Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн. Страница 15
Этот человек выглядел утончённым и говорил высокомерно, Фан Добину он сразу не понравился.
— Но мы тут уже три с лишним года, а так и не нашли, как попасть в подземный дворец, — возразил Гу Фэнсинь. — Если кто-то на самом деле пробрался в гробницу и вынес оттуда два тела, то разве вход не должен быть большим? И где он?
— Судя по летописям, вход в императорскую усыпальницу обычно делают в каком-либо углу сторожевой башни, — сказал Гэ Пань. — Не лучше ли нам разделиться и обыскать Си-лин?
— А! — На лице Ли Ляньхуа отразилось смущение. — Я боюсь призраков.
Гэ Пань вновь оторопел. Фан Добин не выдержал и расхохотался.
— Не имеющий равных искусный врачеватель боится призраков по ночам, ха-ха-ха!..
— Раз господин боится призраков, — вздохнул Гэ Пань, — тогда поищем завтра утром.
Глава 11. Могила первого ранга
Тем вечером Ли Ляньхуа, Фан Добин и Гэ Пань остались в Си-лине. Чжан Цинмао занимал не последнее место в сотне караульных, поэтому мог разместить гостей у себя. Фан Добин и Ли Ляньхуа ночевали в комнате по правую сторону от него, Гэ Пань — по левую сторону. Напротив своей комнаты он разместил братьев Чжан, напротив Ли Ляньхуа и Фан Добина — Ян Цююэ, а напротив Гэ Паня — Гу Фэнсиня. Вообще-то в сторожевой башне и в пределах крепостных стен не должны жить люди — если в прошлом здесь и размещали войска, то они жили за Си-лином, однако эта сотня польстилась на удобство и устроилась прямо в башне. В лютые морозы караульные не патрулировали холм, а днями напролёт сидели в Си-лине, напивались и играли на деньги, проигравшие же ходили за выпивкой и мясом — словом, чувствовали они себя весьма вольготно.
Снег засыпал крепостные стены, всё заливал блеклый свет луны и звёзд. Фан Добин маялся бессонницей. Если не считать храпа Чжан Цинмао, в башне было необычайно тихо. Отражённые от снега лучи проникали сквозь окно левой комнаты и отсвечивали в комнате справа, отчего возникало неуютное ощущение, что можно сосчитать каждый волосок на теле. Однако Ли Ляньхуа преспокойно заснул, даже не покосившись в сторону друга.
Молодого человека снедала какая-то смутная тревога, возникшая, когда он посмотрел на Чжан Цинши. Но они точно не встречались раньше, откуда же беспокойство?
Так и не сомкнув глаз за всю ночь, на рассвете он вдруг услышал, как кто-то с топотом вломился к Чжан Цинмао с паническими криками.
— Командир Чжан! Чжан Цинши… Чжан Цинши убили, у него нет головы! Кто… кто-нибудь видел его голову?..
Об убийстве доложил Ян Цююэ.
Фан Добин так и подскочил на кровати, Ли Ляньхуа тоже сел в постели. Они растерянно уставились друг на друга: Чжан Цинши мёртв?
Тело было в странном состоянии. Когда Чжан Цинмао оделся и вошёл в комнату братьев Чжан, то увидел мертвеца сидящим на кровати в нижнем платье — голова у него была отрублена, одежда покрыта кровью, от холода застывшей ярко-красной ледяной коркой. На фоне чисто-белой стены окровавленный безголовый труп выглядел ужасающе.
По словам Чжан Цинху, он всю ночь играл на деньги у Ян Цююэ, а утром вернулся в комнату и обнаружил младшего брата мёртвым. Фан Добин и Ли Ляньхуа осмотрелись. На теле Чжан Цинши не было других ран, ему просто отрубили голову. Нищий учёный с растерянным видом всё ещё рассматривал труп, а Фан Добин встревожился: это дело явно превосходило его ожидания. Зачем кому-то убивать Чжан Цинши? Какое отношение он имеет к смерти Мужун Уяня и У Гуана?
— Странно, кому понадобилось убивать Чжан Цинши? — пробормотал себе под нос Гэ Пань. — Неужели он как-то связан с Мужун Уянем и У Гуаном?
— Возможно, он знал, где находится вход в подземный дворец, — кивнул Фан Добин.
— Если точно знал, почему не сказал? — удивился Гэ Пань.
— Если это он заманил их в гробницу и убил, то разумеется, не мог выдать себя.
— Тогда почему его убили? — нахмурился Гэ Пань. — Это доказывает, что в деле замешан не только он. Стоило нам решить, что будем искать вход в подземный дворец, как ночью кто-то устранил свидетеля?
Фан Добин вздохнул.
— Значит, убийца где-то здесь. Не исключено, что кто-то из нас.
— Снаружи нет следов, — вставил Ли Ляньхуа.
Гэ Пань поёжился.
— Получается, ночью никто другой не входил…
— Нет, — уставившись в пространство сказал Ли Ляньхуа. — Это лишь означает, что ещё один человек мог убить Чжан Цинши. Тот же, кто сбросил с платформы Ворот великого благодеяния два трупа и по ним спустился с холма…
Он ещё не договорил, как Фан Добин и Гэ Пань вздрогнули и хором спросили:
— С Ворот великого благодеяния?
— Верно, — растерянно продолжил Ли Ляньхуа, — за Воротами великого благодеяния находится глазурованный каменный экран, а за ним — сторожевая башня. Раз в башне живут люди, а кухня расположена сбоку от Ворот, то по этому участку постоянно ходят, на нём убирают снег, а значит, следов не останется. Так… на кухне ночью никого не бывает, за платформой растут сосны — других вариантов нет…
Фан Добин хлопнул его по плечу и воскликнул:
— Отлично, приятель! Похоже, вход в подземный дворец рядом с Воротами великого благодеяния.
Всё ещё в замешательстве, Ли Ляньхуа помотал головой.
— Нет, постой, если Чжан Цинши убил тот, кто вынес из подземного дворца трупы, откуда ему было знать, что сегодня утром мы собираемся искать вход в усыпальницу?
— Значит… — ошеломлённо проговорил Фан Добин.
— Значит, убийца Чжан Цинши — один из тех, кто вчера был в той роще и слышал, что мы собираемся искать вход в подземный дворец! — вырвалось у Гэ Паня.
От этих слов Ян Цююэ и Чжан Цинху побледнели. Вчера в роще находилось всего восемь человек: братья Чжан, Ян Цююэ, Гу Фэнсинь и Чжан Цинмао, а также Ли Ляньхуа, Фан Добин и Гэ Пань. Кто из оставшихся семерых — убийца? Зачем он отрубил Чжан Цинши голову?
Чтобы разрешить все загадки, нужно было попасть в подземный дворец. Что же за тайна таится в этой веками безмолвствовавшей императорской гробнице, из-за которой два непревзойдённых мастера умерли от истощения, а один караульный лишился головы?
Чжан Цинмао тут же созвал тех, кто вчера охранял трупы, и все вместе они потащились за Ли Ляньхуа, Фан Добином и Гэ Панем к Воротам великого благодеяния.
Миновав величественные каменные колонны и врата, они подошли к платформе Ворот Си-лина, украшенным двумя барельефами тонкой работы: девять драконов парили среди предвещающих счастье облаков и ещё один сидел, неся почётный караул. Семеро человек принялись искать вход в подземный дворец. Без малейшего почтения к покойному императору они мечами и ножами простукивали барельефы, так что повсюду разносился лязг.
— Ляньхуа. — Фан Добин потянул его в сторонку и прошептал: — Скажи мне, кто подозреваемый, я с него глаз не спущу.
— А, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — я и сам не знаю…
Не успел он договорить, как Фан Добин зыркнул на него.
— Твой попугай ведь ещё у меня дома?
Ли Ляньхуа замер и наморщил лоб.
— Неужели тебе вдруг захотелось отведать мяса попугая?
— Раз не знаешь, может статься и захочется, — хитро усмехнулся Фан Добин.
— О великий мой господин Фан, — вздохнул Ли Ляньхуа, — держать в заложниках крохотную птичку не слишком-то вас достойно… — Он понизил голос, изогнув губы в едва заметной улыбке. — Ты разве не заметил, в комнате Чжан Цинши нигде не было крови, кроме как на его теле?
Фан Добин задумался.
— Ну и что с того? Или ты хочешь сказать, что его убили в другом месте?
— Ты обратил внимание на пятна крови? Она постепенно пропитывала одежду, а не хлынула фонтаном, на стене же не было ни капли.
— Что ты хочешь сказать? — нахмурился господин Фан.
— Что он был уже мёртв, когда его обезглавили.
— Чтобы устранить свидетеля, достаточно его убить, зачем отрубать голову? — опешил Фан Добин.
Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.
— Убили его — вероятно, чтобы устранить свидетеля, а вот зачем обезглавили — другое дело… Так или иначе, если бы Чжан Цинши был жив перед тем, как ему отрубили голову, то стену за кроватью непременно забрызгало бы кровью. Мы с тобой знаем, если ранить человека мечом, то сколько-то крови останется на оружии, при рубящих же ударах, чем более сильный и быстрый удар, тем более резко брызнет кровь в направлении движения. В комнате не было ни капли, можно только сказать, что голову отрубили когда кровь уже почти застыла — потому она и не хлынула фонтаном.