассмеялись.

— Скорее бы со всем этим закончить и домой.

— Да уж. Общества этого чудовищного Габриэля я точно долго не выдержу. Нет, ты слышала, как он нагло говорил о нас в нашем же присутствии? Такого себе даже недоумки с факультета не позволяли. Это верх бестактности! Хотелось его самого его же скальпелем прирезать. Редкостный гад, — Пати обернулась к подруге, ища поддержки. — Ада… Эй. А, ну спи. Спокойной ночи.

Глава 37

Выспаться не удалось. Рассчитывать на нормальный сон было глупо, учитывая условия, в которых оказались девушки. Сквозь остатки дремоты в полусвете раннего утра Адалин услышала крики и шум на улице. Сперва ей показалось, что случилось что-то страшное, но, поднявшись с постели и подойдя к окну, девушка испытала волнение другого рода. Оно перешло куда-то в доселе неведомую степень. Отодвинув штору своего окна на втором этаже, Адалин больше не могла отвести взгляда от открывшейся картины. Мимо их дома бежали мужчины. Они никуда не спешили, просто бежали. Вероятно, пробежка входила в план их ежедневных тренировок, а маршрут по случайности обстоятельств пролегал прямо под окнами самопального женского общежития. Хотя, может быть, всё это было не случайно. Адалин стояла и разглядывала группу около ста человек, состоявшую сплошь из сильных мускулистых парней, раздетых по пояс. Когда солдаты начали пропадать из поля её зрения, она опомнилась и закрыла шторку.