Уиронда. Другая темнота (сборник) - Музолино Луиджи. Страница 37

Мирко подумал, что нужно, наверное, меньше работать, выбросить из головы всякую дурь и наслаждаться спокойной монотонностью супружеской жизни.

А может, побаловать себя отпуском с Лючией.

Да, точно, хотя бы на несколько деньков.

С начала рабочего дня прошло уже часа два, но Мирко так и не смог сосредоточиться, как ни пытался.

Червячок грыз его изнутри.

Раскаленный кончик окурка, обгоревший муравей, превратившийся в органический мусор.

Надоедливо тикали настольные часы, Лючия улыбалась с фотографии в серебристой рамке; если бы не щель между верхними зубами, ее улыбку можно было бы назвать красивой.

Мирко раздраженно закрыл журнал регистрации счетов-фактур и убедился, что босс, сидевший через несколько столов, не смотрит в его сторону. Навел указатель мыши на иконку браузера и через двадцать секунд уже скользил глазами по сайту, посвященному микроскопическому миру насекомых.

www.insetti.org

О муравьях он не знал ничего. Откуда? Он же не

энтомолог и не деревенский житель. Теперь Мирко казалось, что после садистского и бессмысленного убийства одного муравья он обязан узнать обо всех о них побольше.

Зачем ты это сделал?

Неужели он в детстве отрывал хвосты ящерицам, крылья мухам и издевался над беспомощными котятами? Нет. Нет. Конечно, нет. По крайней мере, он этого не помнит.

Пара кликов – и открылся раздел, посвященный муравьям. На лице Мирко появилась брезгливая гримаса.

Он всегда считал, что муравьи – чистюли, и наблюдать за ними – чуть ли не удовольствие.

Как же он ошибался.

Их описание вызывало чувство отвращения и тошноты. Конечно, человек не в состоянии постичь суровые законы муравьиной вселенной – уж слишком разный масштаб и восприятие, – но ведь она существует. Муравьи – реальность нашей жизни, только бесконечно малая; это антиутопия, где перемешались рабство, каннибализм, выживание, кастовое расслоение и рождение потомства, где каждый муравейник – микрокосм, подчиняющийся безраздельной власти королевы, ключевой фигуры сообщества, отвечающей за продолжение рода.

Муравьи, оказывается, древние существа. Согласно ископаемым свидетельствам, они появились на планете уже в меловом периоде, примерно сто шестьдесят миллионов лет назад.

«Пожалуй, у них больше прав на существование, чем у нас», – подумал Мирко, не совсем уверенный, кого подразумевает под словом «нас».

Почитав о муравьях немного поподробнее и посмотрев изображения, снятые с большим увеличением, Мирко поежился и почувствовал во рту привкус желчи.

Муравьи, поедающие других муравьев. Королева, пожирающая собственные крылья и яйца, чтобы получить больше пищи.

Муравьи с изуродованными в сражениях или несчастных случаях усиками – своим главным органом восприятия, – изгнанные из муравейника, обреченные на смерть в холоде ночи.

Муравьи, выращивающие тлю в глубоких ямах в земле, бережно и самоотверженно заботящиеся об усыновленном потомстве, которое откармливают, а потом съедают, как люди – домашний скот.

Рабочие муравьи, выбившиеся из сил в поисках пищи и встретившие свой конец, впечатляющие сражения с пауками и жуками, муравьи – «бочки», живые хранилища пищи, законсервированной сладкими веществами, контейнеры с едой на черный день, личинки, наполненные жирами и питательными веществами.

Мирко узнал, что муравьи пропитывают пищу слюной и срыгивают ее, наполняя норы беловатой клейкой питательной кашей, которую можно использовать в случае необходимости.

А когда углубился в чтение особенно увлекательного отрывка.

…беременная самка отправляется на поиски подходящего места, чтобы отложить яйца, а самец вскоре умирает…

телефон, лежавший рядом с ковриком для мыши, зазвонил.

Лючия.

– Алло?

– Привет, любимый! – голос у нее был звонкий и счастливый. Странно: радости в голосе жены он не слышал уже несколько недель, а может, и месяцев. Или просто не обращал внимания? – Как ты? Сегодня утром ты был таким странным!

– Все в порядке, все в порядке, – прошептал Мирко, поднимаясь с кресла и выходя из кабинета под вопросительным взглядом босса. Солнце залпами разноцветных лучей било в огромные, кое-где немного запотевшие окна фабрики. – Просто встал не с той ноги, вот и все… – Мирко попытался успокоить ее, а сам вспомнил усики и полупрозрачные жирные тела личинок, которых видел на сайте.

– О, я так рада, что тебе стало лучше, правда, – возбужденно перебила его Лючия. – Я немного прибралась, полила клумбы – ты бы только видел, как всходят петунии, погладила, сейчас пойду в магазин. А сегодня вечером приготовлю вкусный ужин для моего любимого, что скажешь?

– Х-хорошо.

Слишком много чувства, слишком много энтузиазма. Лючия, видимо, надеется, что сразу после ужина они займутся любовью. Как она сказала утром? Мы должны использовать хорошие дни. Он представил, как натягиваются жилы на шее жены, когда она склоняет голову набок, и шевелятся усики, торчащие из ее носа.

Тик. Тик.

Мирко заставил себя посмотреть широко раскрытыми глазами на ослепительное солнце, надеясь, что оно сотрет картинку в голове.

– Хорошо, – повторил он, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно веселее.

– Просекко или неббиоло?

– Давай просекко.

– Суперсуперсупер! – пропела Лючия. – Если сможешь, отпросись с работы пораньше, хорошо? Покапокапока!

– Не знаю, отпустит ли меня босс, – начал было Мирко, но оказалось, что Лючия уже сбросила звонок. Вместо голоса жены он услышал затихающий гул, будто миллионы дрожащих лапок, миллионы жующих челюстей замерли в голодном ожидании.

Босс отпустил его на полчаса пораньше с таким скорбным выражением лица, словно отдавал последнее, что у него было.

Ну конечно, ты у нас прямо святой, в ножки тебе надо кланяться, кусок дерьма, – выругался про себя Мирко, выходя из кабинета. Пахло свежескошенной травой и выхлопными газами с шоссе неподалеку.

Он припарковался перед домом. Небесная синева с тающими лохмотьями перисто-кучевых облаков была размыта розовато-желтыми красками. Вечернюю тишину нарушало только стрекотание цикад.

Внутри горел свет, и стеклянная дверь коттеджа выделялась в сумерках белым прямоугольником. Похоже на подъезд многоквартирного дома, в котором он жил до пятнадцати лет, подумал Мирко, и сердце сладко заныло от ностальгии.

Проходя по дорожке, при свете фонаря Мирко посмотрел на стену. Муравьев не было. Клумбы выглядели как на картинке.

На пороге губы Мирко тронула довольная улыбка – он почувствовал знакомый запах своего любимого запеченного ягненка. Лючия готовила это блюдо только по особым случаям или на семейные праздники. Оно было одним из немногих, которые получались у нее хорошо. В обычные дни они ели в основном полуфабрикаты или что-нибудь совсем простое. В животе заурчало.

– Лючия?

Она открывала просекко на кухне.

– О, ты дома! Я не слышала, как ты вошел, – воскликнула Лючия, одарив мужа лучезарной улыбкой. Она собрала волосы на затылке, немного накрасила глаза (правда, это не изменило их грустную форму) и надела вечернее платье, в котором была на первом свидании. Он и не думал, что Лючия все еще его хранит. Она выглядела привлекательно, задумчиво, немного старомодно. И моложе, чем обычно.

– Привет, дорогая. Ничего себе, – воскликнул Мирко. – Ты прямо подготовилась.

На столике кроме праздничного сервиза стояли две синие свечи.

Вместо ответа Лючия бросила на него загадочный взгляд.

– И приготовила ягненка!

– Да. Романтический вечер. У нас давно этого не было…

Мирко подошел к ней и поцеловал. От Лючии вкусно пахло. Наклоняясь к ее губам, Мирко на секунду вспомнил о муравьях. Об их гибких усиках, постоянно что-то ощупывающих, и разделенных на сегменты телах.

– Иди в душ. Я пока на стол накрою, – предложила она.