Полёт совиного пёрышка (СИ) - Предгорная Арина. Страница 66

– Так… Да, вот оно. Рене, нужно показать тебя этому человеку. Я подумаю, как сделать это аккуратно, чтобы не посвящать во все деликатные нюансы и не раскрывать всех карт…

– Кому? – теперь уже выразил недоумение вельвинд.

Я помахала перед ним списком.

– Лэйру Альвентею. Он же маг, и здесь указано, что маг большой силы. Без конкретики, к сожалению, но что, если он может увидеть те твои особые перья?..

Я почувствовала воодушевление, за которым пыталась скрыть неловкость. В грустных обвинениях Рене сквозила правда, на которую я сама себе запрещала смотреть. А вот так, обратившись к улыбчивому лэйру по делу…Точнее, озвучивать суть вопроса я бы не стала.

С Рене мы немного поспорили. Он язвительно передразнивал имя Райдера, слушая мои доводы, кривил губы и скрещивал на груди руки, но активных возражений не выказывал. Видно было, что с осторожностью, но согласен, и только личность мага ему не нравилась.

– А если он действительно такой умелец и прямо там выдернет это проклятое перо? А тебя в положенное время всё равно перетащит обратно в замок? Без меня? Ты настолько доверяешь этому хлыщу?

– Нет, – честно призналась я нам обоим сразу, и Рене, и себе. – Но три мага лучше чем два, верно? Пусть он хотя бы посмотрит, а там решим. Хорошо?

Глядя, как по истечении срока вельвинда скрутило болью, возвращая в слишком мелкое тело птицы, я всё меньше в своём решении сомневалась.

Письма, как и договорились, я написала сразу же, и оба магических послания по очереди слетели с моей раскрытой ладони. Во сне вновь и вновь прокручивалась одна и та же картина: изящный лэйр-Альвентей элегантным движением вынимает из сычика зачарованное перо, почему-то чёрное, а следом вся птица на его ладони становится чёрной, будто в чернилах искупавшейся, и в этом месте я просыпалась с колотящимся сердцем.

– Куда ночь – туда и сон, – упрямо бормотала я, вытряхивая из головы эту картину.

…

На следующий день, сделав вид, что собираюсь работать над новой картиной, я, крадучись, вернулась в спальню и обеими руками прижала Рене к себе.

Пусть всё получится, без осечек, без ошибок. Я зажмурилась, представляя «Жемчужину», запах моря и водорослей, яркое солнце, белый парапет набереждной. И улыбнулась, когда порыв солёного ветра тронул сведённые напряжением скулы. Завозился в ладонях птиц.

Кажется, получилось.

Глава 20.3

Несколько раз я ловила на себе внимательный взгляд птичьих глаз. Слишком внимательный, даже удивлённый, совсем по-человечески. Мне и самой было чему удивляться. Метрдотель, Мариз, если правильно запомнила, встретил моё появление совершенно иначе. Мелкого сычика я вновь спрятала за полями шляпы, но мне кажется, Мариз бы и бровью не повёл. Меня со всем почтением и идеально любезной улыбкой проводили к лучшему столику и велели ни о чём не беспокоиться. Принесли не маленькую чашечку кофе, а целый кофейник и полный сливочник к нему. Но сначала высокий и тонкий официант поставил на стол вазу со свежесрезанными белыми розами, крупными, каким и Саркен обзавидовался бы: он мечтал вывести какой-нибудь красивый и элегантный сорт. При виде цветов Рене под моей шляпой дёрнулся и впился когтями в едва прикрытое лёгкой тканью блузки плечо. А при виде блюда с несколькими видами пирожных и вазочки с крупной клубникой я просто потеряла дар речи.

– Что это? – уточнила я, стараясь не вдыхать слишком глубоко потрясающие запахи песочного теста, фруктов и ванильного крема.

– Это комплимент от заведения, – гордо провозгласил метрдотель. – Уважаемая дэйна, вы позволите послать весточку лэйру о том, что вы здесь?

И ловко налил из кофейника кофе. Рене вновь царапнул меня коготками.

– Буду вам очень признательна, если сообщите.

Мариз отошёл, но его место снова занял тонкий официант. Весьма уверенно он выгрузил на мой стол ещё несколько блюд. Здесь были и сырные конвертики, и рулетики из ветчины, и хрустящий бекон, и… Сычик тихонько клюнул меня в ухо.

– Обычно я делаю совсем другой заказ, – зачем-то пояснила я.

И медлила, не решалась приниматься за угощение. Всё это…слишком. А птиц бы не растерялся: я чувствовала его желание немедленно продегустировать всё это великолепие.

– Остывший кофе не так хорош, – радостно сказали за моей спиной. – Но я счастлив, что вы меня подождали. Вы позволите к вам присоединиться, дэйна Тальрис?

Я медленно обернулась. Прежде чем посмотреть Райдеру лэйр-Альвентею в глаза, огляделась по сторонам, гадая, откуда он мог так быстро и так бесшумно появиться. Никаких дверей рядом. А Райдер напоминал солнечный блик на воде: светлый, ослепительно яркий.

– Вы так быстро добрались! Доброе утро.

– Я был рядом. Безумно рад вас видеть, даже если я это уже говорил. Итак…предлагаю начать с…

Я только моргнуть успела, а на моей тарелочке уже лежало сразу два пирожных, разных, но одинаково привлекательных, а лэйр-Альвентей уже добавлял в свой кофе сливки. Шевельнул ладонями – и столик оказался огороженным со всех сторон перегородками со светлыми шёлковыми шторками. Стало уютнее, но… А Райдер улыбнулся обезоруживающе:

– Не хочется привлекать лишнего внимания.

– Вот это всё – от вас? – всё-таки решила внести ясность я, указывая на блюдо с шедеврами кондитерского искусства.

– Конечно. Я вас очень ждал. В этом ресторане вам всегда будут рады. И вы можете заказывать всё, что пожелаете, в любой день. И я прошу вас, дэйна Таль…Гердерия – не считайте это каким-то вопиющим неприличием. Мне просто очень хочется сделать вам хоть что-нибудь приятное, это не ставит вас в неудобное положение. И вы себя туда не ставьте, пожалуйста. Попробуйте вот эту полоску со смородиновым джемом, это очень вкусно.

Рене на моём плече вертелся и вертелся, того и гляди шлёпнется прямиком на шапку из взбитого крема и ягод. Мы, конечно, шли ради того, чтобы показать вельвинда магу, но не изгвазданного в креме же.

– Благодарю вас. Не могу выразить словами, насколько это…вы…

– Вашей улыбки будет достаточно, – заверил Райдер. – И ещё вы должны обязательно съесть всё, что нам принесли. Нет, я помогу, конечно, но немного. А кто у вас там шевелится? Змея?

А вот и повод представить их друг другу.

Я раскрыла ладонь, и на неё ловко забрался Рене. У сидящего напротив Райдера вежливо приподнялась бровь, но никакого недовольства я не заметила. А вот жёлтые глазищи так и полыхали. Со всем доступным птице изяществом сычик перебрался на стол, аккурат между блюд и тарелочек, и смело вытаращился на человека.

– Сова? – удивился лэйр-Альвентей, весело разглядывая встопорщившегося Рене.

– Сычик, – с улыбкой поправила я.

Птиц одновременно со мной издал негодующий клёкот.

Я держала на лице улыбку, а внутри так и замерла. Увидит Райдер или не увидит? И что дальше?..

Маг протянул к птице руку.

– Домашний? Ваш питомец?

Рене цапнул его за палец.

– Можно и так сказать. Он живёт у меня более двух лет.

– У вас – это где? – живо поинтересовался лэйр-Альвентей.

– У меня дома, – не поддалась на провокацию я.

– Не похож совёнок на ручного. Я ему определённо не нравлюсь, – поддразнил Райдер, на что Рене отозвался гневным присвистом. – А какой разговорчивый!

Рене клюнул ближайшее к нему пирожное, обильно украшенное взбитыми сливками. И ещё раз. Райдер наблюдал с улыбкой, а я тихонько следила за его реакцией. Да, появление птицы в фешенебельном заведении у этого человека не вызвало никакой брезгливости, не прозвучало требования немедленно убрать «мерзкую сову» подальше отсюда. Но и нужного мне, нам то есть, отклика я не видела.

– А как вы его зовёте? У него есть имя? Это он или она?

Рене издал звук, подозрительно похожий на фырк.

– Я зову его Рене, – медленно проговорила я, не уверенная, что это вообще следовало делать.

Зелёные глаза глянули на меня с весёлым изумлением.

– Это же вроде человеческое имя. Необычно. Его, значит. Выходит, ты парень? – обратился лэйр-Альвентей к сычу.