Ночи «красных фонарей» - Квиннел А. Дж.. Страница 56

В разведывательной службе Ватикана полагали, что «Синяя сеть» перестала действовать в годы войны. Однако в конце пятидесятых вновь поползли слухи о ее существовании, хотя и в несколько иной форме. Теперь стали говорить, что члены этой организации занимаются черной магией, шантажом и невероятной по своей жестокости насильственной проституцией. Эти слухи подтвердились во время расследования по делу так называемой масонской ложи П-2. Несколько туманных намеков на «Синюю сеть» промелькнуло в газетах, тиражи которых были тут же конфискованы, а также в показаниях некоторых обвиняемых, проходивших по этому делу. Теперь Гвидо был окончательно обескуражен.

– В таком случае, – спросил он, – почему же итальянские власти не предприняли в этом отношении никаких шагов?

Кризи невесело улыбнулся.

– Именно об этом я и собираюсь спросить нашего друга Сатту.

Глава 54

Кризи не пришлось задавать Сатте вопросы. На рассвете он позвонил сам. Полковник сообщил, что вылетает в Неаполь восьмичасовым рейсом и просил Кризи встретить его в аэропорту.

Зайдя в кафе, они заказали по чашечке капуччино и сладкие булочки. В глазах Сатты застыли искорки глубоко затаенного гнева.

– Я стал подумывать о том, чтобы как можно раньше выйти на пенсию, – с горечью сказал он.

– Что случилось?

Сатта оглядел почти пустой зал, наклонился к Кризи и произнес:

– Вчера вечером я уже собрался было идти домой, когда ко мне в кабинет позвонил один высокопоставленный генерал карабинеров. Ему бы уже давно надо было уйти на покой и греть кости на солнце, но у этого человека во всех партиях настолько сильные связи, что он все еще сидит в своем кресле. Так вот, генерал хотел знать, почему мой помощник Беллу распорядился установить круглосуточное наблюдение за двумя людьми, а именно за Жаном Люком Донати и Анваром Хуссейном. Я был совершенно поражен, поскольку никак не ожидал, что кто-то наверху об этом пронюхает. Вот тебе и карабинеры!

– И как же ты на этот звонок отреагировал?

Итальянец беспомощно развел руками.

– Прежде всего я попытался успокоиться. Потом я сказал этому старому пугалу, что провожу расследование, связанное с политической коррупцией. Он попросил меня подробнее рассказать ему об этом, но я, естественно, удовлетворить его любопытство не мог. Он разозлился и отдал мне два приказа: во-первых, потребовал, чтобы я тут же снял с этих двух типов слежку, и, во-вторых, сказал, что я должен представить ему письменный отчет о причинах, побудивших меня начать это расследование.

– Второе его требование ты сможешь выполнить? – спросил Кризи.

Сатта печально улыбнулся.

– С этим проблем не будет. Этот отчет будет очень кратким, в нем будет сказано лишь о подозрениях, возникших в связи с парочкой этих близких друзей генерала. Что же касается слежки, я вынужден буду ее снять, поскольку ее проведением занимается особое подразделение, которым руководит именно этот генерал.

Кризи отпил кофе и сказал:

– Мне кажется, я знаю, почему твой генерал так поступил.

Ему припомнился обед в «Живой воде» с Граццини и священником. Пока Сатта слушал, выражение его лица оставалось сумрачным. Когда Кризи закончил рассказ, полковник очень спокойно произнес:

– Друг мой, ты связался с чем-то, что на самом деле имеет гораздо более глубокие корни, чем мы с тобой могли предположить. Должен тебе сказать, что прошлой ночью Паоло Граццини был застрелен, когда выходил из одного римского ресторана. Из стоявшего неподалеку автомобиля он получил две пули в сердце.

– Война между бандами? – спросил Кризи.

Сатта отрицательно покачал головой.

– Думаю, нет. В самой мафии для этого не было никаких причин. Кроме того, Граццини оказался не единственным мафиози, которого вчера убили. Был еще один. Он уже давно отошел от дел, а раньше работал на клан Граццини. Его звали Торквиний Тренто. – Голос итальянца звучал совсем тихо. – Его труп выловили в Тибре. Сначала его сильно пытали… на его лбу острым ножом был вырезан перевернутый крест. И отрезаны половые органы.

Глава 55

– Речь идет об игре совсем другого рода, – сказал Кризи. – Это не просто банда злых бестий, которые занимаются торговлей женщинами. У этих мерзавцев волосатые лапы тянутся на самые верха. Они не только в состоянии прекратить расследование, проводимое карабинерами на высоком уровне, но, по всей видимости, могут организовать убийство главного «капо» мафии на его же собственной территории.

Вся команда вновь собралась за тем же овальным столом в пансионе «Сплендид». В течение двадцати минут Кризи вкратце рассказывал о том, что произошло за последние дни, пока у них был небольшой перерыв. Теперь, учитывая новые обстоятельства, он считал себя обязанным дать возможность всем, кто хотел, с достоинством выйти из игры.

Начал он с Гвидо, напомнив ему об обещании, данном его покойной жене, никогда снова не брать в руки оружия. Он настойчиво предлагал перенести основную базу всей команды в какое-нибудь другое место.

– Я никогда не давал Джулии обещания не защищать себя или своих друзей. Да она бы от меня и не стала никогда этого требовать. Сейчас у меня в пансионе только четверо постояльцев: престарелая супружеская пара из Германии, которая завтра утром съезжает, да пара английских туристов с рюкзаками за плечами, которые сами не знают, сколько пробудут в пансионе. Завтра же я подыщу им другое жилье. А мой пансион целиком превратится в вашу базу.

Кризи взглянул на Пьетро, который тут же понял значение его взгляда. Он немного раздраженно сказал:

– Я вообще никому никаких обещаний не давал и буду с Гвидо охранять базу.

Потом Кризи обернулся к датчанину.

– Йен, – сказал он, – это дело уже приняло совершенно новый оборот. Оно не просто опасно, заниматься им дальше – то же самое, что идти по тонкому льду в нагретых ботинках. Сдается мне, в «Синей сети» уверены, что все концы, ведущие к ним, обрезаны. Я считаю, что до сих пор о нас им ничего не удалось выяснить. Хотя, конечно, могу и ошибаться.

– Думаю, ты прав, – ответил Йен. – Если только Граццини не рассказал о тебе ничего этому старику Тренто или священнику. Хотя это мало вероятно.

– И все же это дело остается чрезвычайно опасным, – продолжал настаивать Кризи. – Ты обязан думать о жене и дочери, да и о том, что ты – полицейский, а не бандитский боевик.

Датчанин понимающе склонил голову, потом сказал:

– Прошлой ночью в Копенгагене я говорил с Бриджит и намеренно сгустил ситуацию. Но она мне сказала, чтоб я ехал. Моя жена понимает, насколько это для меня важно. Что же до того, что я – полицейский… ну… потеряв Сатту и Беллу, команда теперь осталась только с одним полицейским. – Он улыбнулся. – Я остаюсь.

Кризи посмотрел на Сову, который сказал тоном, не допускавшим возражений:

– Я тоже остаюсь.

Прежде чем Кризи успел произнести следующую фразу, остальные уже на нее ответили. Макси переглянулся с Миллером и Кайяром, которые ему слегка кивнули. Он сказал Кризи:

– Хватит попусту тратить время. Давай перейдем к делу.

Впервые за время разговора слово взял Майкл.

– У нас есть две цели: Донати и Хуссейн. Нам бы нужно было поболтать с одним из них, а то и сразу с двумя.

Кризи сказал:

– Есть еще одно обстоятельство… Перед тем как Сатте пришлось снять с них наблюдение, его люди проводили Хуссейна до здешнего аэропорта. Он улетел в Рим, а там пересел на рейс, вылетавший в Тунис. Произошло это два дня назад. – Он взглянул на датчанина и с улыбкой произнес: – Ну что ж, мистер сыщик, почему бы тебе не доложить нам о результатах твоего дедуктивного метода?

Датчанин улыбнулся Кризи, взял свой портфель, вынул из него блокнот с разлинованной желтой бумагой и золотую паркеровскую авторучку. Он аккуратно положил блокнот перед собой, снял с ручки колпачок и, сохраняя на лице улыбку, сказал: