Портрет моего сердца - Кэбот Патриция. Страница 56

Картрайт взглянул на Джереми, увидел в его глазах мольбу и ответил:

— Мне очень жаль, любовь моя, но, боюсь, я должен с ним согласиться. Пора тебе проявить родственное участие.

— Алистер, как ты можешь? — Зажав рот ладонью, чтобы заглушить рыдания, Анна бросилась вон из комнаты. Отец с тревогой смотрел ей вслед.

— О Боже. Полагаю, я… я должен…

— Да, — вздохнул Джереми. — Идите за ней, сэр Артур. Только постарайтесь, чтобы через полчаса она была готова к отъезду.

— Как пожелаете, ваша светлость.

Когда дверь за стариком закрылась, из глубины кресла раздалось несколько медленных хлопков.

— Отлично проделано, молодой человек, — саркастически произнес Картрайт. — Великолепно! Я не мог бы сделать лучше, даже если б постарался. Вам следует пойти по стопам дядюшки и занять место в палате лордов… с вашими-то дипломатическими способностями…

Понимая, что над ним смеются, хоть и не зло, Джереми пожал плечами:

— Слава Богу, мне хотя бы не пришлось браться за оружие.

Глава 36

После того как Огюстен, никогда не клавший сахар в кофе, размешал в чашке третий кусок, Мэгги не выдержала:

— Может, скажешь наконец, что случилось?

— Прости, дорогая?

— Очень плохо для нашего пищеварения, если мы и дальше будем есть в унылом настроении, которое ты нагнал. Расскажи, в чем дело.

— Ни в чем. Ничего плохого не случилось, шери. — Огюстен снисходительно похлопал ее по руке.

Но Мэгги видела, что он лжет. Он весь день разговаривал с ней этим покровительственным тоном, сначала в галерее, теперь в кафе, не смотрел ей в глаза, не стал даже пенять, когда она заказала к чаю кусок торта, хотя твердо придерживался мнения, что сладкое едят после трапезы, а не вместо нее.

Этот человек никак не мог быть убийцей. Тогда что же так его встревожило? «Может, он узнал о Джереми? — размышляла Мэгги. — Но каким образом?» Потеря девственности по ней не видна, догадаться об этом смогла только Беранж, а Джереми наверняка сообщать ему не стал. Мэгги слишком хорошо знала друга своего детства, чтобы заподозрить его в хвастовстве перед Огюстеном. Такое поведение ниже достоинства герцога, он скорее застрелил бы жениха, чем признался, что лишил девственности его невесту.

Неужели Огюстену рассказала Беранж? Раз сама Мэгги никому не говорила о Джереми, значит, Огюстена могла просветить только она. Но зачем Беранж это делать?

Хотела помочь ей? Должно быть, так. Не она ли сказала вчера: «Предоставь Огюстена мне!»

Чем больше Мэгги думала, тем очевиднее ей становилось, что именно это является причиной странного поведения Огюстена. Подруга рассказала ему об их страстной ночи, а поскольку жених был слишком хорошо воспитан, чтобы заговорить на щекотливую тему, Мэгги решила сама начать разговор:

— После того как ты вчера ушел от меня, ты, случайно, не встретился с Беранж?

Огюстен выронил чашку с кофе.

К счастью, она упала на блюдце и не разбилась, но посетители кафе, привлеченные шумом, посмотрели в их сторону.

«О Боже! Она все ему рассказала. Я убью ее. Зачем она не предоставила сделать это мне?» — подумала Мэгги.

Огюстен суетливо промокнул пятно салфеткой, потом нервно вытер уголки рта.

— Как… ты узнала?

— Просто догадалась.

— Я… я сам не знаю, как все получилось, — начал Огюстен, уставившись на свои колени.

Мэгги ласково похлопала его по руке и сказала первое, что пришло ей в голову:

— Огюстен, мне очень, очень жаль.

— Ты просто ангел, — благодарно пробормотал он.

— Какой же из меня ангел?

— Нет, ангел, ангел! Кто из других женщин оказался бы такой всепрощающей, проявив столько понимания и великодушия? Я счастливейший человек на свете!

— Всепрощающей? — повторила Мэгги. — Это я должна просить у тебя прощения.

— Нет! — воскликнул Огюстен, целуя ее пальцы. — Это я согрешил против моей любви! Она сказала, что ты не поймешь, но ты поняла. И простила! О, Маргерита, я тебя недостоин, пес я презренный…

Ошеломленная Мэгги вырвала у него руку.

— О чем ты говоришь? Кто сказал, что я не пойму?

— Беранж, разумеется. Она велела не рассказывать тебе, потому что ты не поймешь, но я сказал ей, что она не права. Нет в мире другой, подобной моей Маргерите!

— Огюстен, давай выясним окончательно, что именно я прощаю и понимаю?

— Мой неблагоразумный поступок, шери. Прошлой ночью.

Беранж! Господи, он переспал с Беранж?!

— Ты ведь понимаешь, шери, — торопливо продолжал Огюстен. — Вчера, когда я, больной, покинул тебя, мне захотелось перекусить, и я отправился в Воксхолл. На мой вкус там несколько шумно, но я встретил Беранж, которая тоже была одна, и, естественно, пригласил ее пообедать со мной…

— Естественно.

— Мы чудесно пообедали, с шампанским… потом выпили еще. Думаю, шампанского мы немного перебрали, я помню, как Беранж сказала, что у нее оборвалась шнуровка на туфельке и не отвезу ли я ее к ней домой. Разумеется, я как джентльмен не мог допустить, чтобы она ехала одна и так поздно ночью. Дома она открыла еще бутылку шампанского, которая случайно там оказалась… и…

— О! — Мэгги почувствовала, будто у нее с плеч свалилась огромная тяжесть, точнее, с сердца. — Понимаю…

— Маргерита! Это ничего не значит, я был глупцом. Слишком много выпил, а ты ведь знаешь Беранж… Она такая живая и прелестная…

— О да, — подтвердила Мэгги, с трудом удерживаясь от смеха. — Я знаю Беранж.

Значит, вот что имела в виду Беранж, собираясь «позаботиться об Огюстене». Господи, она его соблазнила! Огюстен явно наслаждался каждой минутой обольщения. Потому и чувствовал за собой огромную вину: он изменил невесте и получил от этого удовольствие!

Ладно, она поможет ему понять, что это не конец света, а возможное начало чего-то более приятного и подходящего для него, чем их отношения.

— Ты хочешь сказать, Огюстен, что занимался любовью с Беранж и ничего к ней не испытывал? Никаких чувств?

— Я не говорю, что… ничего. Просто, если бы мы с тобой не встретились, Беранж и я… — Огюстен потряс головой, словно пытаясь очнуться от прекрасного сна. — Но этому не суждено сбыться.

— Почему?

Огюстен посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Потому что я помолвлен с тобой, Маргерита!

— И ты собираешься жениться на мне, хотя влюблен в другую?

— Я этого не говорил… Я не то имел в виду…

— Огюстен, я подшучиваю над тобой, — засмеялась Мэгги. — Прости, не могла удержаться. Мы друзья, и немножко поддразнить тебя… получается само собой. Боюсь, это выходит более естественно, чем проявить другие чувства.

— Значит, вот как обстоит дело, — вздохнул он. Набравшись храбрости и подняв на него глаза, Мэгги обнаружила, что вид у Огюстена всего лишь несколько обескураженный. — Выходит, нам с тобой суждено быть только друзьями?

— А разве ты не считаешь, что так будет лучше? Для мужа и жены мало испытывать друг к другу одну привязанность. Ну, как брат и сестра.

— Мои чувства к тебе едва ли можно назвать братскими, Маргерита, — криво усмехнулся Огюстен. — Но я ценю твое признание, ты всегда была со мной честна, всегда говорила, что не любишь меня. Я думал, со временем… нет, это невозможно. Такая женщина, как ты, никогда не полюбит такого, как я.

— Глупости, — строго возразила Мэгги. — Ты сам знаешь, как много способен дать подходящей тебе женщине. Просто я не она.

— Может быть, но…

— Но? — Мэгги с любопытством смотрела на него.

— Ничего. Ты считаешь возможным… По-твоему, Беранж?

— Трудный вопрос. Тебе, Огюстен, надо приложить много усилий, чтобы покорить Беранж, она не дурочка. Но я уверена, что при верном подходе ее можно убедить.

— Верном подходе, Маргерита?

— Беранж очень ценит богатство, — улыбнулась Мэгги.

— О, понимаю! — Лицо Огюстена просветлело. — А у меня денег много.

— Да. Возможно, если ты бросишь к ее ногам…

— Я засыплю ее подарками, драгоценностями, мехами, цветами!