Дневник пустоты - Яги Эми. Страница 12

В последний день каникул я решила, что вечерних прогулок уже недостаточно, и пошла в спортзал. Женщина за стойкой администратора, высокая и тонкая, как стручок фасоли, не дав мне и рта открыть, сказала: «Поздравляю», – и дала буклет о йоге для беременных. Посмотрев его дома, я обнаружила, что моя компания предоставляет скидку на занятия в этой сети фитнес-клубов.

На следующий день в офисе я отлучилась в туалет, а вернувшись, обнаружила на своем столе стопку новогодних открыток. Я вздохнула. Ну разумеется. Мне нужно было рассортировать открытки по отделам, а на те, что адресованы моему отделу, написать ответ.

Мне пришлось отвлечься на другую работу, поэтому несколько открыток положила в карман платья, чтобы позже ими заняться, но к вечеру в кармане их почему-то не оказалось. Пока искала, где могла их оставить, я услышала недовольный голос Танаки, и вскоре он начал обходить офис и раздавать сотрудникам нечто размером с открытку. Повезло мне!

В пятницу днем я встречалась в городе с клиентом и потом решила сразу поехать домой. Был ранний вечер; дождь, зарядивший с самого утра, прекратился, и, складывая на вокзале зонтик, я засмотрелась на небо цвета тыквенного пюре.

На этой же станции я вышла из электрички всего несколько часов назад. Очевидно, ее построили недавно, и людей почти не было. Кроме объявлений из громкоговорителя на перроне звучал лишь голос пожилой женщины, разговаривавшей с мужчиной в инвалидной коляске. Мужчина просто смотрел в одну точку и ничего не отвечал, но женщину, похоже, это не волновало, и она продолжала свой монолог. Наблюдая за ними, я задавалась вопросом, окажусь ли я здесь снова. Когда подошел поезд, прозвучала величественная музыка – под такую мелодию в компьютерных играх главный герой отправляется в поход.

В вагоне девушка, с виду старшеклассница, уступила мне место. Я поблагодарила ее и села. У нее были очень короткие волосы, из-под куртки выглядывала школьная матроска. Красивая юбка до колен покачивалась при каждом движении. Она закинула на плечо рюкзак и провела рукой по волосам девушки, сидящей рядом со мной.

– Хочешь леденец с печенью трески?

– С печенью трески?

– Тебе их в детском саду не давали? Они кислые, что-то среднее между конфетами и мармеладом.

– Я знаю, что это такое. А зачем ты их носишь с собой?

Девушка на соседнем сиденье поправила на шее бледно-розовый шарф. Я поймала себя на том, что восхищаюсь ее длинными ресницами.

– Протяни руку.

Одна белоснежная рука вложила что-то в другую. Что-то сиреневого цвета, почти невесомое. Девушка рядом со мной разжала пальцы и стала разглядывать бумажную фигурку животного, похожего то ли на медведя, то ли на собаку.

– Это барсук. – Стоящая девушка достала из кармана рюкзака бумагу для оригами. – Красивый, да?

– Я бы выбрала кого-то другого. Более симпатичного. Так что с леденцами?

– Вчера младший брат принес бумагу из школы. Говорит, ему она не нужна. Давай что-нибудь сделаем.

– Только что-нибудь другое. А с леденцами-то что?

– Схема несложная.

Стоящая девушка положила оранжевый квадратик на колени моей соседки, сама взяла темно-зеленую бумагу и начала объяснять, как его складывать. Сначала нужно сделать большой треугольник. Я тоже мысленно складывала оригами вместе с ними. Делаю большой треугольник.

– Я не успеваю, покажи помедленнее. И кстати…

– Что?

– Вчера я ела саранчу, – проговорила сидящая девушка, осторожно складывая треугольник на коленях. Два барсука начали обретать форму.

Поезд проехал по мосту над большой рекой. Частокол домов вдруг исчез на несколько мгновений, а потом появился снова. Поезд летел вперед, озаренный светом, слишком бледным, чтобы называться закатом. Я поняла, что даже не знаю, на какой станции мне выходить.

Двадцать третья неделя

С тех пор как Хигасинакано узнал пол моего ребенка, он начал раз в три дня спрашивать, выбрала ли я имя. Я отмахиваюсь: мол, еще не определилась и приму решение, увидев лицо малыша, – но Хигасинакано настаивает, что сразу после родов не будет времени тщательно все обдумать. Во вторник, когда он отсутствовал в офисе, я подошла к столу Хигасинакано положить рабочие документы и заметила записку, торчащую из блокнота. Сверху был наклеен стикер с надписью «Сибата». Я не задумываясь взяла записку.

Вернувшись на свое место и развернув листок, я поняла, что это вырванная страница блокнота. Словно выделанная кожа на ощупь – вероятно, бумагу много раз сгибали, – а под крупным «Сибата» карандашом были мелкими, похожими на жучков иероглифами написаны мужские имена. Рядом с ними я увидела числа – видимо, количество черт в иероглифах. Некоторые имена были обведены красным.

Я вернула записку на стол Хигасинакано. Я решила опередить его и выбрать имя для ребенка самостоятельно, неважно какое. Во время обеденного перерыва я зашла в книжный магазин рядом с офисом и полистала журналы для беременных.

Как выяснилось, давая имя ребенку, многие не только учитывают благозвучность и значение иероглифов, но также количество черт в них, а некоторые включают в имя отпрыска символы из имен родителей или иероглифы, связанные со временем года, в которое он появился на свет. Я также с удивлением обнаружила, что «имена, начинающиеся со слога “са”, ассоциируются с мягкостью, а имена на “ра” – с величавостью», а «использовать в имени иероглифы, связанные с сезоном года, сейчас особенно популярно». По-моему, многие имена со слогом «са» в начале звучат совсем некрасиво, а используя иероглифы, связанные со временем года, легче объяснить происхождение имени окружающим. Однако, к примеру, мой брат родился в День моря [24], поэтому его зовут Кайто [25], а в итоге плавать он так и не научился, всегда ненавидел лето и свое школьное прозвище – Морячок.

Также в журналах было написано: «Прежде всего, вы с мужем должны составить списки качеств, которые хотите видеть у ребенка, и обсудить их друг с другом». На картинке женщина с большим животом сидит на диване, широко улыбаясь, а рядом подпись: «Я хочу, чтобы мой мальчик был чутким», а рядом с мужчиной, очевидно ее супругом, было написано: «Мой сын будет сильным и целеустремленным». У ног мужчины спал кот.

Поскольку ни мужа, ни кота у меня нет, стоя у полки в книжном магазине, я задумалась. Каким бы я хотела видеть своего ребенка, будь он у меня? Чего бы я от него ни ждала, в первую очередь, наверное, следовало бы спросить о его желаниях. Меня обеспокоила мысль, что можно вот так запросто навязывать свое мнение другой личности. Я погладила живот, но под шершавым полотенцем не почувствовала ничего, подсказавшего бы ответ.

С другой стороны, я могла назвать множество черт, которые у своего ребенка видеть бы не хотела. Отсутствие воображения, высокомерие, бесхарактерность. Ему будет нелегко, если не станет прислушиваться к мнению других людей, но и постоянное беспокойство о том, что думают окружающие, только усложнит жизнь. Хотя сейчас почти не приходится писать от руки, мне не нравятся люди со скверным почерком. И хорошо бы глаза у него не были похожи на мои.

Повинуясь внезапному порыву, я отложила журнал, достала блокнот и начала рисовать его лицо. Ему бы подошли большие глаза, но можно и не очень большие, с меланхоличным взглядом. Главное – найти золотую середину. Губы не слишком полные, нос не слишком крупный. Брови не очень длинные, красивой формы. И родинка под глазом. Неплохо.

А что насчет голоса? Наверное, не очень низкий. И мой ребенок не должен тараторить. Конечно, он будет уравновешенным и спокойным, но проницательным. Никогда не станет смотреть на человека свысока из-за его пола, возраста или национальности. Тем более – кричать. У него будет достаточно терпения, чтобы выслушать других, и достаточно самоуважения, чтобы ни перед кем не заискивать. Он будет в меру общителен и в меру недоверчив к миру. Я записала эти черты рядом с портретом.