Князь Стародубский (СИ) - Лист Банный. Страница 22

Дело пошло. Напряжение, витавшее незримо в воздухе, исчезло, парни стали сосредоточеннее. Своим ученикам по лекарской части подробнейшим образом рассказал про венерические болезни, даже принял экзамен, все ли запомнили? Велел девочкам осматривать женщин не реже раза в пять дней. А если, не дай Бог, что-то обнаружат, то тогда вступят в дело мальчишки и выявят сволочь, принесшую заразу. Лечить такое сейчас нечем, разве что из своего мира притащить. Так что будем осторожны.

Учеников малолетних теперь не оставлял своими заботами. Еще с весны искал в сети травники, изучал рисунки и рецепты, переписывал на пергамент и на основе этого теперь учил. Когда скрепил все листы воедино, вышла толстенная книга и это всего за два месяца! Подростки таскались по полям и лесам под охраной кого-нибудь из кметей и собирали ингредиенты возами. Сортировали, сушили, укладывали и развешивали на хранение. Пришлось пристроить к их маленькому домику в лагере, где они жили, сарай. Между прочим, они получали по одному серебрянику в месяц, как и новобранцы. Кормились же с солдатского стола. И одежку, которая на них как горела, тоже я им предоставлял.

Первого сентября я построил свое воинство на плацу. Выглядят любо-дорого. Раздвинулись в плечах, обросли немного мышцами. Пройдя мимо ровного строя и погордившись, слегка, своему педагогическому гению, я сообщил парням радостное известие. С этого дня все они уже не новобранцы, а нечто похожее на воинов. Так что получать серебра станут больше. И чтобы отпраздновать это событие им всем сегодня на ужин полагается по порции вина. Выделил 25-литровый бочонок на всех. Кто начнет буянить- будет наказан. А сейчас пусть получают новое месячное содержание и могут быть свободны до утра.

Через несколько дней вернулся Илья с 37-ю новичками. Провели через знакомую процедуру приема. Эти хоть не оголодавшие. После бани и переодевания разбавил старые десятки, создал новые. Пару дней лично всех погонял и понял, что моего постоянного контроля не требуется. А еще через два дня случилось ЧП. На утренней поверке не досчитались одного новенького, 24 летнего молодого мужика. Самого возрастного среди всех. Проверили оружейную, и загашники у старичков. Пропал один комплект доспехов, меч, арбалет с болтами и серебро у троих из десятка беглеца. Велел заниматься по распорядку под контролем десятников, а сам с Федором Ждановичем, Ильей, Казимиром и пятью кметями стали искать. Следопыты мои люди опытные, так что быстро вышли на след, который оборвался, вскоре, у реки.

— Его лодка ждала. Давно. Костер не разводили, чтобы не выдать себя, но наследили изрядно. — Сообщил результаты осмотра боярин.

— Что предлагаешь?

— Ушли недавно, далеко уплыть не успеют. На лошадях, по берегу не догоним, много где петлять придется, да и животные устанут, потребуется остановиться. Нужно на ладье погоню отправлять. — Сразу же ответил он.

— Илья, ты где его нашел?

— В Муроме пристал, собака. — Сплюнул злой витязь.

— Бери ладью, кметей и притащи мне его. Вместе с украденным добром. — Велел я. — Гребцов возьми побольше. Меняется будете чаще на веслах, быстрее догоните. Сколько их было?

— Двое. — Жданович пнул кочку.

— Значит этих, если поймаешь допроси по-быстрому и утопи. Вместе с лодкой. Беглец нужен живым, обязательно. Поосторожнее там. Он, сука криворогая, арбалет унес, хороший. Твои доспехи пробьет враз.

Честно говоря, не надеялся на успех. Фора, все же, у мерзавцев была. Однако все удалось. Но не совсем удачно. Кроме беглеца привези раненого в плечо Илью. Не уберегся-таки. Нагнали лодку на четвертый день. Те метнулись к берегу и спрятавшись в кустах, стали обстреливать ладью. Убили одного кметя, ранили витязя. На этом их успехи закончились. Долго гонялись по кустам, но место оказалось топким, быстро не побегаешь. Прострелили ноги двоим из луков, дезертира поймали так. Илья, пока был в силе, допросил подстреленных, с пристрастием. Оказались людьми муромского боярина, Богдана Петровича, по прозвищу Постник. Кстати, того самого, с кем мой Муромец девку не поделил. Ничего больше не сказали, скорее всего и не знали ничего. Им велели дождаться нужного человека и доставить в Муром, скрытно и по-быстрому. Утопили их с удовольствием, все же гибель товарища расстроила кметей. У лодки прорубили днище и пустили вниз по реке. Обратно добирались 5 дней, пришлось грести против течения.

Раненый был совсем плох. Метался и бредил. Видимо, часть одежды попала с болтом в рану и там начала гнить. Кмети болт вытащили, рану промыли и перевязали, но на этом и все. Потрогал мокрый лоб. Прикуривать можно. Посмотрев на Илью, Дружина покачал головой и заявил:

— Не жилец.

— Пленника в погреб и охранять. Добро пока свалите в угол. Пошлите в лагерь за моими учениками и пусть захватят сумку для гнойных ран. — Стал раздавать сразу же приказы. — Любава, стол освободи, тащи побольше свечей. Татьяне скажи кипятить воду. Много. Полный котел. Кнутович, вели принести веревок да палку какую в зубы ему сунуть, чтобы не обломал. Резать придется. И пусть четверо кметей, посильнее, тут будут, подстрахуют. Здоровенный, все же, бугай, может вырваться.

Пока привязывали раненого к столу, готовили воду и освещение, сходил к себе, взял 200 граммовый пузырек со спиртом и коробочку с инструментом. Там были скальпель, пинцет, три изогнутых иглы и моток нитей из натурального шелка. Страшно блин, до икоты. Оказывать первую помощь меня учили, но оперировать и лечить раненных я даже никогда не собирался. Тут годы института и опыт нужен. Читал много и кое-какое представление имел, но это все курам на смех. А придется, блин. Шансов у Ильи почти нет, не выживет. Так что хуже уже не сделаю. Или сам загнется, или я попытаюсь хоть что-то сделать. Мысленно себя пнув, пошел в трапезную.

Голый мужик был уже привязан и казалось впал в беспамятство, лежал тихо, не метался. Рядом стояли рослые кмети, готовые перехватить руку или ногу, если тот неожиданно вырвется. На пяти поставцах горели свечи, запасные лежали кучкой на лавке. Прибежали мои ученики, с сумкой и ворохом трав.

— Быстро на кухню и прокипятите содержимое, — велел я девочкам, подавая коробку, — как я вас учил.

Забрал сумку у мальчишек, просмотрел содержимое. Не густо. Подозвал к себе всех троих.

— Вот это и это запарьте по отдельности, — приказал им, — помните пропорции?

Те дружно закивали.

— А вот это разотрите, смешайте с медом и дегтем. Все. Бегом.

Два холопа притащили парящий котел с кипятком. Трети нес следом подставку.

— Поставите тут. — Указал им место. — Любава возьми тазик и налей на половину. Пусть остынет слегка.

Осмотрелся, нахмурился.

— Так, любопытные, все к стене, на лавках сидите.

Ишь ты, даже жены бояр с Верейкой пришли смотреть на операцию. Зрелищ мало, сойдет и такое. Тем более все хозяйки, во все времена, считают себя экспертами в лечении.

— Может бабку из Нового Листвена позовём… — начала Переяслава и тут же замолкла под моим злым взглядом.

Порвал ветошку, засунул лоскуты за пояс, лоб вытирать. Я сейчас потел не меньше Ильи. Пришли мои помощники, принесли инструмент и отвары. Пора начинать, тянуть без толку. Потрогал воду в тазике. Чуток остыла. Взял кувшин, набрал воды и подошел к пустой бадейке.

— Лейте. — Велел девчонкам и стал мыть руки с хозяйственным мылом.

Потом встрянул кисти и помахал ладонями в воздухе, давая высохнуть.

— Возьмите вон тот пузырек и налейте мне на ладони, чуть-чуть … Ага … Еще немного. Все, хватит. Значит так! Смотрите внимательно, запоминайте. Ты, — указал на одну девочку, — вытащи ветошь у меня из-за пояса, будешь лоб мне вытирать, когда скажу. Все, начинаем.

Подошел к столу, примерялся. Света вроде хватает. Посмотрел на раненого. Все еще без памяти, палка в зубах, привязана крепко. Достал из тазика тряпку и стал омывать кожу вокруг раны. Подсушил. Налил на чистый лоскут спирта. Осторожно протер еще раз. Рана выглядела ужасно. Багровые, бугристые края стянулись, кожа вокруг покраснела. Воняла изрядно.