Сонный лекарь 7 (СИ) - Голд Джон. Страница 13

На правах «крёстного отца» невесты Роберт встал неподалёку от алтаря. Будущие супруги обменялись потёртыми кольцами в знак того, что сами небеса свели их снова вместе. В момент, когда молодожёны слились в жарком, полном страсти, поцелуе, зал взорвался аплодисментами.

Профессор тоже хлопал в ладоши.

[Как быстро растут дети,] — Роберт улыбался, чувствуя, как эмоции радости пробиваются сквозь «Фокус». — [Теперь и мне, наконец, стало очевидно, чего ради абсолютам стоит прорываться в архимаги [8]. Даже повзрослевшие дети нуждаются в защите. Внуки, правнуки, защитник дела рода? Кто теперь защитит Персефону и её будущих деток от серьёзных проблем… Хм… Хм… А ведь, правда, кто? Пожалуй, рано мне, старику, уходить на покой. Девочки всё ещё нуждаются в защите.]

Едва аплодисменты стихли, как слух Роберта ухватил обрывки фраз из клубка змей неподалёку.

— Опять этот Довлатов⁉ — шипела старая гадюка в белом платье. — Мало того что протащил Персефону в абсолюты [7], так ещё и Лордов к ней на свадьбу затащил.

Профессор в гневе щёлкнул пальцами, и букет в руках змеюки взорвался лепестками.

— Следи за языком, старуха, — Роберт рявкнул через «дальноречь», испепеляя опешившую даму взглядом. — Не умаляй заслуг невесты чьей-то там помощью. Она шаг за шагом двигалась к тому, кем является сейчас.

Дама тут же потупила взгляд и отвернулась. Спорить со взбесившимся архимагом [8] в любой стране равносильно самоубийству.

— М-да…. Довлатов к ней на свадьбу даже орка притащил! — мужчина лет сорока, в парике, позволил себе фривольную улыбку, смотря за зеленокожего «Лентяя» у дверей. — Интересно, он только с одной из дочерей Силлы спит или с…

*Клац*

Зубы болтуна с хлопком сомкнулись, а парик слетел с головы. Роберт, с покрасневшими от гнева глазами, уставился на мужчину. Тот, поняв, что ляпнул, тут же бегом ломанулся к выходу из церкви.

Но, заткнув два рта, Роберт тут же краем уха уловил ещё три десятка неприятных разговоров. Языками чесали военные, пришедшие по приглашению жениха.

— С госпожой Нереей под ручку… Это же тот целитель, что к нам в Зону 51 недавно приходил?

Голодные до сплетен журналисты и аристократия Нью-Йорка не отставали от коллег.

— Довлатов… член делегации орков в ООН…

— Внук Язвы…

— Гений-целитель…

— Сооснователь фирмы «Романов и КО»…

— Даже того самого Оппенгеймера откуда-то достал…

— Усмиряющий кнут для Лордов…

Ляпнувший это вояка тут же побледнел, будто увидел саму смерть.

— Кажется, «Газетчик» меня услышал…

— Не кажется, — Захари Кавендиш обжигающим взглядом осадил наглеца. — Сегодня важный день для Перси… моей коллеги по полям сражений. Причём таким, о каких простым смертным стоит лишь мечтать! Из уважения к ней я не стану сегодня пачкать стены церкви твоей мерзкой кровью. Езжай домой и напиши завещание. Завтра придёшь с ним ко мне в имение.

Недовольно поморщившись, Кавендиш кивнул собравшимся аристократам из числа военных и пошёл в другую часть церкви. Только после этого друзья со стороны жениха облегчённо выдохнули.

Само собой, гости, приглашённые на свадьбу, разбились на группы по интересам. Армия, Охотники, правящие круги Нью-Йорка — больше трёх сотен важных персон всех мастей собралось под крышей церкви Святой Марии.

[Это что сейчас было?] — у профессора от увиденного чуть «Фокус» не слетел. — [Раз этот пустой трёп задел Кавендиша, значит, словам есть за что цепляться.]

В этот момент Оппенгеймера окружила толпа журналистов. Всем вдруг стало интересно, как пропавший двадцать лет назад профессор восстал из мёртвых.

…

То же время и место

Михаил Довлатов

— Мой вам совет, молодой человек! Следите за своим здоровьем, — семидесятипятилетний испанский виконт Густаво Дельгадо пожал мне руку. — Раз уж малышка Нери решила нас познакомить, то, так и быть, у вас есть моё благословение.

— Эм-м-м, благословение? — услышанное выбило меня из колеи.

— Папа! — девушка вспыхнула краской. — Я же вас просто так решила познакомить. Чего сразу «благословение» раздаёшь.

— Потому что вижу твои счастливые глаза, Нери, — Виконт отеческим взглядом глянул на смутившуюся дочурку. — При всей моей любви к тебе и твоей матери я бы не смог стать тебе хорошим отцом. Благословение тому, кто тебе пришёлся по духу, то немногое, что я ещё способен тебе дать. Будьте счастливы! Наслаждайтесь временем, что вам отпустил Господь…

Сказав это, Густаво откланялся и пошёл в сторону жениха и невесты. Похлопав по карманам, виконт вскоре выудил конверт с подарком для молодожёнов.

Нерея надулась возмущённо.

— Нет, я этого так просто не оставлю!

*Блык*

Девушка телепортировалась, очутившись прямо перед отцом, и сразу стала ему что-то объяснять. Шум толпы не дал расслышать делателей разговора… но я умею читать по губам.

«Пап, ну нельзя же так сразу! Вдруг Довлатов сейчас испугается… То есть, как это: „Ты этого и добивался⁈“ Вот ты вредина, однако…»

Тут ко мне целенаправленным шагом двинулся профессор, удирающий от сопровождения журналистов. Кажется, появление восставшего из мёртвых архимага [8] едва не сорвало свадьбу Персефоны. Уж больно много внимания Оппенгеймер на себя перетянул.

— Довлатов, на два слова, — Роберт ловко коснулся моего плеча.

*Блык*

Мы перенеслись в пока ещё полупустой сад за собором Святой Марии. Вышколенные официанты уже накрыли банкетные столы едой и напитками для гостей. Вот-вот откроют двери, ведущие сюда. Шоколадный фонтан, ванная из шампанского, пряничный домик — каких тут только вкусностей и развлечений не имелось. Стоящий неподалёку тамада увлечённо шептал, уставившись в блокнот. Видимо, заучивает свои речовки.

— Зверьё, голодное до новостей! — Роберт брезгливо поморщился, глядя на двери, ведущие в церковь. — Раньше от них помогали отбиваться двери института… А тут набросились со всех сторон, словно я для них кусок мяса, а не человек.

— Вы. Пропали. На двадцать лет, — смотря на загнанного профессора, я усмехнулся. — Странно ожидать от акул пера другой реакции.

Оппенгеймер устало фыркнул и оглянулся. Недалеко от нас нашёлся стол с закусками, к которому Роберт протянул нить из «телекинеза».

— Спасибо за напоминание, но я и без вас знаю, сколько лет прошло, Довлатов, — всё тем же грубым тоном продолжил профессор, целясь в бокалы с алкоголем. — Журналисты, народ болтливый. Рассказали вкратце о том, как сильно изменился мир. Пока меня не было, в Пруссии сменился император… Трон Фридриха III занял Отто I. Половина людей, которых правящий дом использовал в качестве рычагов влияния на меня, много лет назад покинули Пруссию. Преподаватели института, взятые в заложники ученики… Даже бывший министр науки и мой друг Джо Вайдер эмигрировал в Японский Сёгунат. Я бы не пошёл на прорыв в архимаги [8], если бы не угрозы со стороны правящего дома Пруссии.

Профессор грустно усмехнулся, глядя на стены церкви Святой Марии.

— Тирания, знаете ли, не лучшая форма власти для учёных. Даже если ты абсолют и друг той самой Аталанты Силлы. Говоря между нами, Довлатов, я вообще не горю желанием возвращаться в Пруссию. Там больше нет того, что делало меня самим собой. Мой дом превратили в музей Оппенгеймера. Институт, в опечатанные руины. Даже моя родная сестра Присцилла и та уехала с мужем к тёплым берегам Испанского Королевства.

Поймав бокал, протянутый мне Робертом, я чуть отпил. Горьковатый виски, с терпкими нотками от дубовой бочки, прокатился по горлу.

Профессор с сомнением смотрел на свой бокал. Я решил подтолкнуть его к продолжению беседы. Не просто же так он меня сюда вытащил.

— «Свобода — это желать того, чего хочешь на самом деле». Так любит говорить мой отец, следователь ИСБ Российской Империи. Ему часто приходилось вести дела то с рецидивистами, отчего-то пытающимися вернуться в тюрьму, то с аристократами, которые, едва ощутив холод наручников на руках, начинали выкладывать всё на допросах. В камерах и те и другие переоценивали своё представление о свободе.