Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн. Страница 82

— Прошу прощения, — виновато сказал он.

Фан Добин разблокировал точки Гуань Хэмэна, но тут же схватил его и принялся трясти.

— Куда ты уходил? Где ты был прошлой ночью? Как Су Сяоюн оказалась в твоей комнате?

Из-за пазухи у Гуань Хэмэна выпал свёрток, Фан Добин поднял посмотреть — это было лекарство от ножевых и колотых ран. Гуань Хэмэн с огромным трудом взял себя в руки — он едва не сошёл с ума. Приложив все силы, он заставил себя успокоиться и хрипло проговорил:

— Я пошёл в аптекарскую лавку за лекарствами, хотел сразу же вернуться, но у них не было одного нужного средства, пришлось отправиться в соседний городок, меня не было всю ночь… как же… Как же так вышло? Сяоюн… она… как она здесь оказалась? Я… я… она… — Будучи лекарем, он с первого взгляда понял, что Су Сяоюн мертва. Сокрушённый горем, Гуань Хэмэн вдруг безумным, исполненным надежды взглядом уставился на Ли Ляньхуа — говорят, он способен возвращать к жизни мёртвых, если слухи правдивы, лишь он один во всём мире способен спасти жизнь Су Сяоюн!

Ли Ляньхуа понимал, на что он надеется, но как бы ни хотел объяснить, что на самом деле не владеет никаким искусством воскрешения мёртвых, в этот момент не мог произнести этого и только вздохнул. Однако Фан Добин не смолчал.

— Не волнуйся, Ли Ляньхуа — не имеющий равных в Поднебесной чудесный целитель, его искусство врачевания столь невероятно, что тебе и не представить. Не пройдёт и десяти дней, как он оживит барышню Су и вернёт тебе живой и невредимой красавицей.

Гуань Хэмэн понимал, что всё это пустая болтовня, но страстно желал поверить. Силы покинули его, слёзы подступили к глазам, и он зажмурился. Глядя на него, Кан Хуэйхэ вдруг закрыла лицо руками и зарыдала.

— Прошу, уйдите пока, мы с господином Фаном разберёмся. Герой Гуань наверняка утомлён, барышня Кан, пожалуйста, позаботьтесь о нём.

Кан Хуэйхэ кивнула, но Гуань Хэмэн не соглашался уходить, хотел ещё раз осмотреть раны Су Сяоюн, но Фан Добин снова ударил его по акупунктурным точкам, так что он больше не мог сопротивляться, и Кан Хуэйхэ подхватила его под руки.

— Если Гуань Хэмэн правда отсутствовал прошлой ночью, то кто же перенёс Су Сяоюн в его комнату? И зачем? — всё больше удивлялся Фан Добин. — Её комната такая же как и его, как и наши с тобой, зачем кому-то понадобилось переносить её в соседнюю?

— А? — отозвался Ли Ляньхуа.

— Я сказал, что ты можешь её оживить, чтобы убийца нацелился на тебя, пожелав убрать свидетеля ради своей безопасности. Тогда я, благородный господин Фан, протяну руку, поймаю его и отомщу за барышню Су.

— Х-м-м…

— Не переживай, — продолжал Фан Добин, лучась самодовольством, — под моей защитой с тобой ничего не случится, я точно поймаю злодея.

— Если убийца в боевом искусстве слабее Су Сяоюн, то как посмеет напасть на меня, зная, что ты рядом? К тому же, боевые навыки Ли Ляньхуа хоть и не слишком высоки, но всё же получше, чем у Су Сяоюн… — Улыбка вдруг сползла с лица Фан Добина, когда он услышал, как друг, бросив на него разочарованный взгляд, пробормотал: — И впрямь умно, умно…

Фан Добин свирепо уставился на него.

— Я хоть какой-то план придумал! А ты полчаса болтал и до такого не додумался!

Ли Ляньхуа окинул взглядом комнату, не слушая Фан Добина. Безжизненное тело Су Сяоюн лежало на кровати. Способ убийства был яростным и небрежным, но почти не оставил следов. Благодаря одеялу, которым была накрыта девушка, убийца не соприкасался с ней, вонзая в неё “Персиковый цвет”, и кровь его не забрызгала. Кинжал бросили на полу, а не забрали с собой, таким образом способ убийства был очевиден, но кто виновник — оставалось неизвестным… Казалось, никто не совершил бы такой безумный поступок.

— Нужно выяснить, кто чем занимался прошлой ночью, — пробормотал он.

Пик Сяоцин. Павильон дикой зари.

Новоиспечённые супруги молча сидели друг напротив друга. Они были женаты уже четыре дня, но не выглядели счастливыми — Цяо Ваньмянь испытывала душевное смятение, Сяо Цзыцзинь сердито хмурил брови. Хоть они и сидели спокойно, но каждый думал о своём, на вид — вместе, а сердцем — врозь.

— Я всё же не верю… — спустя долгое время сказала Цяо Ваньмянь. — От “цикады во льду” может спасти только “замедление вселенной”, если это не он… если не он, то я… как я выжила? Что ещё за бред, будто брачная ночь способна обезвредить яд?.. И я должна в это поверить? Ты что, солгал мне? — Она снова и снова шептала: — Ты солгал мне?

— Я всю жизнь считал, что лгать — ниже моего достоинства, — медленно проговорил Сяо Цзыцзинь. — Разве стал бы тебя обманывать? Сянъи мёртв уже десять лет, ты собственными руками из года в год выдёргиваешь сорняки на его могиле, как ты можешь не верить?

Цяо Ваньмянь неожиданно встала.

— В той… в той могиле нет его тела! Он упал в море, мы ничего не нашли…

— Верно! — Сяо Цзыцзинь приподнял брови. — Он упал в море, мы ничего не нашли, от него ничего не осталось, он мёртв, а мертвец… мертвец не может воскреснуть!

— Но… но… — голос Цяо Ваньмянь задрожал.

Сяо Цзыцзинь сгрёб её в объятия, поцеловал в щёку и хрипло проговорил:

— Он правда мёртв, Ваньмянь, ты можешь не верить кому угодно, но я… я не стану тебя обманывать. Забудь его, тогда он недостаточно старался, чтобы остаться с тобой, стоит ли так убиваться из-за него? Я сделаю всё, чтобы теперь твоя жизнь была радостной и беззаботной, ты не будешь знать ни горя, ни трудностей, неужели ты не можешь подумать о нашем будущем?

Цяо Ваньмянь замерла, обхватила себя обеими руками и зажмурилась, из глаз её потекли слёзы.

— Цзыцзинь, моей прошлой жизнью я обязана ему… обязана ему…

Сяо Цзыцзинь сцеловал её слёзы и хрипло проговорил:

— Я обязан своей жизнью тебе. — Он поцеловал её в алые губы, крепко обнял и прошептал: — Ваньмянь, я никогда не лгал тебе, он правда мёртв, он точно… — Цяо Ваньмянь кивнула, закрыв глаза, не расслышав последние нечёткие слова Сяо Цзыцзиня.

Ваньмянь, я никогда не лгал тебе, он правда мёртв, он точно… умрёт.

Постоялый двор “Улинь”.

Наскоро посовещавшись, Фан Добин с Ли Ляньхуа по отдельности отправились допрашивать задержавшихся в “Улине”. На данный момент здесь оставались: Лян Сун, Ян Чуйхун, Лун Фуцзе, Кан Хуэйхэ, Гуань Хэмэн, а также сами Ли Ляньхуа и Фан Добин. Узнав об убийстве Су Сяоюн, все пришли в ужас, прошлой ночью на постоялом дворе царила тишь да гладь, никто не слышал никаких подозрительных звуков. Людям Улиня свойственно рисковать, ничего удивительного быть убитым, странно — не погибнуть в честной битве, а быть насмерть затыканным ножом. Ужасные обстоятельства смерти Су Сяоюн невольно вызывали подозрения в помешательстве преступника.

— Лян-сюн, чем ты занимался прошлой ночью от темноты до рассвета? — прямо спросил Фан Добин, сидя напротив Лян Суна. — Как вышло, что твоей “Взметающей пыль стрелой” пронзили Су Сяоюн? Может, Лян-сюн объяснит?

Лян Сун и так перепугался, увидев своё оружие в теле Су Сяоюн, а от расспросов Фан Добина напрягся ещё больше.

— Вчера я рано лёг спать.

Фан Добин очень удивился.

— Но прошлой ночью мы с тобой играли в “связанные стихи” до третьей стражи, как это ты рано лёг спать? У тебя в голове помутилось?

Лян Сун застыл.

— Точно, точно… Прошлой ночью мы с Ян-сюном и господином Фаном связывали стихи… — С тех пор, как увидел “Взметающую пыль стрелу”, он пребывал в смятении и был рассеянным.

— Неужели это ты убил Су Сяоюн? — нахмурился Фан Добин.

— Нет-нет, не я, точно не я… — перепугался Лян Сун.

— Ты то говоришь, что спал, то — что связывал стихи, — рассердился Фан Добин. — Ты что, после игры пошёл и втихаря убил её?

Лян Сун замотал головой.

— Нет-нет-нет, господин Фан, ты же сам свидетель, вчера я и правда играл с вами двумя в связывание стихов до глубокой ночи, когда мы с тобой ушли, миновала уже третья стража, как бы я успел совершить убийство, да ещё и бесшумно? Даже будь у меня враг, я бы следовал законам Улиня…