Мой друг (СИ) - Лоран Оливия. Страница 44

Не сдерживая порывов чувств, прижимаюсь губами к скулам. Легко, практически невесомо, но это действие все же оказывает определенный эффект — хватка на моих ягодицах крепнет.

— Всегда бы так, — хрипит довольно, севшим ото сна голосом, и притягивает меня ближе.

Невольно улыбаюсь, ощущая прилив радости и не только… Снова приходится включать голову и мыслить трезво.

— Когда-нибудь, — мечтательно отзываюсь на той же волне и следом добавляю уже серьезнее: — Мне нужно вернуться, пока все не проснулись.

— Ну нет, не так быстро, — молниеносно опрокидывает меня на спину, вдавливая в кровать своим горячим телом сверху.

Не успеваю даже глотнуть воздуха, как он обрушивается на мой рот, захватывая и терзая распахнутые губы. Проникая глубже, переплетает наши языки и утягивает в каком-то бешеном и страстном ритме.

Из его груди рвутся сдавленные хрипы, из моей — прерывистые стоны. Жмурюсь от удовольствия, теряю самообладание, отдаваясь на волю его жадным поцелуям.

Прижимается влажными губами к щеке, линии подбородка, скользит по шее жалящим языком, покусывая чувствительную кожу и собирая мурашки. Ползет все ниже, обхватывает ладонью налитую грудь, тут же накрывая ее ртом и засасывая окаменевший сосок.

Снопы искр перед глазами, острые ощущения в местах укусов и засосов. Кажется, стоит ему только коснуться меня между ног, я тут же взорвусь.

— Тёма…

— Ми, хочу тебя, — оглушает он. — Пиздец как.

Натужно переводит дыхание, прожигая меня затуманенным взглядом. Смотрю на его раздувающуюся на вдохе грудную клетку, и меня захватывает тревога.

— Швы совсем свежие… Не болит?

— Черт, зая… — вымучено стонет. — Болит, — отвечает уверенно и, как мне кажется, на полном серьезе. — Но не там.

Вспыхиваю, догадываясь о чем речь.

Закусывая губы, раздумываю не долго, но он успевает сделать определенные выводы, что сразу же отражается на его лице. Виду не подает, даже натянуто улыбается, и все же выглядит крайне обезнадеженным.

— Ложись, — командую с завидной смелостью.

Волнение скрыть не удается, хотя я очень стараюсь выглядеть уверенной.

Артём настороженно хмурится, но просьбу мою выполняет.

Перекидываю волосы на одно плечо, тянусь к нему за поцелуем. Мягко касаюсь губ и не спешу оторваться. Целую нежно, захватывая то нижнюю губу, то верхнюю, уделяю достаточно много времени поцелую, набираясь храбрости для дальнейших действий. А когда отрываюсь, совсем незапланированно в порыве чувств выпаливаю свое признание…

— Я тебя люблю, — слова слетаю с губ раньше, чем я успеваю это понять.

С шумом в голове и трепещущим на пределе своих возможностей сердцем нервно жду его реакции. Чувствую как к лицу стремится жар, скулы горят, во рту становится сухо.

Артём словно застыл в немом шоке, немигающий взгляд прикован к моим глазам. А затем, будто опомнившись, порывается что-то сказать. Но вовсе не то, что я ожидаю…

— Повтори еще раз.

Меня одолевают противоречивые чувства. Почему-то всегда думала, что он первым признается в любви. Даже убеждала себя в том, что виду не подам, что испытываю к нему, пока не увижу взаимности и не дождусь первого шага с его стороны. И несмотря на то, что итак убедилась в ответных чувствах, хотела услышать признание первой.

В то же время в его хоть и завуалированных словах, поступках и действиях не стоит и сомневаться. Они говорят, что он тоже меня любит. Даже сейчас он так смотрит… Словно я — часть его души.

— Зай… повтори, — настаивает он.

— Люблю… — произношу значительно тише.

Его лицо озаряют такие эмоции, которых я не видела прежде. Он взволнован, неимоверно рад, дико напуган и безгранично счастлив. Мальчишеская улыбка, что помню из детства, и казалось, не увижу уже никогда во взрослой жизни, пронзает меня до глубины и заставляет окунуться в приятные воспоминания из прошлого.

— Моя Ми, — тянет на сверхпредельных. — Только моя…

Не успеваю сориентироваться, как оказываюсь в его крепких руках. Уже не стесняюсь своей наготы, смущает этот пробирающий, пылкий взгляд.

— Безмерно, Ми, — сражает дрожью. — Люто, напрочь повернут на тебе. Охренительно долго и однозначно необратимо. Фатально, блин, — замолкает, чтобы выдохнуть. А затем, понижая голос, припечатывает: — Люблю тебя.

Нервные клетки вибрируют. Содрогаюсь всем телом. Ни с чем не сравнимое чувство разворачивается в груди. Его даже с радостью невозможно сравнить, это многим больше.

Оказывается, даже то, что знаешь и без слов, может чудесным образом воздействовать на тебя, когда обретает звук и четкость. Производит определенный эффект. Крышесносный. Улетный. Я снова парю. И снова его целую.

Мягкий и трепетный поцелуй стремительно перерастает в дразнящий и жгучий. Накрывает волной адского возбуждения. Нехотя отрываюсь, возвращаясь к первоначальному плану.

Прокладываю дорожку поцелуев вниз по его телу, захлебываясь собственным желанием. Достигая косых мышц живота, замираю лишь для того, чтобы сказать:

— Я хочу… — снова терзаю нижнюю губу зубами, но так и не решаюсь закончить. Опуская глаза, предупреждаю: — У меня опыта… ноль.

— Черт… — все оттенки мучительной выдержки отражаются на его лице. — Я этому охренительно рад.

Пробираюсь пальцами под резинку боксеров, не торопясь, но уверено стягивая их вниз.

— Чеерт… Зай… Уверена?

Киваю.

Будоражащий страх перекрывает голая похоть и я склоняюсь ниже, прикрывая дрожащие ресницы и распахивая губы.

Глава 29

Спойлер:

Это просто за гранью. За пределами чувств, что я могу уместить внутри…

Артём

Как я там говорил? Не хочу видеть жалость в ее глазах? А что же касается действий?

Твою ж…

Жалость, заботливость или что бы там ни было, если это выражается таким образом… Я готов прикинуться немощным, только бы она не останавливалась. Но, стоит заметить, Мила и не собирается сбавлять темп. Даже учитывая то, как невыносимо медленно тянется подрагивающими пальчиками к моим трусам, она полна решимости довести дело до конца. А меня, по всей видимости, до безумия…

На задворках сознания крайне глухо семафорит заржавевшее благородство. Едва успеваю спросить: "уверена ли?", как мой член протестующе дергается и, разве что не горланит в ответ: "совсем рехнулся?!". Но она его быстро усмиряет решительным кивком. А затем… наклоняется ниже и обхватывает своими губами распухшую головку.

Ч-ч-черт…

До безумия?! Это не безумие… Это… Это разрыв гребаных шаблонов. Помешательство. Маниакальная одержимость. Ее губами, поцелуями, руками… Ею целиком и полностью. Моей Ми… Только моей.

Один ее вид у меня ниже пояса заставляет усомниться в реальности происходящего. Кроет капитально. Но ощущение ее губ на мне…

Вышибает дух из тела. Мощнейший апперкот. Равновесие потеряно безвозвратно. Солнечное сплетение объято огнем, что мгновенно распространяется в обе стороны. Одна волна, искрясь, обжигая внутренности, стремится к грудине, закручивает там исполинскую воронку чувств. Другая… оголтело несется вниз, образуя адский пожар в паху. Бешенный фаер.

С мучительным стоном непроизвольно подаюсь вперед, проникая в ее горячий рот. Блядь… Ощущения… запредельные. Молотит дробью по всей длине. Колошматит тотально. Крышу рвет напрочь, когда она сдавленно стонет, пробивая меня ощутимой вибрацией.

С отчаянным шипением двигаюсь наружу, подвисая на влажных губах, обвивающих меня плотным кольцом. Жадный вдох. Снова толкаюсь на пол длины глубже. Запускаю пальцы ей в волосы и, придерживая затылок рукой, упираюсь в сжатое горло. Каждый оголенный нерв под кожей охватывает буйное пламя. Шумный выдох…

Ми перехватывает ладошкой основание ствола и отстраняет, пытаясь прочистить горло.

— Черт… Прости… — сокрушаясь, выпускаю руку из ее волос.

Ми вдруг оживляется, плотнее стискивая пальчики на члене. У меня разве что искры не летят из глаз. Виду не подаю, только веки дергает от напряжения. Геройски терплю сладкую пытку.