Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн. Страница 52

— В крепости семьи Ма в последнее время оживлённо, недавно удалось разнюхать, что они пригласили какого-то врачевателя лечить маленького господина Сюциня. Так только он приехал, как умер учитель Лю, а теперь туда отправились ещё два демона во плоти…

Его сосед прыснул, прикрыв рот рукой.

— Ты не понимаешь, может, кто-то в крепости ненавидел учителя Лю и завидовал ему, вот и пригласил лекаря, чтобы его отравить… А как приедут эти два духа поветрия, схватят лекаря, чтобы расспросить, так стража и узнает, кто заказчик…

Крепость семьи Ма. Вчерашнее утро.

Хозяин крепости, Ма Хуан, посмотрел на своего сына, который опустив голову молча играл пальчиками, и нахмурился.

— Ли Ляньхуа ещё не приехал?

— Ещё нет, — поспешно ответил стражник.

Ма Хуан наморщив лоб смотрел на Ма Сюциня.

— Не знаю, сможет ли даже Ли Ляньхуа, первый в цзянху целитель, способный оживить и облечь плотью человеческие кости, вылечить болезнь Сю-эра…

Тут за воротами послышались голоса.

— Целитель Ли приехал… Целитель Ли приехал…

Ма Хуан тотчас обрадовался, встал, взмахнув рукавами, и уже собирался говорить “Добро пожаловать”.

Снаружи толпились люди, обливаясь потом.

— Целитель Ли прибыл…

— Где же он? — удивился Ма Хуан.

— Раз, два, три — отпускаем! — крикнул кто-то.

Из толпы выпал холщовый мешок, в котором кто-то охнул и задёргал всеми конечностями, не находя выхода. Один из стоявших рядом развязал мешок — оттуда высунулся человек и горько усмехнулся:

— Неловко-то как… Ли Ляньхуа к вашим услугам…

Ма Хуан лишился дара речи, бросил гневный взгляд на подчинённых.

— Так вы обращаетесь с целителем Ли? Всем по двадцать больших палок! — Он немедленно сложил руки в приветствие перед Ли Ляньхуа. — Прошу, простите за грубость моих учеников и последователей, что были неучтивы к целителю, присаживайтесь, присаживайтесь. — А сам внимательно оглядел прославленного лекаря: этому человеку было не больше двадцати пяти лет, внешность изящная — и невольно испытал тайное удовлетворение, найдя его действительно похожим на чудесного целителя.

— Докладываю хозяину, это целитель Ли вцепился в колонну, упирался, что не может лечить больных, и не соглашался ехать с нами, да ещё по неосторожности пнул мешок с десятью тысячами лянов золота прямо в реку, — заговорил один верзила. — Я подумал, что раз деньги уже потрачены, гостя обязательно нужно доставить, вот и… так что…

Лицо Ма Хуана окаменело.

— Так что ты решил засунуть целителя Ли в мешок? Кто вообще так приглашает гостей?

Ли Ляньхуа кашлянул со смущённым выражением лица. Верзила принялся громогласно жаловаться:

— Сам целитель Ли забрался в мешок, чтобы спрятаться! Разве стал бы я пихать его насильно?.. Мы только вместе притащили мешок, вот и всё.

Опешив, Ма Хуан только замахал рукавами.

— Прочь, прочь с глаз моих. — А затем повернулся к “первому в цзянху чудесному целителю” с любезной улыбкой. — Целитель Ли, это мой отпрыск. Я отправил так далеко столько людей за вами, чтобы вылечить сына.

Вылезший из мешка Ли Ляньхуа послушно поддакивал, то и дело улыбаясь. Ма Хуан поведал о болезни сынишки от начала до конца, и видя, что целитель ни о чём не спрашивает, невольно подумал про себя: действительно, не имеющий себе равных искусный врачеватель, уже разобрался в симптомах Сю-эра, похоже, напрасно я тут распинаюсь.

Сыну Ма Хуана, Ма Сюциню в этом году исполнилось семь лет, характер у него был странный: с двух лет он почти не разговаривал с людьми, постоянно сидел один в комнате и складывал бумагу, один лист белой бумаги мог сложить тысячу раз — и ему не надоедало. Ему очень нравился Лю Жуцзин, и если он и произносил пару слов за день, то они непременно были связаны с дядюшкой Лю. Мальчик частенько играл дома у Лю Жуцзина, но почти никогда — с Ма Хуаном. Ма Сюцинь посмотрел на Ли Ляньхуа, поднял руку и указал пальцем себе на макушку; Ли Ляньхуа ощупал голову и поспешно снял с волос нитки от мешка, открыл рот, чтобы что-то сказать, но мальчик уже отвернулся и тихо уставился в окно, будто что-то привлекло его внимание.

Это была первая встреча Ли Ляньхуа с Ма Сюцинем. В тот день после обеда, когда Ли Ляньхуа с Ма Хуаном пили чай, мальчик пошёл поиграть к Лю Жуцзину. Госпожа Ма отправилась его искать, однако обнаружила стоящим в дверях дядюшки Лю, с ног до головы в крови. Кровать была вся залита кровью, на ней лежала лишь отрубленная по плечо рука, да на полу — несколько слипшихся от крови волос, самого же Лю Жуцзина нигде не было.

Через день к обеду в крепость семьи Ма приехали старые друзья Лю Жуцзина, Ван Чжун и Хэ Чжан. Ли Ляньхуа сказал, что от испуга заболел и слёг. В крепости семьи Ма засуетились, всех охватили страх, сомнения и тому подобные чувства, этот приветливый двор словно накрыло какой-то тайной, вызывающей беспрестанную тревогу.

Стоило Ван Чжуну и Хэ Чжану приехать в крепость, как в ту же ночь вдруг свалилась с болезнью госпожа Ма и никак не приходила в сознание. Ли Ляньхуа, будучи прикованным к постели, не мог осмотреть больную, потому Ма Хуан пригласил врача той же ночью и узнал, что это похоже на отравление и если не найти противоядие, то есть угроза для жизни. Не успели в крепости семьи Ма перевести дух, как утром следующего дня служанка обнаружила Ма Хуана и госпожу Ма лежащими бок о бок на кровати — оба уже не дышали, в покоях ничего не пропало, двери были плотно закрыты, но кто-то острым клинком изрубил правую руку Ма Хуана — ударов было нанесено множество, но рука осталась на месте. Вся комната была залита кровью, как когда убили Лю Жуцзина; странно, что изрезали только хозяина, на его супруге не было ни царапины. К тому же, судя по всему, когда Ма Хуану нанесли эти раны, он уже пребывал в забытьи — хотя его правую руку изрубили на куски, следов сопротивления не было.

На рассвете в крепости воцарился хаос, если вчера это был ещё страх, то сегодня — всеохватный ужас, даже несколько слуг сбежали, а кое-кто из учеников Ма Хуана принялся бороться за власть. Десятилетиями в крепости семьи Ма царил мир и покой, и вот наконец произошло ужасное событие: в охраняемой усадьбе умерли не своей смертью хозяин с супругой, всего через три дня после похожей смерти Лю Жуцзина — не он ли превратился в злого духа и потребовал их жизни? В цзянху эта история распространилась как дело об одноруком призраке крепости семьи Ма, и в течение нескольких дней единого мнения о ней не сложилось.

Глава 32. Однорукий призрак

— Саньгэ*. — Ван Чжун долго стоял в покоях трагически погибших супругов Ма. — Ты считаешь, эргэ* мёртв? — Он посмотрел на запятнанную кровью постель. — Тела ведь не нашли, только руку, откуда знать, жив он или мёртв? Не верю я, что эргэ нет в живых.

— По-твоему, лао-эр* не умер, а убил Ма Хуана с его женой? — холодно спросил человек в фиолетовом, Хэ Чжан.

Саньгэ — третий старший брат

Эргэ — второй старший брат

Лао-эр — старина “второй”

Ван Чжун застыл на месте.

— В своё время он был не в ладах с Ма Хуаном…

— И что с того, что он не ладил с младшим шиди? — фыркнул Хэ Чжан. — Лао-эр предан шифу всей душой, он никогда бы не смог сотворить такое. Ты просто не хочешь признать его смерть. Если решил взять убийство Ма Хуана за доказательство того, что лао-эр жив, то за эти десять лет ты прилично поглупел.

Ван Чжун устыдился, он и сам понимал, что предаётся пустым надеждам — Лю Жуцзин был непоколебимо верен, и даже пожелай кто-то убить хозяина крепости семьи Ма, он бы пришёл на помощь не щадя жизни и уж точно не стал бы убивать.

Все в крепости пребывали в смятении и не обращали внимания на них двоих, к тому же, Хэ Чжан был начальником стражи и осматривал место преступления, разумеется, никто не осмеливался ему препятствовать. Они тщательно осмотрели все вещи в комнате — на удивление, всё было в полном порядке, не за что зацепиться.

— Если напавший действительно не прикоснулся ни к чему в этих покоях, то он должен быть с ними прекрасно знаком… — Хэ Чжан ещё не договорил, как кто-то в дверях произнёс: