Звенья одной цепи (СИ) - Артемьев Юрий. Страница 16

Полностью я опять его не понял. Стало понятно, что он сам не знает, как это с ним произошло. Наверное, шок от того, что на его глазах погиб отец, заставил его заговорить.

— А как так получилось, что ты сразу заговорил. Ты же раньше не говорил вовсе…

— Да. Разумем. Рекао сам то раније… Али овде, у мојој глави. И нико ме није чуо. И сада ме можеш чути. Мој отац би био задовољан са мном. (серб. Да. Я понял. Я и раньше говорил… Но здесь, в моей голове. И никто меня не слышал. А теперь ты меня слышишь. Отец был бы доволен мной.)

Ацо говорил медленно. Мне так было понятнее. Наверное, и мне стоит говорить помедленнее, чтобы он лучше меня понимал.

— Богомир мне сказал три слова. «Орлек», «Станко» и «Илич». А я не знаю, что это значит. Ты не знаешь?

Парнишка с горячностью ответил:

— Знам! Знам… Станко Илић је мој ујак. Он је брат мог оца. А живи у Орлеку. Ово је мало село. Близу италијанске границе. (серб. Я знаю! Знаю… Станко Илич — это мой родной дядя. Он брат моего отца. А живёт он в Орлеке. Это маленький поселок. Рядом с границей Италии.)

— Нам нужна карта местности. Или географический атлас.

— Имам карту Југославије. Ту је и мало Италије и Аустрије. (серб. У меня есть карта Югославии. Там есть и немного Италии с Австрией.)

— А ты запасливый, парень. — похвалил я его.

Мы раскрыли карту, и он мне сразу показал и Опатию, где мы были утром, и Орлек, куда нам надо. Осталось только понять, где мы сейчас. Ясно конечно, что где-то посредине. Хотя я так думаю, что ближе к Опатии, чем к Орлеку.

Однако нельзя упускать ещё и тот фактор, что Мирко ехал не по шоссе, стараясь держаться подальше от больших дорог. Может и зря он это делал. Или эти отморозки и там бы не постеснялись напасть на нас? Хрен его знает эти местные расклады…

А ещё у меня возникло множество вопросов, но уже не по проблемам спасения сербского парнишки…

Вот мне интересно, мой маршрут тоже пролегал через Орлек и родного брата Богомира по имени Станко? Или поездка к брату была вызвана лишь тем, что Мирко выследили исламские боевики? Тогда как мне пробираться дальше в сторону моего конечного пункта? Не пора ли уже попытаться связаться с… С кем? С Москвой? И что я им скажу? Сообщу, что операция по внедрению меня провалена…

Я вспомнил снайпера Беса, который тоже погиб на моих глазах, и тоже за рулём автомобиля… И, кстати, тоже от грузовика пострадал… Не слишком ли много совпадений?

Да ну на фиг… Ситуации и тут и там были разные, просто так совпало. Но почему я вдруг вспомнил про Беса?

Глава 8

30 июля. 1974 год.

Где-то в Югославии…

А вспомнил я нашу тренировочную «экскурсию» по горам Крыма. И предваряющий инструктаж опытного снайпера.

'Бес достал из планшета карту и расстелил на капоте.

— Мы — здесь! — он ткнул пальцем в середину зелёного пятна на карте. А ваша задача: Дойти до базы отдыха…

— И всё? — спросила Маринка.

— Да…

— Так просто?

— Нет. Не всё так просто. Только что в местное отделение уже позвонил Наиль и сообщил, что трое подростков ушли с базы отдыха и заблудились. И если вас увидит кто-то, то считайте, что вы не смогли выполнить задание, даже если вы сумеете скрыться от них и снова продолжить свой маршрут. Но если хотя бы одного из вас задержит милиция — это провал всей операции.

— Почему? — тут же спросила тогда Маринка.

— Если тебя заметили, то значит, ты не сможешь больше продолжать выполнять свою задачу в этом районе. Противник будет настороже, когда узнает, что тут ползают посторонние. Но если тебя взяли в плен, то ты сдашь не только себя и поставленную перед тобой задачу, но и всех своих друзей и командиров. Нет такого человека, который не скажет на допросе то, чего от него хотят услышать… Есть такие методы проведения допроса, что никто не сможет выдержать. В боевых условиях с пленными не церемонятся. Поэтому задержание милицией кого-то из вас, будем считать взятием в плен.

— То есть наша задача, всего лишь добраться отсюда туда, по пути посетив три контрольные точки? — спросил я.

— Да.'

Да. Именно так и ответил мне тогда опытный снайпер. Простая задача: Всего лишь добраться из точки «А» в точку «В». И самое главное, чтобы никто не заметил подростков по пути…

— Как думаешь, Ацо… Враги знают, что мы ехали к Станко?

— Не знам.

— Ты можешь подсказать, где мы сейчас находимся? — я подсунул ему карту.

Какое-то время он разглядывал карту, водил по ней пальцем, а потом всё же ответил.

— Не знам где смо сада. Али можда смо ту негде. (серб. Я не знаю где мы сейчас. Но, возможно, мы где-то здесь.) — и он ткнул пальцем в точку на карте.

Это оказалось примерно посредине пути. И в стороне от главных дорог. Хотя их местные главные дороги местами хуже наших в несколько раз.

Чтобы добраться до нужного места нам оставалось преодолеть всего-то ничего, километров тридцать, не больше, но это если напрямик. Но в этой стране напрямик никто не ходит, и не потому, как в песне поётся, что нормальные герои всегда идут в обход. Просто местность состоит из больших, средних и маленьких гор, холмов, возвышенностей и прочего изгиба горных пород поросших лесом…

Самый простой вариант, выйти на дорогу и поймать попутку. А может просто сесть на автобус.

Я вдруг поймал себя на мысли, что слишком перестраховываюсь. Даже если враги ищут сына Богомира, то они не будут искать двух подростков. Если бы они изначально знали об этом, то… То что? Заявились бы в дом к Мирко? Но мы и так оттуда сбежали, потому что враги его нашли. Они гнались за нашей машиной… Но в этой микролитражке невозможно разглядеть, сколько мальчиков кроме водителя было в машине. Ацо сидел на заднем сиденье с вещами… Но те, кто догнал нашу машину и сбросил её с дороги, уже никому ничего не расскажут.

Что же делать? Как лучше действовать?

Если рассуждать здраво, то мы уже далеко ушли от места нападения на нас. Причём ушли далеко в сторону от маршрута. Если Ацо хоть и приблизительно, но верно указал наше место на карте, то нам надо тупо двигаться на юго-запад, и мы обязательно выйдем на шоссе. А если попадём в более-менее крупный городок, то можно сесть на автобус. При этом направление автобусного маршрута особого значения не имеет. Главное запутать следы.

Я повыкидывал всё лишнее оружие. Всё равно ведь патронов мало, да и вести полномасштабную войну в ближайшее время вряд ли придётся. Оставил себе только Вальтер. А остальное в воду, и поглубже.

Привёл себя в порядок и спросил напарника:

— Как я выгляжу?

Парень пожал плечами.

— Нормально?

— Обично. Као и сви. (серб. Обычно. Как и все.)

— Это хорошо.

Учитывая, что ещё Ньютон в своё время открыл и обосновал закон всемирного тяготения, то я даже не сомневался, что все ручьи текут не вверх, а всё-таки вниз. Поэтому я и предложил Ацо двинуться вниз по течению ручья. Что мы и сделали…

В отличие от Льва Николаевича Толстого, я не готов на пяти страницах описывать дерево, независимо от того дуб это, или ясень. Потому весь наш путь от безымянного ручья где-то в предгорье, до выхода на шоссе на более-менее равнинной местности, я бы описал одним словом: «Задолбались!»

Как там пелось в песенке? «Косогоры, горы, горы… Буераки, реки, раки… Руки-ноги береги!»

Во-во… Примерно так…

Мы засели в кустах недалеко от дороги. Отдыхаем, наблюдаем за дорожным трафиком. Машин не так чтобы очень много. Пытаюсь по солнцу определить, в какую сторону нам лучше податься… Пришли к выводу, что направо.