Аморизм (СИ) - Махина Манюша Сергеевна "anonim". Страница 70

В 313 году выходит Миланский эдикт (указ). Он уравнивал христианство с другими религиями, переводя его из статуса «запрещенная религия (religio illicita), в статус дозволенная религия (religio licita). Это означало, что христианство теперь в правовом поле и христиане под защитой закона. На них не могло быть нападок со стороны людей другого вероисповедания за то, что они христиане. Они могли просить помощь из бюджета для строительства своих храмов и прочих мероприятий.

Миланский эдикт не отменял наказания за нарушение закона о богохульстве и оскорблении величества (государство без охраняющих его законов не может существовать). Следовательно, этот эдикт уравнивал в правах только законопослушных христиан. Преступников как наказывали, так и продолжали наказывать. Каких богов преступник признает, для закона не имело значения.

Циркуль

Правильной религией всегда является та, какую власть поддерживает. Если власть меняет свое мнение и начинает поддерживать другую религию, она становится правильной, а та, что перед этим была правильной, становится ложью, сектой и прочее. Главный богослов всегда власть.

В 321 году император Константин издается «закон о субботе», сделавший выходным днем в империи вместо субботы воскресение в честь воскресения Христа. Он начинает перенос столицы из Рима в Византий, переименованный в Новый Рим (ныне Стамбул, неформально Константинополь).

Далее приступает к созданию министерства по делам христианство. Первый шаг: выработать устав новой организации, утвердить корпус текстов, которые будут истиной для всех христиан. С этой целью он собирает в 325 году у себя во дворце в городе Никея законопослушных христиан.

На тот момент император официально был в статусе божества и являлся верховным жрецом языческих религий, понтифик максимум (сейчас этот титул носит Папа римский). По закону, его воля тождественна божественной истине и была аналогом закона. При абсолютной монархии монарх есть воплощение закона. Что он говорит и делает, то и есть закон.

Христианский сбор под председательством императора-божества-жреца был первым камнем в строительстве министерства по делам христианства римской империи. Благодаря присутствию император он получил статус вселенского.

За императором было последнее слово. Он выслушивал мнения законопослушных христиан по тому или иному вопросу, и что принимал, то становилось христианской истиной. Что отвергал, то определялось ересью, в лучшем случае апокрифом, т.е. не ложь, но и не истина.

Кто не принимал мнение императора, тех сразу с собора отправляли в ссылку. На следующем соборе император изменит свое мнение, и ссыльных вернут назад, а кто против новой истины, тех в ссылку отправят. Так будет всю историю соборов, проходивших в Византийской империи.

Радикальных христиан на первом соборе и следующих не могло быть по тем же причинам, по каким сегодня на государственном собрании не может быть государственных преступников, открыто выступающих против власти. Все правители, не важно, императоры или президенты, могут встречаться только с законопослушными людьми, или хотя бы позиционирующими себя таковыми.

Чтобы отличать собрание законопослушных христиан от собрания радикальных христиан, ему дают иное название. До IV века собрание, сообщество, сумму любых христиан называли экклесия (так они называются в Новом Завете). С учреждением министерства по христианству собрание благонадежных христиан начинают называть не экклесия, как раньше, а новым словом «церковь».

Слова «церковь» не является переводом какого-либо слова из Библии, так как такого слова там нет ни на иврите, ни на греческом и латыни. Переименование «экклесия» в «церковь» — это не перевод, а анахронизм, использование слова, которого не было на момент написания оригинала. Перевести «экклесия» не как «собрание верующих», а как «церковь», это как перевести «написал» как «позвонил». Вместо «Наполеон написал Павлу I» переводи «Наполеон позвонил Павлу I».

Такой прием используют в художественной литературе в жанре фантастика, фэнтези, мистика и прочее. В документах так переводят с целью ввести в заблуждение. Для законопослушных христиан такой перевод сделан для отделения их собрания от собраний радикальных христиан.

У государственного христианства нет официального мнения, зачем «экклесия» заменили на «церковь». Есть неубедительные теории. Например, что «церковь» происходит от греческого «кириакон», «дом Господень». Но проблема в том, что слова «кириакон» в Библии тоже нет. Его ввел в оборот Константин I в значении «дом Господа», где под Господом понималось Солнце.

Алексей Толстой в советское время пошутил над неграмотными пролетариями, запустив в их умы слово «Аэлита». Этимологически оно значит не элита, по аналогии а-теизм (а — не; тео — Бог); или а-том (а — не; том — делимый; атом — неделимый), или асимметрия, не симметрия.

За две тысячи лет до Толстого власти римской империи пошутили над законопослушными христианами, назвав их собрание словом «церковь» (church), однокоренное словам циркуль и цирк. Смысл шутки в том, что за преступления против государства казнили в цирках. Церковь через призму фактов и этимологии означает ничто иное, как институт, убивающий христианство.

До появления Церкви христианами называли всех, кто так или иначе исповедовал Христа. С момента появления Церкви христианами именуют только тех, кто заявляет о своем послушании властям и Церкви, кто нацелен на укрепление и строительство государства.

Радикальные христиане по-прежнему отрицают авторитет власти в вопросах веры, называют себя гражданами не от мира сего, и в их планы не входит строить государство. Их перестают называть христианами, и именуют теперь не иначе, как еретики, жиды, сектанты и так далее.

Иоан Златоуст, яркий представитель государственных христиан, в IV веке скажет: «пусть знают жиды и поганые еретики, что христиане — строители государства». Ересь переводится как «иное мнение». Еретики — это христиане, имеющие отличное от официальной Церкви мнение.

Во всех религия статус святых получают те, чьи слова и дела укрепляют власть. Если нет, те в лучшем случае остаются в тени, а в худшем их гонят. Конфуций учил, что нужно слушать власть, как сын слушает отца, потому что так правильно. Власть сделала его чем-то вроде китайского пророка.

Лаозцы же учил созерцанию, уходу от мира, из чего следовал игнор власти. По понятным причинам власти его не возвеличивают. В результате Конфуций в глазах масс выше Лаоцзы.

Аналогично и в христианстве великими святыми, учителями и отцами Церковь признает тех, кто шел в ногу с властью и работал на укрепление империи. Для поднятия авторитета они заявляют, что стоят на крови мучеников за веру, благоразумно не заостряя внимания на том, что мученики были радикальными христианами, хулившими богов империи и отказывавшими поклониться императору. Умалчивание этого позволяет им стоять в рамках максимы «всякая власть от Бога».

Точно также выступили большевики по приходу к власти — приписали себе все заслуги тех, кого гнали: эсеров, кадетов и прочих революционеров, переименовав их в контрреволюционеров. Присвоили себе победу в революции 1905 года, хотя их там совсем не было.

В конце IV века христианство становится официальной религией. Теперь Церковь монополист на контакт с небом. Она устанавливает единый стандарт, уклонение от которого трактует опасной для государства ересью или богохульством. Это позволяет ей использовать силовой аппарат.

Министерство по делам христианства «Церковь» организует гонения на инакомыслящих. Что вчера власть делала только с радикальными христианами, то теперь под крышей власти делают законопослушные христиане со всеми, кто не признает мнение Церкви за абсолютную истину.

Церковь жестче гонит христиан, чем языческая власть. Причина в том, что до разделения на благонадежных и неблагонадежных все христиане считались врагами империи. Теперь одни стали друзьями империи (благонадежные), а другие объявлены врагами Бога (радикальные). Одно дело враги империи, тут есть место милости. Другое дело враги Бога, тут нет места милости.