Камень черной души (СИ) - Зайцева Ирина Александровна. Страница 2

Стрекот птички словно вывел женщин из транса. В лесу появился чужак или хищник, что одинаково опасно. Нужно было уходить. Мирра достала из корзины новый кусок полотна, они укутали девушку, и, подхватив на руки свой груз, торопливо скрылись за деревьями.

К счастью, кто бы это ни был, его путь пошел мимо, и женщины без приключений добрались до жилья. Девушка спала крепко. Она на услышала ни того как ее уложили в постель, ни того как сами женщины, утомленные произошедшим, на обсуждение которого у них не хватило сил, уснули в соседней комнате.

Глава 3

Сон.

Как давно мне ничего не снилось. А сейчас боль, терзавшая меня постоянно, куда-то постепенно ушла, как туман на рассвете. Тело наполнилось теплом и давно забытым блаженством. Такая мягкая трава так и манит пробежаться по ней.

— Инка, шалунишка, не убегай далеко, обедать скоро.

— Нянюшка, я только до ручейка и обратно, я быстро.

Под раскидистым деревом брошено покрывало. На нем разбросаны игрушки. Нянюшка собирает их в корзину, скоро идти в дом. Матушка накрывает праздничный стол.

Я бегу к дому. Отец выходит навстречу, подхватывает меня, подкидывает высоко. Так, что дух захватывает, и я звонко смеюсь. Отец прижимает меня к себе и несет в дом…

Комната, мягкий ковер у камина, в кресле рядом нянюшка читает мне сказку. Маленькие золотистые ящерки бегают по уголькам в камине. Я сижу совсем близко к огню, но он не жжет, ластится ко мне. Протягиваю руку. Ящерка шустро взбирается на плечо. Щекотно. Нянюшка не сердится, когда я играю с огнем, он меня слушается и не может мне навредить…

Так жаль, что это только сон. Он часто приходил ко мне в ночи первое время заточения. Когда еще не было боли, был только страх и непонимание маленького беззащитного ребенка, которого оставили одного в темной холодной комнате. Но в тех снах я видела лица близких мне людей, сейчас лица стерты, только сохранилось ощущение тепла и защищенности. А проснусь, и ничего не вспомню из того, что снилось. Ни кто я, ни откуда родом, даже своего имени не знаю.

Открываю глаза. Я четко вижу просто обставленную комнату. Окно, прикрытое ставнем. Кресло рядом с кроватью. В кресле дремлет женщина. Боль, сковывающая меня железным кольцом многие годы, действительно пропала. Шевельнула рукой, медленно пошевелила пальцами, приподняла. Никакого дискомфорта. Только слабость.

Женщина почувствовала мое движение.

— Наконец-то, найденка наша проснулась. На вот попей. И чтобы поправиться, тебе бы еще поспать. Отдыхай, сил набирайся.

Говорит мне это, а сама слезинку с ресниц смахивает. Глотаю горьковатую жидкость. «Странный вкус,» — мелькает в мыслях, и я снова закрываю глаза.

Глава 4

Дар Воды.

Мирра поставила тяжелый кувшин на лавку. Из комнаты навстречу вышла подруга.

— Девочка приходила в себя. Дала ей выпить воду с настойкой. Теперь дело пойдет на поправку. Воду принесла?

— Вода в кувшине. Хартина, а вода-то родниковая!

— Не может быть! Откуда? Последний родник пропал лет восемь назад.

— На поляне родник проснулся. У сухого дерева. Иначе как чудом и не назовешь.

Хартина прикрыла глаза и судорожно вздохнула.

— Я боюсь ошибиться, но это может означать только одно — сила земли вернулась и вернула силу воды. Если это так, то у нас появилась надежда.

Мирра посмотрела на холодный очаг. Девочка просыпалась, скоро снова проснется. Ей бы силы восстановить, бульончика сварить, но огонь ушел от людей. Уже почти неделю никто не мог ни разжечь очаг, ни зажечь лучину или свечку. Придется обойтись пюре из тыквы, оно подойдет пока лучше всего. Хорошо Хартина принесла немного молока и яиц из деревни.

Зашла в комнату. Найденка спала. Какая она красавица. Сколько ей? Лет семнадцать? Ровесница ее любимицы, ее Инки. Как она выглядит сегодня? И волосы у нее такого же цвета были. Чуть по-ярче, словно светились. Чернобровая. Какие у нее глаза? Может тоже синие, как небо? Да нет, не обольщайся. Это не она. Слишком уж невероятно. Да и родинки на плече нет, а она у нее приметная. Ушла постепенно и сила, и жизнь из этих мест вместе с исчезновением принцессы, ее воспитанницы, ее Мандаринки, яркой веселой деточки. Перестал ветер разгонять облака, закрывшие Солнце, приносить вовремя дождевые тучки. Реки и озера затянуло болотами, пропали родники. Земля родить перестает, все хуже урожаи в крестьянских усадьбах. Да теперь еще и огонь не подчиняется даже тем, у кого сила огня врожденная. Пропали в очагах и огненные саламандрочки. А как славно играла с ними ее Инка.

Мирра и не заметила, как за воспоминаниями задремала в кресле рядом с кроватью. С рождения она не обладала никаким сильным даром. Слабый дар воды давил ей возможность лечить. Она могла наговаривать на воду, придавая той нужные для исцеления свойства. А еще смогла бы увидеть, где проблемы с болезнью связанные. В человеке много воды и по ее потокам можно посмотреть, что не так. Но дар пропал, и она уже много лет просто человек. Безгранично добрый и отзывчивый на чужую боль, и страдающий, что не может помогать как прежде.

Женщина улыбнулась во сне. Снился ей родник на поляне. Кристально чистая вода. Как не удержалась и, зачерпнув ладошками, сначала сделала несколько глотков, а потом плеснула остатки себе в лицо. Такой сладкой воды она давно не пила. Так с улыбкой и проснулась. Ощущение, что за время сна что-то изменилось, не покидало ее. Огляделась. В доме вроде все по-прежнему, да и спала всего ничего…

Пригляделась к найденке — спит. Дышит ровно. Волосы разметались по подушке. Еще присмотрелась и поняла — видит. Видит, как и прежде, что не так со здоровьем девочки.

Сначала глаза — слепота, но почти прошла, слава богам. Видеть будет. А вот говорить…

На связках рубец, видно порваны были. Какую же боль ей пришлось пережить, чтобы кричать до разрыва связок. Ничего, детонька, потерпи, вернем тебе голос, теперь вода родниковая поможет нам. Да и силы вернет.

Волосы еще не блестят, видно есть проблема, но не в физическом здоровье, а как у людей в депрессии. Придет желание жить и вернется блеск волос.

Других проблем нет, помогла Земля, забрала себе и боль, и раны.

Глава 5

Сайрон Моригорн, потомок великого рода летающих огненных драконов, как и его братья, родился человеком. Много лет назад его род настигло проклятье Черной ведьмы. Как и за что прокляла она их предка уже и не помнит никто. Только дети рождаются людьми со слабыми магическими способностями, проживают короткую человеческую жизнь и умирают, так и не познав неба. И еще сохранилось предание, что может мужчина их рода встретить свою истинную пару, и тогда спадет проклятье. Проснется в нем дракон, обретет крылья и поднимется в небо. Многие пытались пройти путь поиска пары, но только нескольким улыбнулась удача. Вот только улыбнулась и отвела взгляд, а то и вовсе повернулась спиной.

Пятерым до Сайрона довелось увидеть метку избранного на руке. Она означала, что есть в этом мире его пара, и чем ближе они находились друг от друга, тем ярче была метка.

У двоих метка была с рождения, но пропала до достижения ими сознательного возраста. Это лишило их надежды, что пара жива. И возможности искать.

Двоим суждено было найти пару, их драконы пробудились. Им повезло взлететь. Но проклятье имело еще ряд условий.

Истинной первого была простая человечка. В ней не было ни капли магии, пустышка. Превратившись в дракона, он потерял связь с ней. А без связи не нашел ее, не пережил потери. Окаменел с горя. Утес Дракона стал местом паломничества влюбленных в их княжестве.

Второму повезло больше. У его истинной был дар воздуха. Он обернулся, взлетел, вернулся к ней, но был несдержан и испугал ее. Она его отвергла. У него хватило мудрости и сил обернуться человеком, но гордыня взыграла, и он ушел в горы, стал отшельником. Упустил время. Его дракон умер от тоски по истинной.