Константа (СИ) - Соболев Андрей. Страница 87

– Атропос и Клото отрабатывали без ошибок, матрица преобразований также создавалась верно, – бормотал он, листая журнал событий на терминале. – Хм, Лахесис почему-то каждый раз после построения сообщала об ошибках в итоговой матрице? Но не сразу, а спустя какое-то время. Дело явно не только в угрозе константе. Не понимаю. Может, ошибка в расчётах самой Лахесис?

Новиков едва поспевал за ним, держась за бок и испытывая жуткую боль при каждом шаге. Он приволок себя в комнату управления и заглянул через плечо Алексея.

– Но Лахесис не может ошибаться. Она только собирает данные, систематизирует, сопоставляет, находит несоответствия, – недоумевал Евгений. – Странно, я думал, что, убрав все преграды для квантовой волны, мы разом избавимся от таких проблем.

– Думал он, – издевательски зашипел Алексей, не отрываясь от экрана.

– Разве не так? В прошлый раз сбой случился из-за магнитного поля, что сдерживало и отражало квантовую волну, но сейчас цепная реакция должна была пройти по всему земному шару и самостоятельно иссякнуть, раствориться на границах космоса, где уже нет среды для преобразований.

– В теории – возможно, но на практике… Результат между замкнутой локальной системой и безгранично глобальной может сильно различаться. В своих расчётах я никогда не затрагивал возможность распространения волны на всю планету, а ты, как я вижу, тоже не удосужился закончить эти исследования.

– Для этого у меня был ты, – язвительно заметил Евгений и тут же согнулся, закашлялся от боли, внезапно пронзившей всё его тело.

Алексей мимолётом взглянул на страдающего коллегу и даже почувствовал слабый укол сочувствия.

– Оно и видно, – чуть слышно ответил он и задумчиво потёр лоб. – Но что же могло пойти не так? Константы вписались идеально и не могли…

Он проглотил последние слова и напрягся так, будто спину пронзило стрелой, а его глаза забегали по данным на мониторе. С каждой секундой страх всё сильнее оплетал Алексея своими вязкими щупальцами.

– Я ошибался, – вдруг сказал он и громко выдохнул. – О нет…

Максимов вскочил с кресла и забегал по крохотной комнате управления. Разум продолжал раскручивать новые витки пугающей догадки, вызывая лёгкие приступы паники и демонстрируя перед глазами последствия его непростительного недомыслия.

– Лёша? – с беспокойством позвал его Евгений, прислонившись к стеклянной стене.

– Я ошибся, Женя, – сообщил он встревоженным голосом. – Чтоб меня, как я не подумал об этом? Это же очевидно! Сосредоточившись на константах, мы совсем упустили из вида переменные.

– О чём это ты?

– Диалектика! Мы совсем забыли о ней. Неразрывная связь случайности и необходимости, когда количество случайностей может перерасти в новую необходимость.

– Лёша, конкретнее! – торопил его Евгений, ощупывая кровавое пятно на кителе и уже ощущая, как силы стремительно покидают его.

– Подумай сам, на чём основывались наши убеждения о квантовой волне? На её неотвратимом характере, что запаса начальной энергии хватит на то, чтобы изменить всю последовательность частиц в матрице реальности. Мы думали, что сможем просчитать всё, пренебречь некоторыми случайностями, что общий поток сметёт любые неровности, но мы ошибались… Я ошибался. В тот момент я не учёл масштаб и протяжённость квантового поля, ведь всё должно было происходить только внутри установки Клото. Но всё изменилось, когда ты распространил действие на весь мир. Мы ошибочно принимали квантовое поле за некую константу, итоговую величину, полотно, на которое наносим новый рисунок. Мы черпали из него энергию преобразований, не отдавая себе отчёта, что оно вовсе не однородно и не стабильно. Это не константа, а ещё одна переменная, которую мы никогда не брали в расчёт. Понимаешь?

Евгений печально опустил голову и с согласием кивнул.

– То-то и оно, – продолжил Алексей. – Несмотря на то что изменения, вызванные квантовой волной, происходят почти мгновенно, но даже за это время эфир продолжает жить своей жизнью: рождаются новые частицы, матрица постепенно перестраиваться. И когда цепочка преобразований встречается с незапланированной структурой, то происходит незначительный сбой, матрица отклоняется от заданной последовательности. Пусть незначительно и почти незаметно, но сколько таких непросчитанных изменений встретится на пути волны на протяжении всей планеты? В конце результат может сильно отличаться от задуманного. Мир постоянно меняется, и вряд ли мы когда-нибудь сможем просчитать все переменные. В нём всегда будет место случайности, а Лахесис обязательно найдёт ошибки. И что тогда будет делать Атропос? – задал он наводящий вопрос.

– Она попытается исправить их, – удручённо заключил Евгений.

– Именно! И будет продолжать бесполезные попытки найти идеальный вариант. При этом с каждым циклом будет повышаться фоновый уровень радиации, а с ним количество квантовых флуктуаций и новых случайностей. В результате сбои в матрице будут только накапливаться. Вот тебе и решение загадки, – закончил Максимов с довольным видом.

Несмотря на обстоятельства, он был безумно рад, что раскрыл очередную тайну мироздания.

– И что толку? О чём нам это говорит? – фыркнул Евгений.

– Это говорит о том, что машина работает идеально, что проблема вовсе не в ней, а в общих обстоятельствах непреодолимой силы.

– Так может нам отключить Лахесис, тем самым предотвратив новый виток изменений?

– Нет-нет, не стоит, – заволновался Максимов. – Я бы сейчас не стал дестабилизировать всю систему. Она слишком завязана на каждом из её компонентов. Не говоря уж о том, что на следующем цикле Клото, скорее всего, восстановит Лахесис до первоначального состояния. Она ведь тоже входит в константу. Тут нужен иной подход.

– Да, ты прав, но мы не можем оставить мир в таком состоянии, надо всё исправить.

Алексей чуть слышно усмехнулся, услышав иронию в его словах.

– Знаешь, ты неисправим, – сказал он уже совсем беззлобно. – Хотя в этот раз я с тобой согласен.

– Но как это сделать? Нельзя отключить, нельзя уничтожить, мы не можем даже изменить команду для Атропос, пока не выполнена предыдущая.

Алексей оказался немало удивлён его заявлением.

– Как? Почему нельзя изменить? Ты так и не исправил эту недоработку? Чем ты вообще занимался последние полгода?

Новиков стыдливо отвёл глаза, вспоминая, как почти полностью отдал доработку проекта на откуп Роману, пока сам заливал горечь одиночества алкоголем и топил в нём свой талант.

– Это оказалось сложнее, чем ты думаешь? – пробубнил он в ответ.

– Техническая задача оказалась не по зубам гению Евгения Новикова? Ха! Не верю! – усомнился в его словах Алексей, хотя прекрасно понимал, что сейчас гложет беспокойную душу его неудачливого коллеги, поэтому сразу оставил попытки уколоть его ещё сильнее. – Хорошо, если ты не менял систему, тогда у меня есть пара идей.

– Каких? – искренне заинтересовался Новиков.

Алексей вернулся к терминалу, набрал что-то на клавиатуре и облегчённо выдохнул.

– Так и есть, мы не можем изменить задание, как и удалить или добавить новые константы, но есть в этой системе один изъян. Я заметил его очень давно, ещё на этапе проектирования, но забыл сказать. Он позволяет подменить или изменить текущие константы, а также слепок матрицы, на основании которой будут произведены новые расчёты.

– Ты хочешь подменить матрицу? – удивился Евгений.

– Именно. Ты же знаешь, что расчёт каждого цикла происходит на основе текущего состояния мира, но одновременно с этим машина хранит слепок той самой матрицы, которая была на момент начала всех изменений. На основе неё установка сохраняет свою целостность. Это же вся суть моей идеи с константами. Ты как будто первый раз слышишь.

– Получается, мы можем обернуть все изменения вспять, к тому моменту, когда всё началось?

– Почти… – замялся Алексей. – Это будет не исходная точка, а первая нить, рассчитанная на её основе, но максимально близкая к тому состоянию мира, да.