Секс и ничего личного (СИ) - Ясная Яна. Страница 9

Моих сил хватает только на то, чтобы прикрыть себя куском сбитого покрывала.

Вместо того, чтобы за сим распрощаться и свалить (можно и не прощаться даже на самом деле!), Вивьен вернулся на кровать. Задумчиво провел ладонью по моей ноге, от щиколотки до коленки и обратно.

— Если ты планируешь за один вечер со мной двумя днями рассчитаться, то иди на фиг, у меня организм к таким нагрузкам не приспособлен! — посчитала нужным предупредить я.

— Отличница прогуливает физподготовку? Ай-яй-яй, — гросс Теккер покачал головой и поцокал языком. — Ладно, не переживай, я тебя подтяну!

— Те упражнения, по которым ты меня подтягивать собрался, в программу курса не входят, и слава богам! — фыркнула я. — А то мальчикам с профессором Рано пришлось бы несладко. Так как все прошло у декана?

— Да нормально, — Вивьен пожал плечами. — Он меня, конечно, здорово погонял, но без перегибов. Похвалил за рвение, сказал, что передаст отцу за ужином в следующую среду, как я приятно его удивил. А тебе просил сказать, что ты проделала отличную работу. И ты знаешь, я в связи с этим подумал!

— Если бы ты думал не только в связи с этим, то никакой проблемы вообще бы не было, — пробормотала я, и пискнув, спрятала пятку под покрывало, когда ее жестоко пощекотали.

— Как насчет репетиторства на постоянной основе? — невозмутимо договорил гросс Теккер.

Вопрос выбил меня из колеи. Не зная, как на него реагировать, я завозилась, делая вид, что мне холодно и я хочу сесть и укутаться в покрывало плотнее.

— Сама подумай, — вкрадчиво продолжил парень. — Мне действительно не помешает помощь по многим предметам, а взамен я могу предложить любые эксперименты, какие тебе захочется.

И как он это сказал! Накопившиеся за несколько лет полового созревания фантазии наперебой заполонили воображение быстро приспособив Вивьена в качестве главного действующего лица вместо абстрактных мужиков с неуловимыми лицами, так что пришлось даже тряхнуть головой, чтобы их выкинуть.

Нет, это, конечно, заманчиво, но…

— Гросс Теккер, ты себе нормально что ли девушку найти не можешь? — недоуменно спросила я, не до конца понимая его мотивы. Нет, мне конечно, приятно, что я в сексе оказалась очень даже ничего, но будем реалистами, таких “очень ничего” у него может быть десяток без особых усилий. Особенно — интеллектуальных.

— Какие девушки, когда я всерьез решил заняться учебой?! — совершенно искренне возмутился этот дурак.

Очень хотелось рассмеяться, но я была стойкой и вместо этого закатила глаза.

— Так что? Неужели тебе это совсем не интересно? — гросс Теккер ненавязчиво пододвинулся ко мне ближе. Все еще полуголый гросс Теккер, прошу заметить, с его всеми этими бицепсами, и грудью, и спиной, и вкусным ароматом… фантазии снова оживились, но вняв прошлому разу, принялись цивилизованно выстраиваться в очередь, хоть и слегка перепихиваясь.

— Нет, я, конечно, могу сделать тебе одолжение, — произнесла я, почти гипнотически наблюдая за подкрадывающимся Теккером. — Но у меня будут условия!

— Какие?

— Во-первых, для меня на первом месте учеба. И если я занята, то я занята, и ты принимаешь это без обсуждений.

— Идет, — покладисто кивнул парень.

— Во-вторых, — я чуть-чуть помялась, не зная, как точно сформулировать то, что хочу обозначить, — это не отношения. Если одному из нас это надоест, то все сразу прекращается без взаимных претензий. Ты не лезешь в мою личную жизнь, я не лезу в твою. Мне это все не нужно.

— Понял, — он снова кивнул. — Только секс и ничего личного!

Вы посмотрите, какой сообразительный мальчик!

Глава 3

Настоящая зима — это когда всё, куда не кинь взгляд, покрыто льдом. И ветер такой, что тебя по гололеду та-а-ащит, и не важно, нужно тебе куда-то или нет, и куда именно, а деревья на ветру обледенелыми ветвями тебе вслед тук-тук-тук.

Вот это — правильная зима, а в столице — так… Открыточный вариант. Мороз уровня “лишь бы вода не таяла”, сугробы — строго по щиколотку, выше за три года не припомню ни разу. Снег лежит, пушистый и нарядный, всю зиму, к весне деликатно и плавно тает, стекая ручьями в окрестные водоемы, такие же спокойные и интеллигентные, как местная погода.

Колкого наста, повсеместного оледенения или шуток вроде “вот сейчас снег полностью растает, почки у деревьев и кустов набухнут — а потом мороз как жахнет!” местный климат не признает. Я даже не стала тратиться на зимнюю одежду, прекрасно обходясь тем, что у нас дома считалось осенней.

Не то чтобы мне это не нравилось — нравилось, еще как нравилось! — просто завидно очень…

Вздохнув, я повернулась спиной к студенческому кампусу и источникам света, и сжала на пальце кольцо “гнилушки”.

Мой артефакт ночного видения не позволял видеть всё окружающее, как днем (откуда бы у меня деньги на подобную роскошь?), но разбавлял тьму примерно на треть и заботливо подсвечивал зеленоватым все неровности окружающего рельефа. Зимним утром это уж точно не лишне.

“Зимнее утро” — это такой оксюморон, когда по наружным часам уже пора вставать, а по внутренним — “глухая ночь, спи, чего вскочила, рано еще”.

В зиму я становилась отпетой совой и желала просыпаться исключительно с началом светового дня, а когда не могла себе этого позволить, ворчала от подъема до рассвета. Чаще всего мысленно, конечно, но иногда и вслух.

Под безостановочный внутренний бубнеж я потрусила в сторону парка, давая мышцам спокойно разогреться, не спеша ускорять ход.

И щуря глаза: двор перед кампусом хорошо освещен. А “гнилушка” — артефакт хоть на самом деле и неплохой, но, как и все артефакты этого класса, обостряет чувствительность глаз к искусственному свету.

Сейчас нырну с главной аллеи на какую-нибудь боковую дорожку, станет легче, а в глубине парка — и вовсе легко.

Бегать можно, конечно, и на университетской спортивной площадке — она отлично оборудована и освещена, и снег там регулярно убирают. Но зачем? Парк здесь обширный и ухоженный, и там уж точно не столкнешься с таким же зимним спортсменом. А если столкнешься — на первой же развилке нырнул в сторону, и адью, дорогой нежеланный спутник.

Ну, и вообще… Зимой в Олерон-сюр-Марн красиво. Даже в темном парке.

Это, пожалуй, примиряло меня с существованием такого понятия, как “зимнее утро”.

Подсвеченные “гнилушкой” неровности рельефа в виде кустов, деревьев и бордюров, мягкое буханье беговых кроссовок в плитки дорожки, звук собственного дыхания в ушах и — одиночество. Полное, тотальное, беспросветное одиночество, как будто на всей этой планете я одна.

Недовольное бухтение на весь мир постепенно стихало, настроение выравнивалось, а в голове наконец-то обживалась благословенная тишина.

Хорошо!

Когда за поворотом в глаза бросилось что-то лежащее поперек дорожки, первой моей мыслью было: “Ветер. Дерево повалил”.

Второй — “Это же Олерон-сюр-Марн, здесь ветер деревья не валит! Наверное, трухлявое, само рухну…”

Вот только откуда в ухоженном парке императорской академии трухлявые деревья.

Я остановилась.

Мне вовсе не хотелось туда идти.

Мне хотелось сдать назад, свернуть в ближайший боковой отнорок тропы, а лучше — и всю утреннюю пробежку свернуть, вернуться в уютную, безопасную комнату кампуса…

Я мягко сделала шаг вперед. Крохотный, плавный шажок.

Вот сейчас я подойду, посмотрю что это, и сама над собой посмеюсь. Паникерша. Параноик вселенского масштаба. Там ничего страшного, вот увидишь.

Шаг. Еще шаг. Давай, не трусь.

В десяти шагах от препятствия я остановилась. Потому что стало отчетливо ясно, что это не дерево. Не бывает деревьев в человеческой одежде.

Приличный человек в такой ситуации, не раздумывая, бросился бы к лежащему.

А я стояла и думала — может, всё-таки сбежать?

Зрелище мне категорически не нравилось. И желания броситься на помощь к упавшему человеку оно не вызывало.