Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ) - Шаль Вероника. Страница 11

— Эту картошку батюшка на семена отложил, — меланхолично сообщил Игнат, когда я позвала его к столу.

— Ее там много, хватит и на семена, и поесть. У тебя простокваши не найдется?

— Не найдется, — ответил он слишком быстро и глаза отвел.

— А если я найду? — поймала я его замешательство.

— Окаянная, во тьме сгинет твоя душонка… — Бормоча под нос ругательства Игнат, вышел в сени и вернулся с литровой банкой. — Чтоб тебя…

За полчаса от чугунка картошки и банки простокваши ничего не осталось. К концу ужина Игнат даже перестал ворчать, а потом и вовсе предложил повторить такую трапезу завтра.

— Простокваши больше нет, — вздохнул он. — Не хочет мне Шурочка за работу молоко давать. Только брагу...

— Завтра я что-нибудь придумаю, — подхватила я его миролюбивое настроение. — А теперь пошли спать.

Напоследок я проверила, погасли ли в печке угли и, не обнаружив ни одного, со спокойным сердцем закрыла вьюшку. Теперь до утра в доме будет тепло.

Уснула я на новом месте мгновенно. Словно я и в самом деле дома. А Жека и прошлая жизнь мне просто приснились.

Глава 11

Спокойным сон пробыл не долго. В него и в самом деле явился привет из прошлой жизни: в мареве сновидения постепенно прорисовалась фигура моего мужа. Жека… Высокий, статный, с чарующим взглядом и проникновенным голосом. Он что-то говорил мне, но я едва улавливала обрывки слов.

«Жека, почему ты это сделал? Мы ведь хорошо жили», — запульсировала в голове навязчивая мысль, которая не отпускала меня последние сутки. Но Жека продолжал говорить, а потом повернулся ко мне спиной и его фигура растаяла в тумане.

Мы вместе учились в медицинском. Жека на стоматолога, а я на провизора. Хотя мне даже тогда, на первом курсе, казалось, что Жека просто усердно очаровывал все женское общежитие и лишь попутно с этим занятием постигал азы стоматологического дела.

Впрочем, его ветреность и безалаберность не помешали мне в него влюбиться. Безнадежно, как влюбляются в звезд эстрады и кино. Или в спортсменов.

Жека был для меня таким же недосягаемым, как и они. Только без постера с его фотографией на стене.

Психолог, к которой я не преминула сходить, сразу сказала, что это во мне бушует эскапизм. Я боюсь отношений и возможных потерь. Поэтому и выбрала недоступного мужчину.

Я с ней согласилась. И терпеливо ждала, когда образ Жеки перейдет в разряд светлой грусти о чем-то неслучившемся, а я начну обращать внимание на других парней.

Но на пятом курсе неожиданно для всех — и особенно для меня! — Жека сделал мне предложение.

«Вы только посмотрите! Жека переспал со всем женским общежитием, а чтобы переспать с Настей, ему пришлось жениться!» — хихикали со всех сторон.

Слухи и шепот за спиной множились, и тревога укутывала мое сердце колючим недоверием.

Почему он выбрал именно меня? Такие, как он, не женятся на таких, как я.

Я ведь совсем обычная. Даже не в его вкусе. Я знаю, ему нравились девицы яркие и бойкие, а я невысокая бледная брюнетка. Пройдешь мимо и не заметишь.

Но мне так хотелось дотянуться до мечты, что я приглушила голос разума и отогнала прочь сомнения. Заодно вычеркнула из памяти все его подвиги. Ведь я не собиралась упрекать его прошлым. Мы тогда даже не дружили, были просто знакомы.

«Кто прошлое помянет, тому и глаз вон», — рассудила я и решила просто наслаждаться своей удачей. И за все два года замужества ни на секунду не пожалела о своем решении.

В то злополучное утро я лежала в стоматологическом кресле и сгорала от нетерпения: наконец-то и у меня скоро будет идеальная улыбка. Гордость за мужа приятным теплом согревала сердце и поднимала настроение: всего за два года Жека стал лучшим в столице специалистом по винирам и прочей красоте. И я чувствовала себя причастной к его успеху.

Ведь это я первая поверила в него. Без раздумий отдала квартирку, полученную от государства, чтобы он смог обустроить свой кабинет и пройти дорогие курсы. Зато теперь к нему очередь на полгода.

Холодный белый свет медицинской лампы пробирал до мурашек. Я поморщилась и повернула голову в сторону медицинского столика. Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Но улыбнулась я в пустоту. Потому что Жеки на этом привычном месте не было.

Хруст стекла и всхлип шприца, втягивающего в свое нутро лекарство, раздался с другой стороны.

Почему муж зашел мне за спину? Нельзя ведь ходить по стоматологическому кабинету с инструментами и вскрытыми ампулами в руках.

Удивление не заставило вскочить меня с кресла. Я только приподняла голову и брови вопросительно изогнула. В следующую секунду в металлическом лотке звякнула вскрытая ампула. Краем глаза я успела отметить название — лидокаин. Но осознать ничего не успела.

— Будет не больно, как комарик укусит, — приближаясь ко мне из-за спины, вкрадчивым голосом сообщил муж и не обманул.

Комар кусает больнее, но от его укуса не опухает язык и глотка… И грудь не рвется на части от нехватки воздуха…

…Я так хотела идеальную белую, как в кино, улыбку. А получила укол лидокаина, на который у меня аллергия.

Ему ли об этом было не знать?

Однажды на первом курсе я сильно заболела, но пропускать лекции не решилась. Медицинский университет не похож на другие. Один день не придешь, по самой что ни есть уважительной причине, — и поймаешь уйму отработок. А проболеешь неделю — будешь хвосты разгребать весь семестр.

Тогда моя подруга и соседка по комнате взялась меня пролечить, а я взамен обязалась, когда выздоровею, уходить гулять на пару часов, пока она будет общаться со своим парнем. С Жекой.

Первый укол антибиотика, разведенного лидокаином, прошел без происшествий. А вот второй… Мне повезло, что Жека в этот момент ждал за дверью, пока подруга меня уколет.

Почему у меня оказалась такая реакция на безобидный для многих препарат, я не знаю. Но тогда Жека меня спас. При первых судорогах и сбившемся дыхании сориентировался он мгновенно. Метеором вылетел из комнаты и почти сразу вернулся, сжимая в кулаке крохотный тюбик с иглой на кончике. Обнажил иглу и прямо через одежду вонзил ее мне в предплечье.

А потом, когда опасность миновала, вспотевшими пальцами коснулся моего лба и припечатал: «Настен, запомни навсегда, что лидокаин — это твоя смерть».

— Кукаре… К-ку-у-у! — ворвалось в мой сон, и я подскочила на кровати.

Глянула на розовое зарево за окном и упала назад на пропитавшуюся потом на подушку. Образ мужа, оставляя в сердце дыру, понемногу растворялся в свете нового дня.

Глава 12

Рябчик снова затянул свою предрассветную песню, а его собратья из других уголков поселка принялись подпевать на разные лады.

За стенкой скрипнул матрас, и вскоре в гостиной раздались шаги. К бессоннице я не склонна, но после ночных видений сна у меня не было ни в одном глазу.

Толку бока отлеживать? Я вылезла из-под одеяла, опустила ноги в туфли и поморщилась: холодно. Прошло всего несколько часов, а все тепло от грубки, как назвал ее Игнат, улетучилось. В следующий раз надо попробовать протопить настоящую печь.

Я натянула платье, надела поверх него колючую шерстяную кофту, потянулась к чулкам и скривилась от запаха. Стирку тоже надо устраивать. Но не сейчас.

Сейчас самое время пойти к Матрене: наверняка она уже на ногах и хлопочет вокруг коровы. А потом мне стоит заняться завтраком.

Из чего я его буду готовить, вопрос интересный. Игнат все-таки прав, нельзя есть картошку, которую Олимпий Ладиславович приберег на семена. Стоит проверить куриные гнезда, но пара яиц положение не исправят.

Мне срочно нужны деньги, чтобы купить молока, муки, картошки и мяса. И керосина. Потому что после вечерней растопки печки оставалось его всего ничего.

Где мне их заработать? Тем более, если верить Игнату, за работу здесь платить предпочитали совсем не деньгами.

Хочешь не хочешь, пора начинать варить зелья и продавать их жителям поселка.